Джон Браннер - Действо на планете Иан
«Нет, — подумал доктор Лем. — Для них понятие группы не имеет ничего общего с образованием. У ианцев это нечто совсем другое». От этой мысли его пробрала дрожь, несмотря на теплое утро.
Толстое смуглое лицо с кустистыми бровями и выхоленными усами неопровержимо свидетельствовало об итальянском происхождении Гектора Дуччи. Он был крупным, солидным человеком, но, вопреки своей полноте, весьма подвижным, так что первым добрался до места, где сел корабль. Счел это своей обязанностью, хотя и значился прежде всего смотрителем Врат, и к тому же отвечал за все техническое оборудование земной колонии. Корабли же были такой редкостью, что твердых правил их встречи не существовало. Правда, обычно об их прибытии планету извещали заранее. И вот он уже стоял у корабля, а все остальные жители городка — как будто, все — подтягивались к нему по дороге, пробитой в желтоватых скалах плоскогорья Бло. Дуччи, разумеется, пришел пешком. Это общепринятый способ перемещения на Иане; самим ианцам ничего не стоит передвигаться пешим ходом от рассвета до заката, и так хоть две недели.
Пришел-то он пришел, и стоит здесь уже целый час — а корабль сел много раньше и все еще покоится на камнях, гладкий, безликий, недвижимый. И молчит, как проклятый, не отвечает на вызовы по портативному коммуникатору. Гектор детально рассмотрел его в бинокс, но информации не прибавилось. Куда, дьявол его задери, подевался управляющий Чевски? Это его забота, вне всяких сомнений! Зачем еще управляющий, как не для того, чтобы разбираться с событиями подобного рода?
Кризис, подумал он с мрачным удовлетворением. Да, именно это и должно было случиться. Снова поднял бинокс и повел им вокруг: удивительно, но ничего толком не изменилось, кроме того, что на краю тени, которую отбрасывал корабль, столпилось гораздо больше ианцев, чем землян. Считается, что именно люди отличаются ненасытной любознательностью. Ианцы — совсем другая публика. Когда с ними заговаривают об их выродившихся родичах-дикарях в Южном полушарии, они, по общему мнению, не выказывают никакого интереса или удивления и вообще остаются совершенно равнодушными. Значит, большинство собравшихся — «обезьянки».
Он повернулся спиной к кораблю, чтобы посмотреть в сторону Прелла; краем глаза он увидел Врата. Оказалось, что Врата не бездействуют — их окружала толстая пелена голубого тумана, и оттуда доносился характерный неприятный, раздражающий звук.
— Зепп! — крикнул Дуччи.
Его старший сын Джузеппе, восемнадцатилетний парень, еще худой, хотя темные волосы и широкая кость обещали, что со временем он превратится в точную копию отца, отделился от толпы, стоявшей метрах в пятидесяти.
— В чем дело, папа?
— Пойди глянь, что там делается во Вратах!
— Разве это так важно?
Дуччи-старший еще раз посмотрел в бинокс, немного подождал, чтобы разобраться как следует; наконец туман рассеялся. Это был…
— Черт возьми, да! Важно! — воскликнул папаша, растопырив усы. — Только этого нам сейчас не хватало! Должно быть, его известили.
— Кого, папа? — Джузеппе подбежал к нему и схватил бинокс. — А, это же просто мехрепортер. Что нам до него?
— Вот это ты и выяснишь, — мрачно ответил Дуччи. У него были предчувствия насчет этого мехрепортера, причем самые дурные. — Иди туда и прогони проклятую машину.
— Но это противозаконно! Им разрешено бывать везде, если они не вторгаются в личную жизнь, — возразил Джузеппе.
— Я не прошу тебя ее ломать, — раздраженно ответил отец. — Просто останови на некоторое время. — Дуччи снова взял бинокс и рассматривал угловатый блестящий аппарат. Три длинные ноги с крючками для лазанья, всасывающая обмотка вокруг устройства для поглощения энергии и пучок раздвижных сенсоров. — Еще повезло, что это старая модель, «Эпсилон», наверное, а не последняя, вроде «Каппы» или «Ламбды». Такому нужно порядочное время, чтобы сориентироваться. Беги — выдай ему какой-нибудь слух, чепуховину, направь его на ложный след. Это важно!
Джузеппе нахмурился и пустился в путь без малейшего энтузиазма. А его отец опять повернулся к кораблю и опять не обнаружил никаких признаков жизни. А толпа все нарастала. Он видел школьников во главе с учителями, супругами Сигараку, и… Итальянец дважды посмотрел в бинокс, не поверив собственным глазам. Ба! Неужели это сам Старейшина Кейдад и с ним Ветчо, человек, который держится как его представитель или ассистент? Можно было ждать, что сюда явятся все «обезьянки», но вот идут старые консервативные ианцы, твердолобые, можно сказать! Когда Дуччи прибыл на планету — это было лет десять назад, — он пытался держаться с ними дружески, полагая, что их заинтересуют технические достижения землян. Но ианцы были настолько холодны и сдержанны, что он оставил свои попытки.
Вообще-то Гектор Дуччи не отличался богатым воображением. Но в создавшейся ситуации и он ощущал некую жуть — можно сказать, волосы вставали дыбом…
Сумасшедший город! Сумасшедшие люди! Очередной приступ раздражительности накатил на Эрика Свитру. Это даже встревожило его: полностью ли он оправился от этой штуки, которую открыл на Гросейле, от этого наркотика «гифмака», создающего путаницу в перцептивных областях мозга. Самый большой успех Эрика, благодаря которому он смог стать независимым экспертом. Конечно же, его должны были вылечить. Во всяком случае, врачи заверили, что курс успешно завершен. Однако теперь он начал сомневаться в этом. Все люди — и земляне, и туземцы — тащатся из города, чтобы посмотреть на межзвездный корабль — огромный, конечно, впечатляющий, и однако…
— Идиоты, зачем им межзвездный корабль? — ворчал Эрик вслух. — С таким же успехом можно таращиться на паровой локомотив! Даже куда как интересней, потому что идиотские штуковины вроде этого корабля все время шастают вокруг!
В конце концов он, кажется, нашел то, что искал. Десяток раз пришлось спрашивать дорогу; часть пути он прошел по основному, ианскому району города, где стояли небольшие яйцевидные конструкции с плоскими, частично открытыми крышами. Двери были распахнуты настежь — по всей видимости, обитатели ушли к кораблю. Затем Эрик совершил очередной подъем. Сумка оттягивала плечо, но здесь не было ни движущихся тротуаров, ни антигравитационных тележек, которые можно взять напрокат. Теперь он наконец-то шел вниз, радуясь новому зрелищу: это была так называемая «колония» — дома небольшие, не выше двух этажей, но явно устроенные на земной лад.
А вот и дом, который, судя по объяснениям, должен быть жилищем управляющего Чевски. Дом побольше, чем другие; обширный балкон; у двери — обычный звонок с переговорником. Эрик нажал на контакт и произнес фамилию хозяина.
Через некоторое время из дома донесся крик: «Сид! Проклятие, подойди ответь!» Однако «Сид» не появился, и Эрик снова нажал пластинку. Снова крики, затем на балкон выплыл, завязывая халат, крупный мужчина с всклокоченными волосами и красными глазами. Он озирался, щурясь так, словно сильно перебрал накануне. Эрик опытным глазом определил, что у толстяка именно алкогольное похмелье, а не абстиненция после какого-нибудь экзотического наркотика. С едва заметным презрением он спросил:
— Вы управляющий Чевски?
— Да, будь я проклят! — Толстяк протер глаза. — Куда, черт возьми, подевалась моя жена? И все… где же все? — добавил он, очевидно, только сейчас заметив, что улица пуста.
— Они все с ума посходили. — Эрик пожал плечами. — Повалили из города смотреть на какой-то чертов межзвездный корабль… если это корабль. Так вот, я — Эрик Свитра и хочу…
— Какой корабль? — прервал его Чевски.
— Не знаю! — резко ответил Эрик. Положительно, его раздражала эта планета. Потом он подумал, что было бы глупо с самого начала испортить отношения с местным начальством, с управляющим. Даже очень глупо: людей, занимающихся наркотиками, далеко не везде принимают радушно. — Нет, кажется, знаю. Кто-то сказал, кто-то из тех, у кого я спрашивал дорогу, что тут на небе было целое представление, а потом появился этот корабль, понимаете? Его владелец, кажется… Карт? Нет, Чарт. Что-то в этом роде.
С полминуты Чевски смотрел на Эрика с такой яростью, что тот невольно отступил на шаг. Затем толстяк вдруг исчез и захлопнул двери.
— Эй! — крикнул Эрик. И еще раз. — Эй! Ответа не последовало.
— А провались ты… — сказал он наконец, снова взвалил на плечи свой багаж и направился сам не зная куда. — Чем скорее выберусь с этой сумасшедшей планеты, тем» лучше…
Но как выбираться-то? Пока он не совершит какого-то открытия — возможно, касающегося этой самой штуки, именуемой шейашрим, которую используют туземцы… Ему, хоть умри, не заплатить за «программирование», за то, чтобы ему под гипнозом дали указания, как совершить путешествие через Врата на другую, более перспективную планету. Не такую безумную.
