Алексей Абабкин - Кибер-вампирша Селин (СИ)
- Ты, давай... без забугорных словечек, - Цепешович использовал оплошность подчиненного, - тут тебе не там. Тут у нас. И вообще имей совесть, изволь выражаться на родном языке. Упыри, оборотни.
- Нежить, - вставил Колотун. - Если в обобщенном виде.
Лупеску продолжил патетическую речь:
- О чем это говорит? О чем, товарищи? О том, что мы выиграли. Понимаете? Остается потерпеть еще чуть-чуть.
- Не пытайся уйти от ответственности!
- Да не кипятись, Войцех... - Колотун попробовал успокоить председателя.
- Сейчас не время для распрей, - Лупеску оперся на стол. - Мы должны сплотить ряды, - и посмотрел на председателя. - Разве я не прав?
- Складно излагаешь. Да только - что делать с сорванным планом? Сейчас главный вопрос обеспечение молочно-кровяной сывороткой центрального аппарата партии. Надеюсь, ты понимаешь, что мы все за это ответим? Ты и я... Да что там! Все мы.
- Я говорил - вы не слушали, - поникшим голом произнес Колотун. - Молоко не то, и больше не будет прежним. Концентрация ядов зашкаливает. Фильтры не справляются. Но с мясом ситуация лучше. Есть надежда на перевыполнение плана.
- Какие, к черту, фильтры?! - Лусиан не выдержал бюрократической трепни.
- Не поминай нечисть, - вставил Колотун.
Но Лусиан не заметил замечания:
- Мы все знаем, в чем проблема, но старательно молчим! Эти поломки - не случайность, а саботаж и диверсии!
- Не начинай, ладно? Давай, позже, - нервно отреагировал председатель. - Сейчас главное план. Пла-ан... На нас возложена государственная задача - снабжение последнего бастиона идеалов социализма и вампиризма!
Цепешович покосился на бюст Чаушеску.
- Вот именно. Точно, - в один голос поддержали сидящие в зале, кивая черепами.
Лусиан сжал губы и недобро хмыкнул. Будто бы успокоившись.
- То есть в молоке недобор, а с мясом перестарались, - задумчиво сказал Цепешович, посмотрев в потолок и почесав подбородок. - Не все так плохо.
- Может, как-нибудь выкрутимся, используя возможности бухучета? - обратился Лупеску к зампреду по вопросам учета, ветерану парторганизации, тов. Анке Миляга.
Присутствующие посмотрели на нее так, словно она была их Спасителем. Опытная и жгучая женщина-вамп только собиралась открыть рот, как у ее уха что-то просвистело... Затем ее голова отделилась от тела и упала на стол, а тело откинулось в кресле, судя по звукам, сотрясаясь в конвульсиях.
- Как вы меня достали, - выдохнул Лусиан, забравшись на стол. - Клоуны.
В его руке искрило трофейное кибермачете.
- Нам нужны действия, а не бухучет, - продолжил он, когда тов. Лупеску опустился в кресло - уже без головы. - Бюрократическую волокиту в топку!
Руки тела товарища Лупеску продолжали ощупывать рану, но было ясно, что попытки регенерировать обречены на провал - еще никому не удавалось отрастить себе новый мозг. Разве что пустую черепную коробку, как слот для проводов и имплантов.
- Э-то мятеж... Това-рищи, - задыхался Колотун, - что же вы мол... Он же контра...
На этот раз вместе с телом ответственного товарища было разрублено и его кресло.
- Теперь все будет по-другому, - сказал Лусиан, занося кибермачете над Цепешовичем, - товарищи.
- Насилие не метод, - успел пискнуть председатель, и капли его густой крови попали на бюст Чаушеску.
Голова Цепешовича отлетела к стене и ударилась о какого-то референта. Ее, в конце концов, запинали подальше, в угол.
Лусиан расхаживал по столу, поглядывая на оставшийся в строю комплект партийного аппарата... Орлы, мать их... Хотя, нет. Летучие мыши.
- Ротация партийных кадров это хорошо, - он поднял кибермачете и обвел темный зал его острием. - Итак, за работу, товарищи. Я принял решение занять еще одну должность.
Бюст Чаушеску молчаливо смотрел на все это, а сгустки крови председателя, только что отправленного в отставку, ползли по сине-белому гипсу.
- Итак, у нас появился настоящий враг, и это не зомби, - продолжил убийца. - Враг только маскируется под зомби. Именно он срывает выполнение плана по мясу и молоку.
Селин только сейчас заметила, что по ее лицу текут капли крови отправленных в отставку товарищей. Впрочем, так было почти со всеми, кто стоял у стены. Они понимали, что Лусиан рано или поздно возьмет власть в свои руки и перебьет бюрократов. Только он мог защитить молодое трансильванское национально-освободительное движение от новой напасти.
Массивные металлические двери распахнулись перед Селин, и она шагнула в темноту.
Поначалу ничего не было видно, но в обычном человеческом зрении она больше не нуждалась. Небольшое усилие воли, и кромешная темнота изменилась, став другой - прозрачной, осязаемой.
Казалось, что темнота, заполнявшая пространство зала, вытеснила отсюда воздух. Тьма была физически ощутима. Ее дыхание, ее неуловимый шепот наполняли каждый миллиметр пространства. И еще - удавалось различить легкое движение бесформенной темной материи, которая... будто поглаживала тусклый мрамор стен, пола и потолка.
После гос. переворота Лусиан зачем-то поменял обстановку зала совещаний. Теперь он напоминал языческий храм древнеримского стиля. По периметру стояли колонны и высокие статуи, едва освещенные слабыми лучами, что падали сверху. Изваяния античных героев застыли в сумраке - их строгие лица, устремленные вдаль взоры, гордая осанка и жесты могучих рук. Все с холодным оружием и в минимально необходимой одежде. Среди скульптур находилась и статуя нового председателя обкома... в античной тоге. С чего бы?..
Стола и кресел посередине не было. Единственное, что осталось из старого, так это постамент и бюст товарища Чаушеску. Сам Лусиан сидел прямо под ним на полу, сложив ноги по-турецки, а приходящие сюда также должны были опускаться на пол.
По правую руку председателя находился его личный компьютер. Весьма своеобразный. Системным блоком служила отрубленная голова предателя-хакера, западного наймита, который попытался взломать компьютер Лусиана. Хакер успел перекачать данные в свой мозг. Обратная передача оказалась невозможной, поэтому пришлось использовать голову. Пока что все работало - в уши и нос были воткнуты сетевой кабель, шнуры от мышки, экрана, видеокамеры, принтера, джойстика и прочей периферии.
По левую руку находились две клетки. В одной на жердочках сидели волнистые попугайчики, а в другой играли совсем маленькие котята. Лусиан использовал их для психологического давления на особо впечатлительных членов партии. Обычно он предупреждал, что сильно расстраивается при неудачах подчиненных и убивает по птичке или котенку за каждый промах. На первый взгляд - бред, но... эти попугайчики и котята иногда казались такими милыми... вкусными, такими пушистыми и забавными... Короче, на "некоторых" действовало.
Трудно сказать, что именно ощущала Селин, когда смотрела на котят с попугайчиками. В эти моменты ей становилось немного не по себе, она снова не знала, чего хочет, зачем и когда. И чего должна была хотеть на самом деле, с самого начала. А что насчет будущего, так то совсем труба, бесконечные "может быть" и "я не уверена".
Нечто, похожее на сомнение, закрадывалось в ее сложную женскую кибервампирскую душу.
"Так надо, так надо", - успокаивала она себя и старалась сосредоточиться на чувствах долга и признательности наставнику, который спас ее. Ведь он сделал ее сильнее. В конце концов, открыл историческую правду. Ах, лучше бы он убирал подальше эти клетки, чтобы их не было видно. Зачем он так поступал? Ну зачем? Проверял? Наверняка попугайчики не настоящие, а репликанты какие-нибудь. Или электромеханические копии. Или... Но метания быстро проходили - сомнения исчезали в тот миг, когда...
