Майкл Флинн - Река Джима
— Каждую ночь, — добавил Билли Чинс, — чтобы готовить им еду.
Дамайре рассмеялся шутке звездного человека.
— Ты забавный, — сказал он курьеру Конфедерации. — Это просто суеверная легенда. Нет, это сперма неба. Когда бог возбуждается, он приходит к нашему миру, дабы его оплодотворить. Небесный огонь — его семяизвержение.
— Огонь с неба встречается с утробой в земле. Глубоко пронзая ее…
— Да ладно, — с каменным лицом сказал Билли. — Мы ведь не верим во всякие суеверные легенды.
— Сперма, — задумался Донован. Почему-то у него не выходило из головы сказанное Мéараной на «Звездной лестнице» у Сигги О’Хары. — Тогда почему «огонь» с неба?
— Потому что бог этот горячий. Бог любит мир, поэтому возвращается к нему снова и снова. И это прекрасный мир, хотя я и не знаю других.
Между трехъярусными домиками Донован видел возделанные поля долины Эмрика, которые тянулись до окружавших ее лесов и гор. Он не мог сказать Дамайре, что тот ошибается. Поэтому Донован поинтересовался у старосты, сколько богу нужно времени, чтобы возбудиться.
— Трудно сказать, — услышал он ответ. — Боги не похожи на нас, но, должно быть, осеменять целый мир — утомительная работа. Я спрошу эфрезде, что смотрит за небом. Ее перечетная доска подскажет нам, когда мир совокупится.
Эфрезде, что смотрит за небом, той ночью провела несколько часов в молитвах, а затем с помощью секстанта вычислила позиции ключевых небесных тел. Но поскольку она занимала должность всю жизнь и ежедневно обновляла наблюдения, ей не потребовалось много времени, чтобы завершить пророчество.
— Через один десятидень и половину десятидня, — сообщила она на утренней молитве, — сойдет огонь и войдет в Колодец на Пределе Мира.
Позже, за завтраком, она добавила:
— Похоже, вы прибыли вовремя. Другая женщина с золотой кожей, спустившаяся в небесной колеснице, пришла в прошлом году. Но время оказалось неподходящим. Поэтому, побыв недолго у оорах, она вознеслась на небеса.
Колени арфистки подкосились, но Донован схватил ее за одну руку, Софвари поймал за другую, и вместе они удержали ее.
— Мама, — чуть слышно прошептала она.
Возможно, именно это слово почти не изменилось за долгие века, ибо Чейн Гостья-Уайд повернулась к ней и в ее глазах промелькнуло понимание.
XV
И УЗРИТЕ ОГНЕННЫЙ СТОЛП
На следующий день они вышли из Дацитти, осыпаемые лепестками цветов, с венками на шеях. Всю дорогу по Широкому пути и насыпи, что соединяла Ксоджу с Рйоездами, им играли на дудках и барабанах. Эмрикии выстроились по обе стороны тропы, крича и бросая конфетти им под ноги. В качестве почетного караула рядом с ними шагали мушкетеры в бирюзовых камзолах.
Провожающие оставили их у насыпи Ксор-лма, и Мéарана со своей группой продолжила путь по Высокой дороге Ксоджи, что вилась по долине. Мéарана попыталась поблагодарить Дамайре, но тот лишь замахал руками и сказал: «З’удь-об’эм», что, по словам переводчиков, означало «не за что».
С ними отправился охотник, по имени Бавьо Зазхайце, знавший путь на возвышенность Оорах, и Чейн, которая немного разговаривала на языке оорах.
Бавьо шел широким шагом и всем видом выражал уверенность человека, вернувшегося в естественную среду обитания.
— Это человек, что любит одиночество, — пояснила Чейн через Водного Стебля. — Он живет в лесах и горах, поэтому редко общается с другими людьми.
И действительно, когда они разбивали лагерь на ночь, проводник часто уходил, взбирался на одинокий утес или забредал в дубовую рощу, где сидел в молчаливых раздумьях. Как-то вечером Мéарана присоединилась к нему на больших камнях посреди лесной поляны, откуда виднелся далекий горный перевал и пологая полоса равнин позади него. Небо стало индигового цвета, а там, где недавно закатилось солнце, облака горели ярко-красным светом. Бавьо не проронил ни слова, пока она любовалась закатом.
На следующий день, когда они миновали склон и вошли в Бориганский лес, Чейн поравнялась с ней.
— Бавьо сказал, — запинаясь, произнесла девушка на лоор нуксрьес’р, — да, он назвал красивой.
Потом она заторопилась к нему. Мужчина словно не замечал ее, а Чейн старалась смотреть куда угодно, только не на проводника. Мéарана улыбнулась про себя.
К ней подошел Софвари.
— Что она тебе сказала?
— Ничего. Как продвигаются исследования?
Ученый-валлах помрачнел и прикоснулся к карману комбинезона.
— У меня данные только из Раджилура и Нуксрьес’ра, но, похоже, интуиция не подвела тебя и именно отсюда произошел аномальный кластер Арфалуна.
Она взяла его за руку, и они пошли дальше вместе.
— Дебли, скажи мне кое-что.
Он заколебался.
— Что?
— Почему эти миры потерпели такой крах? Темная эра ведь была только на Старых Планетах. Предтечи нарочно смешали культуры и языки, и на восстановление ушли века, но Старые Планеты не забыли свое прошлое, как здесь. У арф есть легенда о предках, которые ушли по Сияющему Пути, пообещав вернуться. Но так и не вернулись. Должно быть, это была экспедиция, отправленная на Арфалун. Я видела в Кондефер-парке челноки, но даже сами ‘луны забыли, откуда они. Неудивительно, что эньрунии никогда не слышали о Лиге и Конфедерации. Но я упоминала о предтечах, Дао Хетте и даже о Содружестве. Ничего. Словно их и не существовало вовсе.
Они шли в молчании, пока Софвари раздумывал над ответом. Птица с красным оперением защебетала у них над головой и перепорхнула на другое дерево.
— Это вне моей компетенции, — наконец сказал ученый-валлах, — но я думаю, каким бы богатым ни был Флот Сокровищ, он не мог сравниться с богатствами целого мира. То, что они взяли, было ничтожно по сравнению с сокровищами Терры. В конце концов, их оказалось недостаточно, или им не хватило чего-то жизненно важного, или они рассеялись слишком далеко. Возможно, если бы они сосредоточились на меньшем количестве миров…
— Я понимаю, что мир следовало вначале подготовить. Посмотри на Гатмандер или Новый Эрен. Если бы они осеменили слишком мало планет и предтечи наткнулись бы там на них… Нет, безопаснее всего было рассеять свое семя так далеко, как только можно. Кто знает…
— Кто знает — что?
— Кто знает, что мы найдем в Рукаве Лебедя, если доберемся туда?
Она услышала перезвон и огляделась в поисках источника звука. Арфы развешивали на деревьях «ловцов душ», и ветер заставлял звенеть вшитые в них металлические детали. Но они были не в стране арф.
Донован говорил в комм.
— «Одеяла и бусы»! — воскликнула арфистка. — Корабль вернулся!
Переводчики и проводник не поняли причин их радости. Мéарана попыталась объяснить Водному Стеблю, что их звездная эндарооа вернулась из торгового путешествия, а Водный Стебель попробовал перевести это двум другим людям, которые раньше не видели даже эндарооа. Звездное каноэ?
Что это по сравнению с чудесами, которые они уже наблюдали? Ай-и-йи! Человек в шрамах говорит с невидимым джинном!
— Они засекли нас, — сказал Донован, — но видят лишь четыре сигнала. Есть еще один сигнал, очень слабый, идет из Ревущего ущелья, и ад-Дин хочет знать, что произошло. Кто потерял свой маячок?
Теодорк пожал плечами.
— Мой пропал во время боя в Ревущем ущелье. И я не собираюсь возвращаться за ним.
Дебли Софвари понурил голову.
— И мой. Когда арфы выпотрошили мое оборудование…
Мéарана вцепилась ему в рукав.
— Ты должен был носить его на себе! А не запихивать в багаж! О чем ты думал? Если бы ты потерялся, мы бы не нашли тебя!
Она принялась колотить и толкать его, так что ему пришлось схватить ее за запястья.
— Зачем ругать меня за то, что лишь могло случиться? Если бы я сказал тебе, что изменилось бы?
— Д. 3. хочет знать, — сказал Донован, помахивая ком-мом, — нужно ли нас подобрать.
— Все проще, чем карабкаться на тот холм, — произнес Поули.
Мéарана отстранилась от Софвари.
— Передай ему, что не нужно, — отрезала она. — Завтра утром мы будем на вершине.
— Жрица в Дацитти, — напомнил Теодорк, — сказала, что бог придет на следующий день.
— Донован, скажи Д. 3., пусть корабль ищет приближающееся астрономическое тело. Астероид или нечто похожее.
Донован так и поступил, добавив:
— И, Д. 3., проводить «Одеяла и бусы» между тем телом и холмом не стоит.
Он отключился и убрал комм обратно в нагрудный карман.
— Как ты спрятал свой комм от арф? — спросила Мéарана.
Фудир ухмыльнулся губами Донована.
— Есть одно место, куда можно засунуть вещи, и никто не станет там искать.
Подъем на вершину холма был крутым. Бавьо заверил их, что здесь они не заплутают, пожелал удачи и вернулся на главную тропу.
