Дэвид Брин - Небесные просторы
— Еще одна проблема заслуживает обсуждения, — продолжал X. — Я/мы получил эту информацию, прослушивая командирский канал. Отчеты свидетельствуют о серьезном замешательстве на командирском мостике. Капитан-лидер и груда-священник спорят о смысле сообщения.
— Какого сообщения?
— Это предупреждение, недавно переданное по Пяти Галактикам. Если оно справедливо, то предвещает зло огромному количеству рас и кланов, но особенно этому кораблю и его разнообразным обитателям.
— Кто послал предупреждение? — спросил Ларк.
— Родная планета твоей собственной расы, Ларк Кулхан. Осажденная Земля, которой грозит уничтожение.
Очевидно, полагая, что ему нечего терять, Террагентский Совет недавно распространил еретическую теорию, объясняющую недавние сотрясения Пяти Галактик. Эта гипотеза высказана земными мудрецами, соединившими математические уравнения волчат с галактической наукой. Теория настолько дерзкая, вытекающие из нее следствия настолько тревожны и пугающи, что Великие Институты вынуждены были лихорадочно распространить опровержение. Настолько лихорадочно, что теория землян сразу стала гораздо правдоподобней.
Реакция на нее была такой сильной, что некоторые кланы уже вооружаются, чтобы снять осаду, а другие склоняются к войне и геноциду! Сражения флотов у Земли стали в десять раз ожесточенней.
Ларк слушал, вначале не в состоянии даже реагировать, только не меньше десяти раз удивленно мигнул.
— Но… что…
Он покачал головой, вызвав слегка нервную реакцию у пассажира-пузыря.
— О чем предупреждение?
Существо, которое он назвал X, выпустило струю ароматного пара, выразив в манере треки благоговение и страх.
— В нем утверждается, что Великие Институты скрывают страшную опасность. Что большинство связей между нашими Пятью Галактиками могут перестать функционировать и погубят неподготовленных. И в результате будет потеряно много великого и благородного.
Больше того, если земляне правы (а не пытаются разыграть отчаянный трюк), мы, на борту «Полкджи», находимся в самой большой опасности. Именно здесь, в священном месте, где трансцендентные существа ищут просветления в Объятиях Приливов.
ДВЕР
Вначале он подумал, что найти Рети будет нетрудно.
Как человек может спрятаться на Каззкарке? Куда бы ни пошел Двер, все оборачивались и смотрели на него самыми разнообразными зрительными органами. На него показывали разными конечностями и щупальцами, и каждый его шаг сопровождали комментарии на десятке галактических диалектов. Очевидно, земляне пользуются большой славой.
И даже если никто на Каззкарке не знает, какой неприятной может быть Рети, девушка обязательно привлечет к себе внимание. Это верно, как то, что звезды — это огонь. За все время, что он знаком с этой юной сунеркой, правило никогда не подводило.
Двер инстинктивно предпочитал скрытность. Ему хотелось незаметно пройти по этому шумному месту, просторному, как каньон, но в то же время вызывающему клаустрофобию, как лес бу, с тонкой крышей, которая не позволяет драгоценной атмосфере рассеяться в пространстве. Такое окружение само по себе заставляло нервничать — и без толпы чужаков, спорящих или жестикулирующих, а потом неожиданно замолкавших при его появлении.
Я никогда не любил толпу. Но, по словам Гарри Хармса, это всего лишь маленький аутпост. Не могу представить себе настоящий город.
Двер старался не смотреть, отчасти потому что это невежливо, а также чтобы не выглядеть деревенщиной. Среди рассказов на ночь, которые ему читала мать, был один о таком невинном выходце из деревни, который приезжает в мегаполис, где его обирают городские хищники.
К счастью, мне нечего хотеть или красть, думал он, подсчитывая свои преимущества.
На шумном перекрестке Двер остановился и задумался.
Куда бы я пошел на месте Рети?
Ничего этого не случилось бы, если бы он был бдителен. Ожидая Гарри в Институте Навигации, Двер оставил
Рети, чтобы сходить в туалет. Это заняло некоторое время: пришлось изучать разнообразные механизмы, предназначенные для удаления отходов самых разных видов. Выйдя из туалета — испачканный и мокрый после нескольких неудачных попыток, — он выругался, увидев, что Рети исчезла, а дверь, выходящая на шумную улицу, открыта.
Гарри рассердится, подумал он, выходя наружу и надеясь увидеть ее. Он на мгновение увидел уходящую за угол двуногую фигуру и побежал за ней, но вскоре потерял в путанице боковых улиц.
Нужен план. Двер задумался над перечнем приоритетов Рети.
Номер один — убраться с Джиджо и постараться, чтобы никто не мог ее туда вернуть.
Дверу казалось, что этого она уже достигла. Но Рети может подумать, что Гарри слишком много знает. Шимп может выяснить, где находится Джиджо, и даже заставить их туда вернуться. Рети не захочет, чтобы такое случилось.
Номер два — заработать на жизнь. Показать свою ценность для кого-нибудь влиятельного, чтобы больше никогда не голодать.
Тут Двер ничего не мог придумать. У девушки с собой компьютерный учитель плюс данные о Каззкарке, сообщенные Гарри. Может, она что-то придумала, пока Двер ходил в туалет?
Номер три — избавиться от шрама. Рети никогда не забывала о шраме, который уродовал ее лицо. Это след жестокого обращения с ней, когда она жила в Серых Холмах. Сам Двер не очень замечал этот шрам. На Джиджо он видел и похуже. К тому же всякий, кто любит или ненавидит Рети, Делает это из-за ее характера и силы воли.
Но она хотела бы позаботиться о своей внешности как можно быстрей.
Возможно ли это на Каззкарке? Ведь люди не живут здесь постоянно. Есть ли здесь возможности восстанавливать человеческую плоть?
А почему бы и нет? В компьютерах могут храниться знания бесчисленного количества специалистов. И медицинские сведения займут первое место. Никогда заранее не известно, представитель какого вида посетит аутпост, так что нужно быть готовым ко всему.
Двер понимал, что основывается на недостаточной информации. С детства слышал он рассказы о могучей цивилизации, от которой отказались его предки. Но реальность ошеломила его.
Может, следовало подождать Гарри. Я знаю Рети, а он знает Каззкарк. Нам лучше действовать вместе, чем раздельно.
Решив вернуться, Двер неожиданно испытал незнакомое ощущение потери ориентации. Потребовалось какое-то время, чтобы подобрать для него слово.
Я… заблудился.
Такого с ним никогда не случалось! Не случалось дома. Он всегда знал направление на север, а в голове при каждом шаге или повороте разворачивалась своеобразная мысленная карта. Но здесь, на планетоиде, сознанию не хватало знакомых признаков. Двер понятия не имел, где оказался.
Он стоял у каменной стены, пытаясь сориентироваться, а мимо мелькало множество разнообразных странных форм жизни. Не обращая на них внимания, он пытался сосредоточиться, но этому мешала усиливающаяся паника.
Мне казалось, что после пространства Е я способен привыкнуть ко всему. Может, я и сунер, но не дикарь. Я вырос в окружении других рас. Но это… это все…
Этот шум, толчея, запахи, ощущение присутствия таких разнообразных разумных существ — некоторые из них ненавидят людей, — от всего этого хотелось забиться в ближайшую нору и никогда не выходить из нее.
Сколько бы продолжалось такое состояние, Двер не знал. Но неожиданно в поле его зрения показалась большая мохнатая фигура, не такая высокая, как человек, и гораздо более округлая, с заросшими шерстью щеками и гривой жестких коричневых волос. Мощное двуногое, отдаленно напоминающее млекопитающее, оскалило острые зубы. Двер принял это за смертельную угрозу, но тут существо загудело, произнося приветствие на англике!
— Ну, ну! Чтоб я так жила и дышала мятой! Человек? Ну, ну! Поистине человек, здесь, в такое время! Никогда не испытывала такого удовольствия раньше… до кризиса, когда царил мир! Пожмемся?
Существо протянуло мясистую лапу, мощные когти нервно выставлялись и тут же втягивались. Двер замигал. Он припомнил о древней земной традиции, когда люди пожимали друг другу ладони. Эта традиция была давно оставлена, потому что не нравилась большинству чужаков. Он нервно протянул левую руку — ту, которой ему будет меньше недоставать, если существо ее откусит. От «пожимания» осталось ощущение неловкости, и оба были явно рады, когда оно закончилось.
— Прошу простить мое невежество, — сказал Двер, пытаясь воспроизвести формальный поклон, принятый всеми видами, который несколько раз видел на Джиджо. — Но не скажешь ли мне, кто… или что…
Он замолчал, видя, как покраснело стоящее перед ним круглое существо. Кожа под коричневой шерстью стала красной. Двер решил, что нанес оскорбление, но тут существо начало ритмично пыхтеть, явно пытаясь подражать человеческому смеху.
