Сергей Гончарюк - Зеркало Миров
— Да и для других рейдеров это был звоночек, что силой нас точно не возьмёшь. — добавила Лейла.
— Да, и ещё, я хотела узнать, что говорить журналистам которые интересуются когда энергия наших новых реакторов будет использоваться вне нашей компании? — поинтересовалась у меня Майя.
— Как обычно, что реактор ещё изучается и тестируется. Технология совершенно новая и требует детального изучения. — ответил я.
— Ясно, значит как обычно. А если честно, в чём причина? — она посмотрела на меня так, как будто я главный конспиратор всего мира.
— В этом и есть, когда поднимем эффективность, тогда и начнём продвигать в массы. Лей, ты обдумала что хотела мне сказать? — я попробовал развеять подозрения Майи и немного расшевелить Лейлу.
— Да, я хотела спросить почему ты не хочешь принять участия в следующих выборах? Твоя популярность сейчас очень даже высока. — спросила Лейла.
— Потому что ещё рано. Как по нашим расчётам, так и по прогнозам аналитиков, об этом надо будет всерьёз думать в районе первой половины тридцатых. Но вот начать компанию по рекламе другого государственного строя наверно лучше не–позже ближайших четырёх — пяти лет, но ненавязчиво. — ответил я на её вопрос.
— Ну, раз ты так считаешь. Кстати, вот ещё одна причина которую я хотела обсудить, взгляни на это досье, — она протянула мне планшет — Фёдор Кравцов, живёт в деревне под Самарой, по нашим данным парень чуть‑ли не гений, в некоторых областях покруче «Первой семёрки» будет, — я немного поморщился, прилипло же это словосочетание к нашей компашке — но отказывается поступать в академию из‑за того, что не верит в то, что он может быть полезен миру и в возможность выздоровления. Я подумала он тебя заинтересует.
— Да, ты права. Надо мне в таком случае на этой неделе смотаться в Самару. Лекса, кроме приезда родителей Лины на этой неделе ничего важного не запланировано?
— Из того, что невозможно перенести, ничего. Кстати ты не забыл, что её родители приезжают завтра? — ответила Алексис.
— Не забыл. Значит так, я сегодня поговорю с Линой, узнаю не поменялись‑ли их планы и как появится ближайшее окно полечу в Самару. Джарвис, сообщи техникам и Дервишу чтобы подготовили «Скорпион». — Дервиш, он–же Фарид Файзулов, выходец из Казани, бывший пилот боевого вертолёта вооружённых сил России, отличный человек, прекрасный лётчик тридцати четырёх лет, был отправлен на пенсию из‑за интриг начальства и травмы, повлёкшей ампутацию левой руки до локтя. На данный момент единственный пилот допущенный к полётам на «Скорпионе», нашем новом «объекте» созданном для авиации. Он представлял собой сплюснутый по вертикали овальный корпус, в целом напоминающий ската Манту, длинной около семи метров. По бокам корпуса были установлены две электродвигательные установки представляющие собой два винта в защитном кожухе, диаметром два метра, винты были расположены один над другим, при этом двигатели были встроены в основание винтов и они вращались в противоположные стороны. И в хвостовой части находилась третья установка, все три установки могли поворачиваться, что давало возможность изменять вектор тяги. Машина получилась очень манёвренной и послушной в управлении. На данный момент было изготовлено три машины, каждая была адаптирована под разные нужды. Их корпус был выполнен из новейшего композитного, сверхлёгкого и сверхпрочного материала, имеющего очень хорошие энерго–поглощающие свойства. Что давало возможность использовать его в качестве очень неплохой брони для средней и крупной техники, при малых размерах его эффективность как брони сильно снижалась, часть нашего научного отдела искала причину этого. Но при малых размерах у этого композита появлялось пару других свойств, на их основе уже создавался «Паладин: Фантом» с системой активной маскировки. Источником энергии в «Скорпионе» который стал нашим транспортом, также как и в спартанцах был МКР — М III. Крейсерская скорость «Скорпиона» составляла около семисот километров в час.
Наш разговор длился ещё порядка двух часов, буквально сразу после того как Лейла и Майя вышли, ко мне зашла Юрико.
— Андрей Валерьевич, я хотела–бы обсудить с вами ход проекта «Хронос». — сразу с порога о делах, у неё была очень сильная привычка сначала обсудить дело.
— Юрико, — я слегка поморщился на её обращение — я же просил называть меня просто по имени, я и так дал тебе согласие на такие обращения в официальной обстановке, ты–же знаешь, как я не люблю весь этот официоз, особенно когда в нём нет никакой необходимости.
— Но, вы… То–есть, ты, занимаешь более высокую должность и я твой подчинённый. — как и обычно она пыталась возразить.
— Этот довод работает в других компаниях, а не в нашей. Формально тут все мои подчинённые, но это не машет нам советоваться и общаться на равных, а также, мне прислушиваться к их мнению это тоже не мешает. Да и подкалывать меня прозвищем тоже им это нисколько не мешает. Не люблю опускаться до банальщины, но тем не–менее, мы все тут делаем общее дело. — а я как обычно пытался опровергнуть её возражения.
— Хорошо, я учту, Андрей. — наконец‑то согласилась она.
— Вот и замечательно. Так, что у нас там с «Хроносом»?
— Вот, — она протянула мне планшет — появились первые сдвиги, излучатели пока громоздки и не очень надёжны, также потребляют уйму энергии, но результат уже есть.
— Чтож, это очень хорошие новости, какого коэффициента замедления они смогли добиться? — спросил я, листая страницы текста.
— Юрий Степанович говорит один к семи десятым.
— То–есть, внутри поля вместо ста секунд проходит семьдесят. Для первого действующего прототипа весьма неплохо. Я бы даже сказал, очень хорошо. А эффективность, надёжность и габариты дело наживное, про энергопотребление я вовсе молчу, именно для этого реактор и запускали, а скоро и второй, следующего поколения завершим, главное техника заработала, и теперь её можно совершенствовать. Надо к ним в отдел на днях заглянуть. Это всё?
— Пока да. Я тогда пойду. Ещё уйма дел.
— Хорошо, Юрико. Удачи в делах. — после того как она вышла я немного порассуждал. — «Значит всё‑таки стазису быть, это очень хорошо. Когда выведем его эффективность и практичность на нормальный уровень. Его можно будет применять в очень обширном списке областей.»
На следующий день в десять часов утра мы уже приземлялись под Самарой, на поле рядом с домом Фёдора. Полёт занял всего полтора часа. Вчера вечером выяснилось, что родители Лины задерживаются на день, как раз он мне и нужен, я думаю, что целого дня мне точно хватит на разговор с парнем.
Когда я вошёл в дом, меня встретил юноша в инвалидном кресле. По нему было видно, что он за собой следит, мускулатура торса и рук неплохо развита, парень должен быть высокого роста. На голове у него копна русых волос и карие глаза. Вся проблема заключалась в отсутствии правой ноги и сильных, даже внешне, повреждениях левой. Я представился.
— Моё имя, Андрей Соколов. Я генеральный директор компании «Нексус». И я хотел узнать причину по которой вы отказались от предложения поступить в Терранскую Академию?
— Фёдор, очень приятно. — ответил он — Я знаю ваше имя, сейчас весь интернет и телевидение только о вашей конторе и говорят. А отказался я потому, что не верю большей части того, что о вас рассказывают. Потому‑как, такого просто не может быть.
— В принципе, правильно делаешь, что не веришь, это разумно. Потому‑как они если и говорят правду, то это максимум треть от всего объёма. Вторую треть, они сами придумывают, ну а третья, это дезинформация которую мы им сами предоставляем, потому‑что мы не хотим, чтобы все узнали о наших, реальных возможностях. — он хмыкнул. — Допустим ты не веришь, что я тоже не так давно был инвалидом. Помнишь года три — четыре назад, в новостях долго обсуждали дело вертолётного полка, — он кивнул — там ещё одним из фигурантов был Фарид Файзулов, у него была ампутирована рука. Ты помнишь, как он выглядел? — он снова кивнул. — Сейчас, одну секунду. — я нажал кнопку вызова на гарнитуре прикреплённой за ухом. — Дервиш, зайди пожалуйста в дом, пообщайся с молодым человеком.
Когда Дервиш вошёл, Фёдор сначала его рассматривал, явно сверяя с тем что он помнил, а когда вспомнил сильно удивился присутствием у Фарида обеих рук.
— Ну, что–ж. Вы тут пообщайтесь, а я подожду решения Фёдора у «Скорпиона». Не буду вам мешать. Если будешь согласен, тогда с нами и отправишься, мы всем необходимым тебя обеспечим. — я вышел из дома.
***
Фёдор по жизни был скептиком, а когда в четырнадцать он попал в аварию и потерял ноги, его скептицизму не стало границ. Он продолжал хорошо учиться, ему нравилась наука и техника, он разбирался во многих технических вопросах. Когда к нему пришла миловидная девушка и предложила поступить в этот новый, но уже «жутко» популярный вуз, в нём снова проснулся скептик и он отказался. Правда через пару дней он подумал, «а что я собственно потерял если–бы согласился». Он снова и снова прокручивал в своей голове варианты, пока сегодня не услышал свистяще–шелестящий звук с улицы. Он посмотрел в окно и увидел вертолёт незнакомой конструкции приземляющийся на поле недалеко от дома, а потом из него вышли два человека, один в комбинезоне пилота, другой в чёрных брюках и тёмно–синей футболке. После недолгого разговора между ними, тот что был в футболке пошёл в сторону дома Фёдора.
