Джин Кавелос - Закат техномагов-3: заклиная Тьму
И первой жертвой станет Шеридан.
Да, можно жертвовать единицами ради спасения остальных. Кош уже пожертвовал своей жизнью. Неужели Шеридану тоже придется умереть?
Этот человек уже столько совершил, зашел так далеко. Он сражался с грузом свалившейся на него ответственности и преуспел в этом. Кош не желал его смерти.
И Шеридан тоже не хотел умирать. Наконец-то он узнал правду об этой войне. Конечно, древний враг ради собственной выгоды искажал факты, но, по сути, они сказали ему правду. Шеридан был взбешен действиями обоих сторон, и хаоса, и порядка. Они вызывали у него отвращение. Когда Шеридан думал об этом, Кошу хотелось ударить его за дерзость. Но одновременно Кош испытывал стыд. Насколько же сильно он вместе с остальными отклонился от первоначальной цели, и сколько вреда они принесли юным расам, пытаясь помочь им раскрыть заложенный в них потенциал.
Сейчас Шеридан верил, что обладает знаниями, достаточными для того, чтобы прекратить эту войну, раз и навсегда. Но он умрет раньше, чем сможет воспользоваться этими знаниями.
Кош надеялся, что ощутит здесь присутствие Древнего, достаточно сильного для того, чтобы помочь Шеридану. Хотя с тех пор минула целая вечность, в памяти Коша он оставался воплощением мудрости. Ворлонцы держались подальше от Лориена из-за его независимого мышления, а ураган почитал его за то, что он первым бросил вызов порядку. Но хаос его тоже не прельщал. Давным-давно он попытался выступить посредником между ними. Одно время Коша выводил из себя отказ Лориена признать правоту одной из сторон, и лишь сейчас он понял, насколько великим провидцем был Изначальный. Он все предвидел и ожидал, что их конфликт завершится именно так.
Но Кош, с его нынешними, весьма ограниченными возможностями, никак не мог почувствовать присутствие Лориена. Тот жил глубоко в недрах планеты, и, насколько было известно Кошу, не показывался оттуда в течение многих тысячелетий. Он был важной фигурой для древнего врага, они, когда были молоды, считали его своим советчиком, наставником. Но он до сих пор был важен для них, как часть их наследия, хотя Кош был уверен, что ныне они воспринимали Лориена всего лишь как легенду. Возможно, его уже здесь не было.
Даже будучи здесь, Лориен не станет вмешиваться – не теперь, после всех этих лет. Он отошел от войн. Это не его война. Это не его вина. Кошу не на что надеяться.
Он мог бы связаться с Шериданом, если бы тот был готов к этому. Как Шеридан однажды облегчил ему последние секунды жизни, так и он мог сделать то же самое для человека. Шеридану осталось жить семьдесят четыре секунды.
Впереди показался второй тоннель, отходящий вправо. Шеридан понимал, что враги пытаются гнать его в каком-то определенном направлении, и избежать захвата он мог только одним способом – не идти туда, куда они его подталкивали. Шеридан прижался к правой стене тоннеля и, быстро повернув голову, выглянул в новый тоннель. Камень рядом с его головой взорвался от попадания плазменного заряда, и Джон отпрыгнул назад. Он поднял оружие на уровень груди, и, глубоко вздохнув, прыгнул вперед и пригнулся, одновременно открыв огонь. Его противники, двое дракхов, ответили, их выстрелы угодили в потолок над головой Джона. На него обрушился град камней. Джон упал, боль пронзила его голову, плечи. Дракхи прекратили стрельбу, в тоннеле воцарилась тишина. Спустя несколько секунд Шеридан с трудом поднялся на ноги, продолжил двигаться по тоннелю в том направлении, куда гнал его враг.
Еще через пару мгновений он понял, что потерял PPG. Он остался под камнями.
Удастся ли человеку продержаться целую минуту без оружия, Кош не знал.
Этого не могло быть. Вирден, принесшая порядок в жизнь первых техномагов тысячу лет тому назад, основатель Круга, автор Кодекса, – Вирден здесь, в сердце Ока.
Люди-машины, окружающие Галена, все, как один, разорвали свою сеть, повернулись и вцепились в него. Движение тех, кто находился в самом центре спирали, передавалось дальше, от витка к витку, люди-машины шевелились, разрывали связь с Вирден и заново устанавливали ее с ним. Гален чувствовал, как увеличиваются его знания, как бурлящий желтый поток его энергии, волнуясь, несется вверх, по сети, образованной людьми-машинами, по длинным шахтам и тоннелям Ока, сквозь пещеры, в которых кипела бурная деятельность, вверх, сквозь колонны, упиравшиеся в тусклое небо. Но на этом он не остановился. Гален мог видеть «Белую Звезду» на орбите, мог охватить взглядом всю эту звездную систему. Он управлял вооружением, связью, всеми ресурсами. Его шепот слышали легионы людей-машин, его воля координировала атаки флотов, состоящих из исторгающих боевой клич кораблей.
Все системы Теней и их слуг ныне были его частью, и, как только они начали запрашивать его распоряжений, давление биотека Теней нестерпимым грузом навалилось на него, наполнило его тело гигантской жаркой волной, сопротивляться которой у него не было сил, воспламенило его. Он превратился в сияющее совершенство. Око показало ему, что он должен делать, пробудило в нем темные желания, открыло ему глубину и радость истин Первых Принципов. Конфликты служат хаосу. Кровопролитие продвигает эволюцию. Победой достигается совершенство.
Хаос являлся самым подходящим состоянием для разумного существа, в этом состоянии все его инстинкты свободны. Хаос был путем к силе. Хаос был двигателем прогресса. Он должен использовать Око, чтобы распространять хаос, чтобы раскрыть потенциал, реализовать заложенные возможности. Он должен убивать всех, кого мог, потому что они были несовершенными, а значит – недостойными жизни. Должен сражаться, должен уничтожать, должен побеждать. Потому что величайшей радостью был восторг победы.
Вирден, находившаяся в середине формировавшейся новой сети, выглядела сейчас затухающим желтым пятном, выброшенным, оторванным ото всех. Тусклым пятнышком на его сияющем, пульсирующем теле. Он откуда-то узнал, что она умирает.
Вот почему его заманили сюда. Заменить ее. Управлять великой машиной Теней.
Машина была такой прекрасной, такой элегантной. Идеальная грация, идеальное управление, форма и содержание, слитые в неразрывную цепь, замкнутая вселенная. Все системы машины проходили сквозь него. Он был ее сердцем, он был ее мозгом, он был машиной. Он следил за тем, чтобы люди-машины работали в полной гармонии друг с другом. Он синхронизировал очищение и циркуляцию, заставляя все системы этой огромной машины работать как единое целое. Пел вместе с комплексной, многоуровневой системой марш, в котором никогда не изменится ни одна нота. Люди-машины были его плотью, а тянущиеся вверх к поверхности планеты и выше, в тусклое небо, каменные столбы – его скелетом. Он и машина были одним целым: великим, могучим сердцем хаоса и уничтожения.
Пылая сияющим, желтым светом, он радовался вновь вернувшейся к нему силе и неизбежному поражению ворлонцев и всех их союзников и последователей. Его ненависть эхом возвращалась к нему, становилась во много раз сильнее, распространяясь внутри системы. Его энергия вздымалась огромными волнами, пылала, неистовствовала.
Он хотел уничтожать. Уничтожение было единственным, в чем он достиг совершенства. Фактически, он прибыл сюда именно уничтожить… что-то. Но что? Если он сможет вспомнить, то сможет начать уничтожать.
Он вспомнил об упражнениях на сосредоточение и обнаружил, что до сих пор выполняет их. Они оставались в его разуме среди тысяч частичек информации, проплывающих сквозь него. Гален постарался сосредоточиться на упражнениях, на той части его самого, что еще была сжата твердыми объятиями контроля, которая упорядоченно двигалась сквозь правильные ряды чисел, букв и слов, блокировавших все, что угрожало нарушить его душевное равновесие. Там он найдет ответ на вопрос. Гален добавил еще одно упражнение, затем – еще одно, заставляя себя сосредоточиться лишь на них и блокируя все остальное: корабли Теней, людей-машин, планету, простирающуюся вокруг него, давление, тьму, ненависть. Он сосредоточил внимание лишь на своем теле, на этом единственном моменте и на задании, о котором он забыл.
В его сознании шел обратный отсчет секунд.
Одиннадцать секунд.
Десять.
«Белая Звезда».
Око должно быть уничтожено.
Он был Оком.
Гален сосредоточился на самом себе, визуализировал уравнение из одного элемента.
Но биотек не ответил эхом на команду, на Галена не обрушился поток сминающей энергии.
Его биотек по-прежнему функционировал, сияющее желтое пламя продолжало пульсировать в нем, но, тем не менее, что-то блокировало заклинание. Машина не позволит ему навредить ей.
Гален сосредоточился на одном из людей-машин, находившемся поблизости, снова визуализировал заклинание.
Никакого эффекта.
Великая машина затягивала его, требовала его полного внимания. Он чувствовал, как координирует работу ее частей, управляет ею. Он терял независимость, превращался в частицу чего-то большего, чем он сам. Возможно, управляющую, ключевую частицу, но, тем не менее, частицу, которую саму кто-то контролировал.
Выходит, он прошел весь этот путь лишь для того, чтобы стать центром места силы Теней?
Слабое желтое свечение тела Вирден угасало. Разозлившись, Гален сосредоточился на ней, наложил заклинание электронного воплощения. Биотек эхом ответил на команду.
Гален выбрал в качестве места встречи простую, белую комнату. Потом обнаружил, что стоит в ней: он был сейчас вне времени и пространства. Отсчет времени замер на пяти секундах.
В центре комнаты возникла каменная колонна, на ее поверхности горели вырезанные руны. Но Вирден в комнате не появилась.
– Покажись! – выкрикнул Гален, его гнев рос.
