Юрий Тарарев - Блюз среди звезд
Надежда не чувствовала к Вею отвращения, не чувствовала внутреннего дискомфорта. Наоборот, проникалась всё большей симпатией.
– Глядя на тебя, Вей, не могу поверить, что ты инопланетянин, ну, чудаковат немножко, а так – обычный парень.
– Я понял, ты хочешь доказательств?
– Да, хотелось бы увидеть подтверждение твоих слов.
– Вы, люди, все такие недоверчивые?
– В общем, да.
– Ну что ж, тогда я предлагаю слетать ко мне на звездолёт.
– А как и когда?
– Утром будет готова новая партия руды, и мы отвезем её на корабль; соответствующий скафандр я подготовлю, и ты убедишься в правдивости моего рассказа.
– Хорошо, я согласна. Скажи, а почему ты не свяжешься с правительством и не объявишь, что инопланетяне здесь?
– Нельзя, ваша планета реликтовая, и население, чтобы подняться на новый уровень развития и войти в межзвёздную конфедерацию разумных существ, должно пройти самостоятельно свой путь. Человечество может пойти по пути духовного развития и войти в конфедерацию или самоуничтожиться в результате взаимных конфликтов.
– Да, Вей, картину ты нарисовал мрачную, выбор у нас небольшой.
– Небольшой, Надежда, но он есть, и мы все через него прошли. Под словом «мы» я подразумеваю все разумные расы, входящие в конфедерацию.
– Я поняла. Только пока наша цивилизация идёт к гибели: кто-то хочет мирового господства, кто-то богатства, а кто-то – просто так всё уничтожить.
– Это печально, но вмешиваться нельзя, это ни к чему хорошему не приведёт. Обладание высокими технологиями не поднимет ни морального, ни нравственного облика Землян, они должны пройти свой путь сами до конца.
– Вей, а как вы называете себя?
– Что ты имеешь в виду?
– Мы, жители Земли, называем себя людьми, а вы?
А, ты вот о чём. Мы называем себя Сейме-с, жителей планеты Артрониксанами, различные народы – Барсанами.
– Почти как на Земле?
– Не совсем, я схематично тебе объяснил, чтобы было понятно.
– И всё-таки, Вей, опиши, как вы выглядите?
– Ты уверена, что хочешь это знать? Для тебя это будет непривычно.
– Хочу, Вей, хочу! Мне так интересно!
– Ладно, слушай. Скафандр, который ты видишь перед собой, заполнен мною, не одет, а именно заполнен. Я текуч, как жидкость, могу образовать любую форму, вижу сразу в нескольких диапазонах: визуальном, инфракрасном и рентгеновском. Слышу очень хорошо, но привычных тебе ушей, глаз, рта, носа нет: все эти функции выполняют различные клетки. Я состою из жидких, полужидких и твердых кристаллов, примерно, как ваши жидкокристаллические телевизоры. Могу существовать при гравитации, в четыре раза меньшей, чем на Земле. Сейчас этот дисбаланс компенсируют гравитационные генераторы скафандра.
– Вей, а завтра, когда мы будем на твоём звездолёте, ты покажешь мне себя?
– Я удивлен, ты всё еще хочешь меня видеть?
– Да, Вей, очень. Мне почему-то не важно, как ты выглядишь, я вижу тебя как бы другим зрением, внутренним.
– Надежда, но у тебя нет других органов зрения, только глаза.
– Вей, у людей есть что-то, что не может зарегистрировать ни один прибор – шестое чувство.
– Чувство? Я такого органа не нашел.
– Это не орган, это нечто невидимое, позволяющее судить о другом разумном существе.
– И что, Надежда, ты чувствуешь меня?
– Вей, но ведь ты живой и разумный.
– Да, конечно, это очевидно, и неважно, из каких клеток ты состоишь, наши организмы уже вступили в контакт задолго до нашего осознанного разговора.
– Ты чувствуешь ко мне расположение, Вей?
– Я не знаю такого чувства, но расположение испытываю. А тебя не страшит мой вид?
– Вид необычный, но я, общаясь с тобой, не замечаю, как ты выглядишь. Если ты меня не боишься, и я тебе не противна, то почему же ты думаешь, что я испугаюсь? Уж не потому ли, что считаешь себя высшим существом по отношению ко мне?
– Я понял, Надежда, почему ты так говоришь. Из-за того, что я назвал планету реликтовой, а население аборигенным?
– Конечно, Вей, это очень обидно.
– Но такова реальность, Надежда, я не могу изменить своим мнением общего отношения.
– Ты не прав, Вей, даже твоё одно мнение уже много значит, это путь к взаимопониманию. Ведь раньше ты даже не думал о контакте с нами.
– Нет, конечно, это получилось спонтанно, в силу сложившихся обстоятельств и по независящим от меня причинам.
– Но ты не жалеешь об этом?
– Скорее наоборот, мне крайне интересно, я многое открываю для себя впервые.
– Ну вот, видишь, может быть, и другие разумные существа заинтересуются нами и помогут сделать правильный выбор?
– Такие случаи разве были?
– Пока нет, но все когда-нибудь совершается впервые!
– Мне трудно обсуждать эту проблему предположительно, у нас все модели развития рассчитываются с перспективой на будущее и альтернативные варианты возможного развития событий исключаются как несостоятельные.
– Вей, уже поздно, мы с тобой заговорились, мама будет волноваться, пойдём домой?
– Пойдём, а это удобно, что я у тебя останусь?
– У нас есть такие качества, как благодарность, гостеприимство и взаимопомощь, поэтому это будет удобно, да и мама будет рада.
– Хорошо, пойдём, – он встал.
– Подожди, надо рассчитаться.
– А это что значит?
– Заплатить, как тому таксисту.
– Понятно, бумажки.
– Ну да. – Надежда подозвала официанта. – Счёт, пожалуйста.
Через минуту официант принес папочку. Надежда посмотрела на чек.
– Семь тысяч рублей, – и полезла в сумочку за деньгами.
– А мои не подойдут? – спросил Вей, протягивая ей тысячные купюры.
– Подойдут, – взяв семь тысяч из толстой пачки, сказала Надежда и положила в папочку, – всё, пойдём.
– Как странно, – удивился Вей.
– Пойдём, по дороге я тебе объясню, как действует на Земле денежная система.
Вей внимательно слушал и не перебивал. Как только Надежда закончила говорить, он задумчиво сказал:
– У вас на Земле мерилом успеха или неуспеха являются деньги.
– Ну, в общем-то, да.
– А у нас нет денег, мы можем пользоваться всем, чем захотим, по мере необходимости, и делаем то, что нам нравится.
– Это коммунизм какой-то! – воскликнула Надежда. – Идеальное общество!
– Слово «идеальное» мне не понятно, я бы назвал наше общество гармоничным. Каждый приносит пользу по мере своих сил и желания, ну и пользуется всеми благами. Зачем мне, например, постоянная техника для передвижения, если я заказал её, потом использовал, и она мне больше не нужна? Пусть пользуются другие, а если она мне потребуется снова, то я в любой момент могу её снова заказать. И так во всём. Этот принцип положен в основу нашего общественного устройства.
– Это, Вей, утопия какая-то!
– А что такое утопия?
– Это такое философское учение об идеальном, недостижимом обществе.
– Но мы же достигли!
– Может быть, ваше общественное устройство исключительное?
– Каждое общество живёт так, как оно того заслуживает. Что интересно, Надежда, ведь у вас есть философские учения о таком обществе.
– О, Вей, учений у нас самых разных очень много, но всё в теории. Правда, кое-что опробовано и на практике. По-нашему, это смена общественно-экономических формаций в процессе развития общества. В настоящее время универсальной модели нет: все имеют свои изъяны и не могут сделать жителей земли счастливыми и уверенными в завтрашнем дне.
– Надежда, зачем же так пессимистично!
– Поводов для оптимизма пока не видно.
Из-за поворота появилась группа подвыпивших молодых людей, явно ищущих приключений, и двинулась им навстречу, громко смеясь. Когда они поравнялись с Веем и Надеждой, один из них схватил её за запястье.
– А девочка ничего, – смеясь, сказал он.
Остальные его поддержали:
– Бери её с собой – веселее будет.
– Отстань, урод, – крикнула возмущённо Надежда, и в тот же момент парень, державший её за руку, улетел на другую сторону дороги.
Его друзья опешили, потом пришли в себя, один из них крикнул:
– Мочи гада!
В его руке блеснул нож, и он нанёс удар Вею в живот. Раздался какой-то металлический звук. Парень посмотрел на руку – в руке была только ручка ножа, лезвие сломано. Додумать дальше он не успел – улетел в кусты вслед за первым.
– Сзади! – крикнула Надежда.
Вей повернуться не успел. Массивная бита с силой опустилась ему на голову, раздался хруст. Надежда замерла от страха, а парень – от недоумения: бита сломалась в его руках, осталась только ручка, которую он держал двумя руками, глядя в ужасе на Вея. А тот, не торопясь, отправил его в полёт через дорогу. Парни поняли всю серьёзность ситуации и стали сыпать угрозы издалека, не приближаясь.
– Вей, ты как?
– Нормально, Надежда, я же в скафандре, а он из сверхпрочного полимера. Извини, был слегка медлителен.
– Но зато эффектен и убедителен, – сказала она весело в рифму, взяла его под руку и повела домой.
