Сурен Цормудян - Герои млечного пути
Фенфирийцы подошли совсем близко. Они изрыгали проклятия и угрозы на своем языке, демонстрируя свои шакальи зубы. Страшно. Очень страшно. Симон накручивал свой страх. Уже затряслись ноги. Задрожали руки. Тело покрыл холодный пот. Ужасно страшно. Волосы на затылке зашевелились. Он нарочно снова и снова прокручивал в памяти расправу фенфирийцев над пленным… Страшно!!!
Солдаты обступили его. Один ткнул стволом лучевой винтовки в его плечо. Они стали издавать угрожающие рыки. Сомнений не было. Они убьют его. А зверски убивать они умели…
Страшно! Безумно страшно!!! Стра-а-ашно-о-о!!! Адски страшно!!! Страшно?
Все…
Тот, что ткнул человека оружием, на мгновение растерялся. Каким-то немыслимым образом винтовка очутилась у пленника. Доля секунды — и ствол, который человек вонзил ему в пасть, изрыгнул выстрел, снесший фенфирийцу половину черепа. Другой фенфириец упал от удара в живот. Чем и как ударил его незваный гость, он не понял. Причем человек сделал это одновременно с расправой над первым.
Весь страх Ди Рэйва как будто образовал вокруг него жуткую психосферу, нематериальная субстанция которой облепила фенфирийских солдат. Теперь боялись они. Им было ОЧЕНЬ страшно! А он сам?
Он неистовствовал. Если имелось красноречивое описание человека, в которого вселился бес, то именно оно подходило сейчас к киномагнату, как ни к кому другому. Он больше не делал выстрелов из неуклюжей фенфирийской винтовки. Он размахивал ею, словно секирой. Ударом приклада он начисто снес одному из врагов нижнюю челюсть. Трое оставшихся в живых были напуганы, но все же пытались как-то противостоять этому дьяволу. Но ничего у них не выходило. Скорость реакции у Ди Рэйва и в самом деле подскочила до фантастических величин. Еще несколько секунд, и все пять фенфирийцев лежали на траве. Из-за маскировочного навеса раздалась стрельба. Затрассировали выстрелы лучевого оружия.
Киномагнат отпрыгнул, спрятавшись за лафет орудия. Он сел на грунт, схватившись за голову, тяжело дыша и приговаривая:
— Господи… Ну ничего себе… — Он был потрясен, представляя содеянное со стороны.
Тут вмешался Рауль, который все это время прятался внутри флайера. Теперь, когда остальные фенфирийцы, бывшие прежде в засаде, с перепугу открыли огонь и тем самым себя обнаружили, он принялся выбивать их огневые точки одну за другой, посылая туда реактивные гранаты объемного взрыва.
Над полем наконец воцарилась тишина.
— Ты живой? Симон! — крикнул Рауль, выходя из летной машины.
— Да я понятия не имею.
Ошарашенный Ди Рэйв поднялся на ноги и стал себя осматривать. На нем была кровь, но не его. Даже не человеческая. Красная, но с зеленоватым оттенком. Кровь фенфирийцев. Он склонился над своими жертвами, держа наготове трофейное оружие.
— Ну, я тебе скажу, это было что-то! — воскликнул Карлос. — Где ты этому научился?
— Черт, надо худеть. Раньше бы у меня это получилось лучше, — недовольно пробормотал киномагнат.
— Да куда лучше? Пятерых фенфирийцев уложил одним махом!
— Трое еще живы. Оглушены только. Добей их.
— Что? — Рауль переменился в лице.
— Я говорю, добей шакалов. А я пушками пока займусь.
— Ты что? Я не могу! — Тот удивленно смотрел на Симона.
— Что значит — не можешь? У тебя боеприпасы кончились или аккумулятор сел? — Ди Рэйв нахмурился еще больше.
— Я в безоружных, тем более раненых, не стреляю! Тычет?
— А эти шакалы знаешь, что делают с безоружными? И особенно с ранеными?
— Да мне по фигу! Я не шакал! Сам добивай, если хочешь!
— Ну ладно… — Симон пнул ближайшего к себе. — С тебя начнем, тварь?
Неподвижно лежавший фенфириец зашевелился.
— Нифа! Нифа! — простонал он. — Не!
Ди Рэйв взорвался яростью и жестокостью:
— Что ты скулишь, мразь! Страшно?! Да?! Ты же такой смелый был пять минут назад, урод!
— Ты что делаешь? — закричал Рауль. — Прекрати! Остановись! — Карлос схватил Симона за одежду и с трудом оттащил его от жертвы. — Валите отсюда, живо! — крикнул он еще живым солдатам, которые были переполнены ужасом.
— Нельзя их отпускать! — стал вырываться киномагнат.
— Угомонись!
Фенфирийцы бросились бежать.
— Черт! Черт!!! — Ди Рэйв бросил винтовку и прижал ладони ко лбу. — Да что это со мной?!
Он сел на траву. Казалось, немного успокоился. Теперь он понял, к чему могут приводить игры с собственным разумом. Ему стало стыдно и жалко. Жаль этих существ, которых он ненавидел… Он одолел их, и на этом можно было закончить, но ему показалось мало.
Все-таки страх деструктивен. Возможно, благодаря страху он и спасся, победив в схватке пятерых фенфирийцев, но сам превратился в монстра. Пускай на несколько минут, зато все это время он не переставал быть собой, и это пугало больше всего.
Внезапно стволы орудий пришли в движение. Все шесть одновременно стали подниматься вверх.
— Что это значит? — Карлос уставился на пушки.
Ди Рэйв тоже смотрел на них. По выражению его лица было понятно, что он, вероятно, догадывается о значении происходящего.
Стволы орудий приняли вертикальное положение.
— Сейчас они ударят прямо по этому месту, — пробормотал киномагнат.
— Как это?
— Очень просто.
Раздался залп.
— Прыгай во флайер! — закричал Ди Рэйв.
Они успели. Задержись Симон и Рауль еще на две секунды, и взрывы вернувшихся снарядов их уничтожили бы мгновенно. Флайер взмыл над стадионом, и сразу стало ясно, что за бетонной стеной находится почти целый фенфирийский батальон, в чьем распоряжении числилось десятка два танков и бронемашин.
— Они подкрепление прислали! — констатировал Карлос очевидную вещь.
Симон взглянул вниз. Последний залп уничтожил и сами орудия. Дело сделано. Теперь можно уходить, но…
К ним быстро приближался истребитель фенфирийцев.
— Дело дрянь, — вновь констатировал Рауль то, что и так было понятно.
Из ближайшего лесного массива вдруг засверкали мощные энергетические разряды. Кто-то обстреливал фенфирийских военных. Оттуда же взмыла зенитная ракета, а за ней еще одна, которая и поразила истребитель.
— А это что? — настала очередь удивляться Симону.
— Мобильный боевой резерв, про который я тебе говорил! — радостно воскликнул Рауль. — Успели-таки!
Завязался бой.
— Шакалов слишком много. Повстанцы понесут большие потери, — нахмурился Ди Рэйв.
— М-да… Твоя правда…
И вновь случилось неожиданное. Из бескрайнего свода свинцовых туч показалась целая армада истребителей. Они были далеко, и не было ясно, чьи они. Но единственной реальной военной мощью на Зети располагали только фенфирийцы.
— Час от часу не легче… — вздохнул Рауль.
— Погоди. — Симон направил на неизвестный истребитель бортовой видеосканер и увеличил изображение на мониторе. В глаза сразу бросились красные пятиконечные звезды на сером корпусе.
— Наши!!! — завопил радостно Ди Рэйв. — Слава России!!! Это наши!!!
— Русские? — Рауль уставился на киномагната. — Откуда?
— Из России, откуда еще! Все! Победа! ПО-БЕ-ДА!!!
Пять минут назад он был вне себя от ярости, сейчас же — наоборот.
Следом за космическими истребителями Су-307 вторым эшелоном спускались краснозвездные десантные лихтеры.
— Победа. — Симон вздохнул, откинувшись на спинку кресла. — Все. Осталось одно маленькое дело. Летим в город.
— Какое дело?
— Мы еще не нашли того, кто управлял этими чертовыми пушками.
* * *— Люди. Назидание вам не впрок. И забываете урок, что преподносит вам Создатель. Ничего не изменилось со времен распятия Христа. Одни умывают руки. Другие жаждут крови. Третьи раскаиваются и уходят из жизни. Власть, нажива, мировое господство и банальный страх так и остались мотивами, поглощающими все. И во имя чего все это творится? Миллионы из вас причиняют своим существованием только боль и страдания всем остальным. Эксплуататоры, карьеристы, интриганы, убийцы. Матери, убивающие своих детей. Отцы, насилующие своих дочерей. Дети, ненавидящие родителей своих. Ваше существование — ошибка. Ваша жизнь — преступление. Вы любую добродетель готовы пригвоздить к позорному кресту, но считаете злом лишь зло, обращенное острием к вашей глотке. Ничто не изменилось со времен распятия Христа. Только технические средства уничтожения. Орудия смерти изменились. Стали совершеннее. А люди? Нет. Все в истории повторяется. — Дэвид размышлял вслух, словно проповедовал. Он стоял в той самой комнате, где лишил жизни Рональда Ловского. Дэймонд задумчиво смотрел на притихший, словно ждущий чего-то особенного, город. Он процитировал: — И сказал Господь. Истреблю с лица земли человека, которого Я сотворил, ибо Я раскаиваюсь, что создал их…
— Лихо сказано! А теперь подними руки вверх!
