Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
– Бе.
Они дружно отпрянули от стекла, Рома со скучающим видом поднял глаза к потолку.
– Показалось, – ядовито сказала я.
Техники вернулись к своим местам, Рома положил мне руки на талию, сбрасывать не стала до приземления. Послышался легкий гул, блекло сверкнуло и…
– Уроды, – просипела я, пытаясь удержать в себе полезный обед.
– Ты очень много ругаешься, – укорил меня Роман.
– Нет, я должна вам всем на шею кинуться, – ехидно усмехнулась я.
– Только ко мне, – осклабился зоофил, и я выпуталась из его рук.
Мы огляделись, Чубакки не было видно. Я вдохнула местный воздух поглубже и зажмурилась:
– Хорошо.
– Да, приятная планетка, – поддакнул синеглазый.
Мы немного прошлись по джунглям, приключения не спешили нас найти, и я начала расслабляться, гениальная мысль тоже. Она подняла голову и зашептала мне в ухо очередной гениальный план, других у нее просто не было. Интуиция прислушалась и решила высказаться против, гордость задавила интуицию, а дурь яростно затрясла головой, поддерживая гениальную мысль. Мне деваться было некуда.
– Рома, – позвала я и, дождавшись, когда он на меня посмотрит, продолжила: – А ты за меня ответственность несешь?
– Конечно, – кивнул головой гуманоид. – Я забрал тебя с родной планеты, значит, вся ответственность за твою жизнь и здоровье лежит на мне.
– И теперь ты будешь беречь меня, холить и лелеять? – живо заинтересовалась я.
– Да, – уверенно кивнул Роман, но в глазах появилась настороженность.
– А причинить мне вред можешь?
– Нет! – возмутился синеглазый.
– Хорошо, – широко ухмыльнулась я. Я огляделась, заметила пышный цветок белого цвета и указала на него. – Хочу.
Рома улыбнулся и направился к цветку. Подождав, пока он отойдет подальше, я сделала несколько шагов назад и, как только синеглазый потянулся за цветком, росшим на дереве, припустила в заросли. Куда и зачем, я не могла объяснить даже себе. Под руководством гениальной мысли, гордости и дури я неслась не разбирая дороги, счастливо хихикая.
Хорошо бежала, быстро, даже красиво перепрыгнула яму, появившуюся под ногами. Затем нырнула за широкое дерево и притаилась, лаская свое самолюбие тем, что сейчас по джунглям носится шикарный мужик, в панике разыскивая меня.
– Инна! – донеслось до меня.
– Хи-хи, – выдала дурь.
– А вот так ему, – подхватила гениальная мысль.
– Ибо неча, – задрала нос гордость.
– Тсс, – велела я, отмахиваясь от них.
– А ведь ты не на Земле, – заскулила интуиция.
– Вообще на неизвестной планете, – объявился здравый смысл.
– И Чубакка где-то бродит, – задумчиво произнес инстинкт самосохранения. – Много Чубакк, да и прочая фауна…
– Агаарах, – рыкнули за спиной, словно отвечая моему инстинкту самосохранения.
– Мама, – выдохнула я и ме-е-едленно обернулась. – Чуи, привет.
– Угарах, – ответил лохматый и протянул ко мне лапу.
– Да ладно, чувак. – Я придержала его лапу и скользнула в сторону. – Ты погорячился, я погорячилась, с кем не бывает.
То, что это мой Чубакка, я поняла сразу, как только взглянула на огромную «репу» лохматого. Мне предстали две шикарные проплешины. Гулко сглотнув, я сделала еще пару шагов назад.
– Оррок, – пророкотал Чубакка и показал на свою голову.
– Ну, прости ты меня, чудище неведомое, – с надрывом произнесла я. – Ты сам пойми, меня же с родной планеты увезли, дома лишили. Родные, подруги, клиентура, я же ее три года нарабатывала, а теперь что? Зверюшка для аттарийца? Вся жизнь под откос. – И так мне себя жалко стало в этот момент, что слезищи, размером с яблоко, сами потекли по щекам.
Чубакка моргнул, потом моргнул еще раз и… обнял меня. Душа-человек! Вот это я понимаю, не то что некоторые… Когда из-за деревьев выскочили Рома, Ардэн и еще трое представителей военной части «Гордости Аттарии», я сидела на ручках у лохматого и взахлеб жаловалась ему на жизнь. Чуи гладил меня по голове, отчего она откидывалась назад и клацала зубами, и жалобно поскуливал, что-то говоря мне. Должно быть, успокаивал.
– Инна, – позвал Рома.
– Вот он, гад инопланетный, – сдала я синеглазого.
– Роганрар, – оскалился Чубакка.
– Ага, а еще крота своего ко мне пристроить пытался, – обличила я извращенца, Рома покраснел… побагровел… черт, Рома разозлился.
– Ну, хватит! – рыкнул он.
Я прижалась к моему лохматому другу, Чуи встал, поставил меня на ноги и задвинул себе за спину. Дальше все было быстро. Рома, чеканя шаг, направился к нам с Чубаккой, Ардэн взял моего нового знакомого на прицел, трое вояк с «Гордости» начали заходить с боков, мы с лохматым не сдались.
– Чуи, у них инструкция, в тебя уже стреляли, больше не бу… Ну ты и сволочь, – прошипела я, глядя из-за Чубакки на Ардэна. Он выстрелил, и плевать на инструкции. – Грабли убери! – взвизгнула я, отталкивая Рому.
Он молча взвалил меня на плечо, не обращая внимания ни на оскорбления, ни на попытки жахнуть его посильней.
– Ты лучше всех! – крикнула я своему лохматому другу, провожавшего меня тоскливым взором.
Позади шел командир, за ним трое вояк, я впереди на лихом коне, то есть на Роме. Сдерживать свой гнев я не стала и излила его на спину синеглазого, как только нас подняли в зал перемещений. Ардэн скривился, техники простонали, робот подобрал то, что долетело до пола. Ну и пошли они все, нам, примитивным, все можно.
Роман, наплевав на изгаженную спину, бодрой походкой направился в свою каюту.
– Грейн, – позвал его Ардэн.
– Не сейчас, Дмирт, – ледяным тоном отозвался мой синеглазик, я затихла от греха подальше.
В каюте меня поставили на пол и свалили в душевую чистить перья. Я подошла к панели на стене и вздохнула:
– О’кей, Гугл. – Тишина в ответ. – Тьфу на тебя, чудо-техника, – проворчала я, вспоминая точную команду, но произнести ее не успела, потому что:
– Благодарю, Инна, мне приятно, что вы такого высокого мнения обо мне, – отозвалась панель.
– Э-э-э, хы. – Я криво усмехнулась и почесала в затылке. Вот ведь… – Добрый день, – поздоровалась я.
– Добрый день, – ответила Система. – У вас есть пожелания?
– Мне бы чего покрепче, – попросила я.
– Уточните запрос, пожалуйста, – последовал ответ.
– Алкоголь. Вино, коктейль, черт возьми, водка, – рубанула я сплеча. – Можно пиво.
– Запрос принят, Инна. – И я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев.
Посмотрела на руки и чуть не выронила стакан, но вовремя сжала пальцы.
– А таблетки от похмелья? – поинтересовалась я, глядя на пластину с разноцветными пилюльками.
– Это сухой алкоголь, возможно, он подходит под определение «водка», – отозвалась Система.
– Спасибо, – хмыкнула я и спрятала полезные таблеточки в карман джинсов.
– С вами приятно общаться, Инна, – сказал приятный женский голос и замолчал.
Я прошла со стаканом к облюбованной кровати, которая теперь, по определению, моя, личная, уселась по-турецки и пригубила жидкость в стакане.
– Ничего так, – одобрила я, ощущая приятное тепло, потекшее по телу.
Из душевой вышел Рома. Вышел и замер, глядя на меня. Нет, правильней сказать, я замерла, глядя на него, а он просто рассматривал то, что я держу в руках.
– Ты сумела воспользоваться Системой, – констатировал синеглазый.
– Ага, – ответила я, утирая слюни.
Чума-а-а. И кубики, и бицепсы, и трицепсы, и вообще весь набор для ценителя прекрасного, то есть для меня, стоял посреди каюты в одном полотенце, намотанном на бедрах. Ши-и-ик. Восхищенно выдохнув, я сделала большой глоток из стакана, поперхнулась и отчаянно закашлялась. Синеглазый шагнул ко мне…
– Мли-и-ин, – просипела я, когда передо мной остановился крепкий рельефный торс.
– Что? – Рома склонился и заботливо посмотрел на меня.
Я подобрала челюсть с кровати, вставила ее на место и облизала разом пересохшие губы.
– Оделся бы ты… Рома, – попросила я, вновь впиваясь в край стакана.
Инопланетный самец оглядел себя и выпрямился с самодовольной ухмылочкой. С-с-сволочь… Я жадно выхлебала почти все пойло, параллельно вспоминая, когда у меня было последний раз. Вспомнила. Месяц назад от меня последний винторогий сбежал, вот тогда и было, прощальный, так сказать. Не ах, если честно, но с паршивой овцы хоть шерсти клок.
– А может… – Горячее дыхание обожгло мое ухо, и я резко отпрянула назад, вылив остатки вкусной алкогольной штуки в лицо искусителя.
Он дернулся назад, ругаясь и ожесточенно стирая с лица мое пойло. Я утерла дрожащей рукой пот со лба, еще раз слюни и сурово свела брови.
– Ты что себе позволяешь, нелюдь? Я тебе кто? Я честная девушка! Оденься немедленно. Негодяй, – и с видом оскорбленной добродетели нырнула в душевую. – Мли-и-ин, – потрясенно прошептала я, глядя на свое отражение. Зеркало тут было во всю стену. – Извращенец. – Фальшивое возмущение не помогло, потому что я представила…
