Дэвид Ллевеллин - Захват Челси 426
Вена могла лишь догадываться, что он по-прежнему храпел под своим одеялом, пока она была здесь, чистила и полировала. Когда двери в дальнем углу столовой открылись, она надеялась, что, может быть, это будет ее брат, все еще немного сонный, но готовый помочь закончить задание. К ее разочарованию, это была их мать.
— Здесь кое-кто хочет тебя увидеть, — холодно сказала миссис Карстейрс, — тот мальчик из скобяной лавки.
— Уоллес? — спросила Вена, улыбаясь и успокаивая себя, не желая, чтобы ее мама почувствовала воодушевление.
— Да, я думаю, его так зовут, — сказала миссис Карстейрс, держа дверь открытой, когда Вена выбежала.
Приблизившись к прихожей, она перешла на шаг. Уоллес ждал ее у конторки, неуклюже переминаясь с ноги на ногу с опущенными плечами, держа обеими руками конверт.
— Доброе утро, Вена, — сказал он, застенчиво глядя на нее.
— Доброе утро, Уоллес, — сказала Вена, — ты хотел меня видеть?
Уоллес кивнул.
— Да, — сказал он, протягивая конверт. — Я просто хотел дать тебе это.
Вена взяла у него конверт и разорвала, в момент открывая его. Она залезла внутрь своими указательным и большим пальцами и вытащила четыре глянцевых билета.
— Цветочное Шоу? — спросила она, ее лицо светилось ликованием. — Четыре билета на Цветочное Шоу?
Уоллес кивнул, прежде чем еще раз отвести взгляд на кафельный пол.
— О, ух ты! — сказала Вена. — Но как ты… Я имею в виду, это должно было стоить целое состояние!
— Мистер Пембертон выиграл их, — сказал Уоллес. — В лотерее.
— В лотерее? Но я не слышала ни о какой лотерее.
— Да… Это у владельцев магазинов. У них… у них была лотерея.
Рядом с Веной появилась миссис Карстейрс и посмотрела на билеты в руке своей дочери.
— Что это? — спросила она.
— Билеты на Цветочное Шоу! — сказала Вена, — Мистер Пембертон выиграл их в лотерее. Он подарил их Уоллесу, а Уоллес подарил их мне!
— Правда? — спросила миссис Карстейрс, не впечатленная. — А почему мистер Пембертон их не хочет?
Уоллес очень неожиданно снизу вверх посмотрел на миссис Карстейрс со злобным взглядом в глазах, который застал женщину врасплох. Он всегда казался таким робким и нервничающим мальчиком, но этот взгляд, этот проницательный пристальный взгляд леденил ее кровь.
Выражение Уоллеса смягчилось и сменилось кривой улыбкой.
— У него уже есть. И я с моей мамой иду на следующей неделе, так что я подумал, что вы могли бы взять их.
— Что ж, — сказала миссис Карстейрс, она была все еще немного потрясена, — это… это очень мило с твоей стороны, Уоллес. Скажи мальчику «спасибо», Вена.
— Спасибо! — сказала Вена, сияя.
— В любом случае, — сказал Уоллес, покусывая нижнюю губу, — мне бы лучше пойти. Много дел в магазине.
Он снова взглянул на миссис Карстейрс и сверкнул улыбкой, которую она по-прежнему находила странно суровой и угрожающей.
— Спасибо, Уоллес, — неловко сказала она. — Очень щедро с твоей стороны.
— Не стоит благодарности.
— И поблагодари мистера Пембертона от нас, — добавила миссис Карстейрс.
— О, поблагодарю, — сказал Уоллес, все еще улыбаясь, идя по направлению к выходу из гостиницы.
— Уоллес! — позвала Вена.
Он повернулся к ней лицом.
— Может быть, увидимся позже?
— Да, — сказал Уоллес. — Это было бы приемлемо.
И с этим он покинул гостиницу, раз обернувшись, чтобы взглянуть на Вену, когда он шел по улице Танбридж.
— Хмм, — неодобрительно сказала миссис Карстейрс. — Билеты на Цветочное Шоу, в самом деле. Наверно, украл их.
Вена посмотрела на свою мать сердитым взглядом из-под бровей.
— Когда в последний раз кто-нибудь что-нибудь здесь украл? — резко ответила она.
— Вена Карстейрс, очень вас попрошу не говорить таким тоном со мной, молодая девушка. Это приезжие. Они приходят сюда и приносят с собой свои земные манеры. Вот попомни мои слова.
Вена надулась и вновь взглянула на билеты.
— И когда мы пойдем на Цветочное Шоу? — спросила она.
— Ну, твой отец и я не можем пойти, — сказала миссис Карстейрс. — Мы слишком заняты делами здесь.
За столом администратора мистер Карстейрс вышел из своего кабинета.
— Закончили полировать эти столы, да? — спросил он довольно саркастично.
— Почти, — ответила Вена.
— О, понятно, — сказал мистер Карстейрс. — Это объяснило бы это стояние в вестибюле и болтовню. А что это там у тебя?
Вена подержала билеты, чтобы он мог их увидеть, и опять улыбнулась.
— Билеты на Цветочное Шоу! Четыре билета! — сказала она. — Уоллес, помощник мистера Пембертона, принес их.
Миссис Карстейрс повернулась к своему мужу.
— Выиграл их в лотерею, кажется, — сказала она, поджимая губы. — Я сказала Вене, что у нас совершенно нет возможности пойти. Мы слишком заняты.
Мистер Карстейрс взглянул на билеты, на улыбку своей дочери и затем на жену.
— Чепуха, — сказал он, позволяя слабой улыбке поднять кончики своего рта. — Нам только нужно, чтобы один из нас остался здесь. Мы не настолько заняты. Как насчет того, чтобы ты и близнецы пошли туда и посмотрели шоу? Не будет никакого вреда, если ты оставишь гостиницу на час или два. Я едва ли думаю, что нас наводнят гости в твое отсутствие, дорогая.
Миссис Карстейрс нетерпеливо потрясла головой и посмотрела на билеты. Она выкатила глаза и снова потрясла головой.
— О, ну хорошо, — наконец сдаваясь, сказала она. — Но только на один час. Я не буду тратить свое время, глядя на кучу глупых старых цветов, пока есть работа, которую нужно сделать.
Мистер Карстейрс обернулся к Вене и подмигнул, и Вена испустила визг волнения, который она, впрочем, очень быстро заглушила.
— Кстати, о работе, — сказала миссис Карстейрс, — где твой брат?
«Гордость Деймоса» был, вполне возможно, самым известным развлекательным кораблем в галактике.
Он был длиной в милю, с корпусом, блестящим, словно полированный хром, его солнечные паруса были как крылья громадной бабочки, и едва ли был хоть один живой человек, который не слышал бы его названия, служившего синонимом богатства и роскоши. «Гордость Деймоса». И вот он скользил в направлении «Челси 426».
Джейк смотрел, как он проплывал мимо смотровых окон комнаты 237, едва смея дышать. На его палубе он видел десятки, может быть, сотни гостей, стоящих в мерцающей голубой дымке силовых полей. Мужчины были одеты в смокинги и галстуки-бабочки, женщины — в бальные платья; люди, которых Джейк видел только на фотографиях и в фильмах. «Гордость Деймоса» очень отличалась от колонии, которую он считал домом.
Когда корабль наконец пролетел мимо, держа курс строго на юго-запад колонии, Джейк вздохнул и спустился с окна, не забыв стереть свои отпечатки пальцев со стекла. Он подобрал свою копию «Альманаха космических кораблей Коули» с загнутыми уголками страниц и уставился на картинку, которая заполняла почти целых две страницы: панорамная фотография «Гордости Деймоса». Он видел эту картинку бесчисленное количество раз и прочитал каждую крупицу информации об этом корабле. Он знал его длину и ширину, размер двигателей и максимальное количество экипажа и пассажиров, которое он мог вмещать. «Альманах Коули» был самой заветной книгой в его маленькой коллекции, отсюда загнутые уголки ее страниц и сморщенный корешок, и Джейк прочитал каждую статью, снова и снова. Закрывая книгу и засовывая ее в задний карман джинсов, он вышел на цыпочках из номера 237, проверяя, чисто ли на горизонте, прежде чем выйти в коридор.
Мальчик закрыл дверь так тихо, как только мог, но он не прошел и пяти ступенек, как голос сзади него сказал: «Он и вправду просто красавец, не правда ли?»
Он обернулся, чтобы увидеть Доктора.
— Простите…? — сказал он.
— «Гордость Деймоса», — сказал Доктор. — Очень впечатляет. Если тебе нравятся такого рода вещи. Я же… Я всегда отдавал предпочтение небольшому беспорядку. Никогда не мог привыкнуть ко всем этим пятизвездочным штучкам. Слишком уж манерно для меня.
— Да, правда, — сказал Джейк.
Вместе Джейк и Доктор вызвали лифт вниз к вестибюлю. Когда они вышли из его дверей, они были встречены сердитыми мистером и миссис Карстейрс.
— И который уже час? — спросил отец Джейка. — Твоя сестра почти закончила полировать те столы. Сама, я должен сказать.
— Прости, пап, — сказал Джейк. — Поздно лег спать.
Прежде чем мистер Карстейрс мог дальше ругать своего сына, Вена вышла в вестибюль.
— Все сделано! — сказала она и затем повернулась к своему брату: — Не благодаря тебе!
— Я ведь сказал, прости… — угрюмо ответил Джейк.
— В любом случае, — сказала Вена, — теперь нам можно идти? Можно? Можно?
— Я думаю, да, — ответила миссис Карстейрс.
— Собираетесь в какое-то милое место? — спросил Доктор.
