Джон Лав - Вера
Команда пришла и встала рядом с Фурдом в пасти кратера, воображая (они могли воображать, им дали и такую способность), что те, другие я на «Чарльзе Мэнсоне» — нет, не другие, их я: слова толком не работали — думают.
— Видите? — сказал Фурд остальным. — Они — это мы. Они — все, что мы есть. Скажите, что это не так.
— Что будем делать, коммандер? — спросила Каанг. Она, всхлипывая, смотрела на себя и остальных в кратере.
— Что будут делать они? — спросила Кир. Она тоже не могла отвести глаз от пробоины.
— Вы уже знаете, — ответил Фурд. — Она их создала и поставила туда. Поставила нас туда. Мы будем защищать кратер от наших пауков.
— Она же могла сделать что-то обычное, — сказала Каанг. — Просто синтетиков. Пусть они бы выглядели, как мы, но им не обязательно было быть нами.
— Обязательно, — холодно отрезал Смитсон. — В этом весь смысл. Заставить нас сражаться с ними и убить.
Снова воцарилась тишина. Каждый думал о семье и близких, если, конечно, было о ком думать, по-разному, в зависимости от биологии, культуры и обстоятельств, но вот себя они представляли практически одинаково. Некоторые даже могли представить, как лишают жизни своих любимых или семью, но это было гораздо хуже. Хуже самоубийства. Намеренно убить кого-то разумного, когда этот разум — твой собственный, когда ты знаешь — в отличие от самоубийства, — что выживешь и будешь понимать, что сотворил…
— Мы должны атаковать кратер, — сказал Фурд.
— Я знаю, коммандер, — ответила Кир. — И если они станут его защищать, нам придется их убить. Себя убить. Жаль, но слова сейчас работают плохо.
— Когда «Вера» приходила на Шахру в прошлый раз, то ничего подобного не делала, — заметил Тахл.
— Вы же сами говорили, что мы узнаем о Ней много нового.
— Да, коммандер. Говорил. Но это…
— Мы нанесли Ей урон. Заставили сражаться за собственную жизнь. Такого никто не видел потому, что такого никто не делал. — Он глубоко вздохнул, почувствовал, как воздух скребет горло. — И поэтому нам придется смотреть на собственную смерть.
Он кивнул Кир, та послала сигнал паукам.
Они стояли в открытой пасти кратера и смотрели, как синтетики начали двигаться в их сторону.
— Почему они послали сюда и меня? — спросила Каанг. — Я же не имею к этому отношения. Я — всего лишь пилот. Мы все здесь умрем.
Фурд засмеялся:
— А мы достаточно живы, чтобы умереть?
— Коммандер, нас же всего пятеро против… сколько там?
— Около трехсот, — ответила Кир.
— И мы безоружны, — сказал Смитсон. — Даже ножей нет.
— Пятеро против трехсот или трех тысяч. Это не имеет значения, — заметил Фурд. — Нас создали и поставили сюда не для того, чтобы дать умереть просто так.
— Разве? — возразил Смитсон. — Может, в этом и смысл. Заставить нас там убить нас здесь.
Пауки медленно двигались к кратеру, так медленно, что, казалось, они дрейфуют.
— Я думаю, — сказал Тахл, — те, кто нас создал, дали нам какие-то необычные способности.
— Я думаю, — сухо ответил Фурд, — что у тебя они и так есть.
— Нет, коммандер. Сверх способности. Иначе зачем они?..
— Я ничего не чувствую, — встряла Кир. — Все, что есть у меня здесь, есть у меня и там.
— Мы должны пойти внутрь корабля и найти их, — сказал Смитсон. — Но мы знаем, что не сможем так поступить. Вот этого нас точно лишили.
— Тогда, — подвел итог Фурд, — здесь мы и умрем. Сражаясь со своим собственным оружием.
Пауки подплыли ближе. Экипаж «аутсайдера» машинально отступил вглубь кратера, давая пространство для первых синтетиков.
— Когда они отрежут нам руки и ноги, — пробормотал Смитсон, — мы тоже распадемся, обратимся в ничто?
— Ничто, — бесстрастно ответил Тахл, — не превращается в ничто.
— Тахл, а там мы… — начал Фурд.
— …были такими же? — закончил вопрос шахранин. — Не помню, коммандер. Возможно, мы больше держали при себе.
Фурд окинул взглядом мостик и свирепо воззрился на Кир.
— Смотрите на экран! Не отворачивайтесь. Они — это мы. Мы бы хотели такой чести. Мы бы не хотели, чтобы мы отвернулись.
— Вы правы, коммандер, прошу прощения.
Из всей команды на мостике отвернулась только Кир. Обычно она первая наблюдала бы за тем, какой эффект произведут ее орудия. Ей нравилось их использовать, но не против таких противников. Она вновь взглянула на экран, где копия вместе с остальными смотрела на нее, моргая от холодного света, залившего пробоину, и приняла решение. Кое-что она сделать все-таки могла.
Кир нажала несколько кнопок.
Пауки подплыли ближе, первый уже вошел в пасть кратера. У него не хватало конечности посередине, по всему телу виднелись борозды. Он пополз вперед, направившись не к Фурду, а к Кир. Та отошла в сторону, подальше от остальных, она поняла, что сейчас сделала там, на «Чарльзе Мэнсоне».
— Кир?
— Я должна быть первой, коммандер, не вы.
— Почему?
— Потому что на корабле ими управляю я.
— Не понимаю.
— Поймете.
Синтетик неуклюже приблизился к ней, казалось, совершенно случайно. Из-за отрезанной лапы он нелепо ковылял. Кир видела его силуэт на фоне серебряного корпуса своего корабля, висящего в шестнадцати сотнях футов отсюда. А на «Чарльзе Мэнсоне» команда смотрела, как паучьи очертания проступают на фоне серебряной фигуры самой Кир, стройной и изящной.
Та сделала еще один шаг в сторону. Как и ожидала, другие пауки в кратер пока не лезли. Посмотрела в несуществующее лицо синтетика. Ее собственное оружие. Она управляла им на «аутсайдере». Тот подошел к ней, стуча лапами по полу кратера, вытянул вперед пару конечностей, словно приветствуя Кир, и сменил когти на манипуляторы. Кир высчитывала то, насколько долго сможет с ним сражаться с ним, сможет ли протянуть до того времени, когда создатели наконец не покажут, какие же такие способности дали ей для битвы. Пока она все обдумывала, паук встал на задние лапы и выколол ей глаза. Кир закричала. Фурд подумал, что больше от ужаса, чем от боли, но не мог сказать наверняка, так как никогда до этого не слышал ее крик. В кратер вплыло еще несколько пауков, гораздо больше ждало снаружи. Кир продолжала кричать. Никаких очевидных воплей, вроде «Мои глаза» или «Помогите», без всяких слов. Фурд жестом приказал остальным разделиться. «Не может такого быть, — подумал он. — Если они нас сделали, то почему позволяют вот так просто зарезать? Они же должны были что-то нам дать. Но что?»
Кир не отводила взгляда от экрана. Она так сильно сжала пальцы в кулак, что ее ногти — с прекрасным маникюром и темно-багровым лаком — впились в кожу, по ладоням потекли красные струйки. В пробоине ее черные ногти и кровь казались почти одинаковыми, оттенки едва отличались друг от друга. Она видела их предельно ясно, так как в кратере, крича, рухнула на колени и закрыла глаза руками глаза, а Фурд приказал остальным рассредоточиться, пауки вошли внутрь и карабкались друг на друга, отталкивали друг друга, лишь бы первыми добраться до команды.
— Вы приказали синтетику напасть сначала на вас, а не на меня.
— Да, коммандер.
— И отдали точный приказ о том, что с вами сделать.
— Да, коммандер. — Кир выдержала взгляд темных и непроницаемых глаз Фурда. — Я могла сделать для них только это, я имею в виду нас, там, в кратере. Они знали, что я прикажу паукам атаковать. Поэтому я убила себя самым отвратительным способом, каким смогла.
Фурд хотел спросить, как эта мысль пришла ей в голову, но ответ уже знал: Кир была так сделана.
В кратере они отвернулись друг от друга; сражались поодиночке и проигрывали. Кир была еще жива, когда паук, выколовший женщине глаза, срезал ей лицо, лишив всех черт, сделав из нее свое подобие, и только после этого прикончил, перерезав горло. Кровь — темно-серая, почти черная — должна была парить вокруг шаровидными каплями, но в кратере работала гравитация.
Фурд погиб легко, гораздо легче, чем ожидал. Паук просто вспорол ему живот — заблестели, вывалившись, серебристо-серые внутренности, — потом перерезал горло. Коммандер не позвал на помощь, но просто упал вперед, качая головой («Нет, так не может быть»), а синтетик, аккуратно переступив через тела коммандера и Каанг, которую насадил на коготь другой паук, направился к Смитсону и Тахлу. Он знал, что с этими будет труднее, так ему говорила программа.
Смитсон на «Чарльзе Мэнсоне» следил за тем, как его окружили пять синтетиков и принялись вертикальными полосками нарезать на куски. Он чувствовал скорбь, но скрывал ее яростью. Он материл их здесь и там, в кратере, пока его шинковали на стейки; плоть эмберрца на «Вере» имела ту же влажную консистенцию, как и на «аутсайдере». Ему оторвали две передние конечности, но он выпростал вторичную, схватил одного синтетика и успел разбить им еще двух, однако потом рухнул на пол, а пауки начали рубить его на равные части.
