Эдмонд Гамильтон - Извне вселенной
Когда наш корабль заскользил к поверхности, стали видны некоторые детали.
Казалось, планета представляет собой огромную массу бледно светящихся структур непонятного назначения, каких-то башен и стен, необыкновенных построек, которые как бы излучали голубоватый свет.
По улицам, площадям и переходам ползли бесчисленные массы змеевидных созданий.
Грандиозный город-планета потряс меня.
Он был полностью создан из; силовых полей! Каких же вершин в технике владения этими полями нужно было достичь, чтобы создать его?
Мы приземлились в самом скоплении странных строений. Нас окружали бесчисленные тысячи тысяч овальных звездолетов, многие из них находились еще в стадии постройки. Возде них копошились непривычные на вид машины и орды змей-рабочих с различными инструментами.
Но в центре огромного круга пустого пространства высилась недостроенная конструкция, которая не была похожа на звездолет.
Это был конус с усеченной вершиной, диаметр которого в нижней части составлял несколько миль. Возле него работало огромное количество механизмов и змей.
Корус Кан, не отрываясь, смотрел на него.
– Да это же излучатель! – догадался он.
Как парализованные, следили мы за работами у этой конструкции.
Да, это был громадный излучатель.
Грандиозный конус был почти готов. Генераторы, которые двинут эту махину сквозь пространство, уже смонтированы, орды рабочих устанавливают механизмы, которые непосредственно будут вырабатывать призрачный луч смерти. Ужасное оружие сможет на огромном расстоянии нащупывать и уничтожать все живое. Вооруженные этим адским приспособлением, змеи приобретут неслыханное могущество. Лучевая пушка сможет расстрелять целый флот с большого расстояния, стереть жизнь с целой планеты.
Звук открывающейся двери отвлек наше внимание от иллюминатора. В камеру вползло четверо змеевидных, вооруженных излучателями. Они вывели нас из корабля и повели по узким переходам.
– Один шанс из миллиона смыться отсюда, – донесся до меня шепот Корус Кана. – Надо обезоружить стражников и вернуться к звездолету.
Я быстро составил в уме план и так же шепотом передал его товарищам.
Через несколько мгновений Жул Дин дернулся, упал и остался лежать недвижимым. Это был примитивный трюк, оставалось только надеяться, что он сработает.
Похоже, получилось. Двое из наших конвоиров осторожно подползли к упавшему, сжимая верхними частями своих тел излучатели.
Они были явно в растерянности.
Внезапно спиканец схватил их могучими руками и начал яростно бороться, стараясь не попасть под смертоносные лучи. Мы, в свою очередь, бросились на оставшихся.
Завязалась потасовка. Ошеломленные конвоиры не успели применить оружие, только шипели, призывая на помощь. Когда же мы расправились с последним из них, Жул Дин и еще трое наших товарищей уже были у звездолета.
Но было уже поздно. Масса сползшихся со всех сторон рептилий захлестнула нас.
Сквозь их яростное шипение мы с трудом расслышали звук взлетающего корабля…
8. Зал живой смерти
Ошеломленные змеи не смогли помешать взлету, но через какое-то время несколько овальных кораблей отправились в погоню за беглецами.
Задыхаясь в змеиных кольцах, опутавших нас, мы ждали исхода погони.
Настигнут ли преследователи звездолет?
Медленно текли минуты, но никто не возвращался. В нас затеплилась надежда, что Жул Дину удалось оторваться от погони.
Пока что последствием этого побега было лишь увеличение числа конвоиров. Окруженные теперь уже двумя десятками стражников, мы медленно двигались по переходам, галереям и улицам, заполненным бесчисленными ордами длинных изгибающихся рептилий. По пути следования мы стали свидетелями того, как из одного причудливого сооружения эти существа выносили рулоны тонкого блестящего металла и грузили их на большую платформу – видимо, эвакуировалось какое-то учреждение.
Наши стражники остановились под дверью, подождали, пока подтянутся остальные и вползли вовнутрь.
После короткого путешествия по изгибающемуся коридору нас ввели в огромный зал.
Большие разноцветные анфилады зала были разбиты на длинные прямоугольные ячейки, которые отделялись от основного прохода голубой стеной силового поля.
В этих ячеистых камерах находились застывшие, бездыханные фигуры, настолько жуткие, что у меня перехватило дыхание. Их были сотни, тысячи. Существа, непривычные для наших глаз, видевших бесчисленные формы жизни своей галактики.
Ближе всего к нам располагалась огромная туша белой плоти, дископодобная, нескольких футов в диаметре. В самом ее центре располагался один круглый глаз. Другую ячейку занимал многоногий цилиндр с неразличимыми чертами. В следующей чернела невероятных размеров насекомоподобная тварь с двумя головами, на которых размещалось по две пары затянутых сеткой выпуклых глаз.
– Да это же музей! – воскликнул я. – Выдающаяся коллекция живых форм, когда-либо существовавших в этой вселенной! Она собиралась веками!
Нас подвели к ячейке, возле которой стояли, вертикально подняв туловища, двое змееподобных, выглядевших служащими музея. Они извлекли из стены два разноцветных баллончика с жидкостями. Первый был ярко-красным, второй – зеленым. За ними последовала длинная блестящая металлическая игла.
Вставив иглу в красный тюбик, служащий вошел в ячейку с насекомым и быстрым движении вогнал иглу в тело.
Сначала ничего не произошло.
А затем, к нашему удивлению и ужасу, страшилище зашевелилось.
Тварь была живой!
Держа излучатели наготове, хранители что-то злобно зашипели. Вероятно, существо обладало какой-то долей интеллекта, потому что она подчинилось и перешло в другую ячейку, заселенную иными необычными зверями.
После этого игла была пересажена в зеленый тюбик, и его содержимое было введено перемещенному существу.
Оно дернулось и окаменело. Казалось, жизнь полностью покинула его.
Меня охватил ужас.
Участь этих бесчисленных существ, пребывающих где-то между жизнью и смертью, ожидала и нас.
Но ведь жизнь и смерть несовместимы!
Тем не менее, мириады неподвижных тел живы. И живут так, возможно, уже бесчисленные века.
Живые мертвецы!
Мой мозг содрогнулся.
Хранитель с зеленым тюбиком направился к нам.
Крики ярости и негодования вырвались из наших глоток.
В едином порыве мы бросились на змеевидных.
В тот момент никто из нас не сомневался, что лучше умереть по-настоящему, чем вот так.
Однако, по всей видимости, стражникам было приказано доставить нас в это место в целости и сохранности, а не убивать. Из коридоров ползли на подмогу все новые и новые змеи. Вскоре мы были опутаны ими по рукам и ногам и замерли в полной беспомощности.
Ко мне подошел хранитель с зеленым шприцем.
Я дернулся.
Волна холода прошла по моему телу, сковывая его. Ни одна клеточка тела не могла шевельнуться. Легкие, сердце, кровь – все застыло. Я перестал дышать. Тем не менее, способность к мышлению не исчезла. Я все видел, слышал, но сохранял при этом полную неподвижность.
Не имея возможности двинуться, я смотрел, как змеи вливали зеленую жидкость моим товарищам. С Корус Каном они долго не могли справиться – иглы ломались о его металлическое тело, но потом они догадались использовать нервное окончание с краю глаза.
Окаменевшие, мы стояли, лежали, сидели в темнице и размышляли о своей судьбе. Нам было о чем подумать.
Шли дни. Первое время я тщетно пытался вернуть себе подвижность умственными усилиями, но очень скоро оставил эти бесполезные попытки, посвятив себя созерцанию происходящего вокруг.
И заметил интересную деталь.
Когда наступает ночь, замирает всякая активность. Маленькое красное солнце находилось дальше других, поэтому с исчезновением больших солнц наступала необычная пора. Все заливал густой красный свет, который с трудом можно было охарактеризовать как сумерки. Жизнь замирала. Даже хранители впадали в полудремотное состояние, время от времени просыпаясь, но тут же засыпая опять.
Время необычного плена тянулось тягостно. Спать я не мог от постоянных размышлений, мозг сильно уставал. Я старался отрешиться от всего, но это плохо снимало умственное напряжение. Тем более, я знал, что с каждым часом приближается к завершению строительство ужасного излучателя.
И что остается все меньше шансов на спасение нашей галактики.
Наступила очередная ночь. Сквозь голубоватые стены здания пробивались красные лучи света.
Стояла тишина. Только хранители посапывали во сне.
И вдруг я увидел неясную тень. Она внезапно появилась в поле моего зрения и тут же отпрянула назад, в коридор.
С возросшим интересом я стал ждать дальнейшего развертывания событий.
Тень появилась снова. Немного постояв, она осторожно двинулась вдоль ячеек.
Если бы я мог кричать, то наверняка бы вскрикнул от удивления и радости.
