Тони Дэниел - Суперсвет
Джип не стал задерживаться, чтобы понаблюдать за исходом схватки, хотя и мог представить себе ее последствия. Долина, в которой БигКанада обитала в Новой Шотландии — пересохшее русло с каменистым дном и берегами, — превратилась ее стараниями в узор из ломаных спиралей, угловатых мозаик и трехмерных хаотических фракталий. Вирус проник в камни, сжал их и окутал тонкой, но неразрывной пленкой. Весь ландшафт стал огромной репрезентацией боли, страданий и растерянности.
Подавив местный грист с той же легкостью, с какой она покорила лишайник, БигКанада послала спуф-сигнал, что все в порядке. Так поступают обычно все вирусы, но у нее это получалось особенно хорошо — в своем умении БигКанада почти достигла статуса свободного конвертера. А что там происходит, в дебрях Канады, до того в наши дни никому дела не было.
Ошибку она допустила только одну: ее самовоспроизведения были всего лишь голыми версиями ее самой, не столько настоящими копиями, сколько чем-то вроде детей-клонов. Им недоставало памяти, а значит, и опыта.
БигКанада рассчитывала дестабилизировать противника — партизанская тактика внезапности, информационный «шум», дикая злоба — но математика была проста. При стабильном наборе обстоятельств любой полностью разумный конвертер в состоянии побить любой частично разумный код. В древних войнах подходящую аналогию можно найти в схватках кавалерии с пехотой. Как бы ни пугающе выглядели всадники, несущиеся во весь опор с острыми клинками и устрашающими криками, выстроенная в каре пехотная рота с примкнутыми штыками всегда возьмет верх при наличии, конечно, выдержки и дисциплины.
Примерно так же поступил и Джип. Проявив стойкость, он последовательно расправился со всеми репликациями БигКанады, начиная со слабейшей и заканчивая сильнейшей, изолировал вирус в его логове и бросил в тесный ящик архивной программы, которую позаимствовал у одного старого компьютера в заброшенном гараже, где ему довелось провести ночь. Алгоритм файлового сжатия оказался настолько древним, что вирус, привыкший сражаться только с современными версиями, в бессилии отступил и, поджав хвост, забился в уголок.
Проскочив границу песка и почвы, Джип снова замаскировался под медведя и покатил прочь.
— Думаю, ты нехорошо обошелся с тамошним гристом, — заметила Ли. — Боюсь, как бы люди не пострадали.
Верно. Джип мог испытывать сожаление, но только по поводу упущенных возможностей: не подобрал полезную программу, не запасся топливом. Наверно, он мог бы ощутить и вину, но сейчас ему было не до этого: речь шла о спасении единственного человека, которого он хотел бы допустить за свой руль.
Преследование уже началось. Из внешних строений выехали машины с биологическими аспектами, людьми, мужчинами и женщинами в золотисто-красной форме Сил Принуждения Департамента Иммунитета. Будь они чуть поискуснее, догнать Джип не составило бы труда. На максимальной скорости он практически никак не мог заметать следы. Да и цель была только одна: парковочная площадка. Он мчался по той самой дорожке, которой приходила туда Ли. В некоторых местах дорожке не хватало ширины, и приходилось мять кусты и ломать ветки.
— На какое-то время сработает, — сказала Ли. — Но в конце концов они поймут, что что-то не так, и пойдут до конца, вопреки интуиции. Как я когда-то.
Но его устраивало пока даже временное решение, а потому Джип все катил и катил вперед и вверх, а потом свернул на всеми (кроме него самого) забытую тропинку, которая вела к площадке на утесе.
Там он и остановился, скрипнув тормозами. На земле лежали листья. Высоко в усеянном звездами небе висел полумесяц. Внизу, между темных скал и деревьев катился серебристой лентой Гудзон. Был октябрь, и дувший с запада промозглый ветер предвещал близость штормового фронта. Джип наблюдал за преследователями. Как стайка вышедших на мелководье рыб, они разделились у границы «охраняемой» зоны и разбрелись группами в разных направлениях. На какое-то время Джип и Ли были в безопасности.
— Это то, о чем я тебе говорила. Тот процесс, что открыли мы с Макхудом, — сказала Ли. — Я смешала его с чаем.
Джип поставил сцепление в нейтральное положение. Включил на минимум обогрев. Расслабляться было некогда. Никогда раньше он не испытал особенности этого места так открыто.
Ли подняла термос.
— Термос Пандоры. Больше ничего и не требуется. Хотя сгодился бы любой контейнер, даже бумажный пакет. Вселенная — это информация. В этом сосуде… э… гравитоны. И чай, конечно. Но каждый гравитон представляет нетривиальное событие, которое случится в будущем. — Она улыбнулась. — Боюсь, с объяснением у меня не очень хорошо получается. В общем, я собираюсь открыть термос. Но только с твоего разрешения.
Одна из машин, сделав круг, вернулась к тропинке. У кого-то из преследователей появились сомнения. Как и сказала Ли, вопрос лишь во времени. Рано или поздно их найдут и уничтожат.
— Когда я открою термос, для тебя изменится все. Не знаю, что именно случится, но здесь нас не будет. Мы покинем Землю. Все, что ты знал. Из знакомого с тобой буду только я. Но я тебя не брошу, куда бы нас ни занесло. Обещаю.
Ли взялась левой рукой за пробку.
— Итак, мой единственный верный друг, как нам быть?
Как сказать ей, что все это спорно? Он принял решение давно, в тот день, когда позволил ей сесть в кабину. Ей он мог доверить руль.
Джип открыл бардачок и выдвинул чашкодержатель.
Ли улыбнулась.
— Хорошо.
Она отвинтила крышку и вытащила пробку. Густой аромат «лапсанг сучонга» наполнил кабину.
И, как и говорила Ли, все изменилось.
Глава вторая
Лео Шерман грустно смотрел на отца. Даже проделав путь в миллионы километров, чтобы встретиться с ним, он почему-то чувствовал себя так, словно подвел Старого Ворона, прибыв бесцеремонно и не в самое подходящее время. Разумеется, отец никогда не узнает его в обличье рядового Эшенбаха. Сей факт никак не мог служить для Лео утешением.
Генерал Шерман откашлялся и хмуро взглянул на пленного — тот сидел на жестком металлическом стуле в карцере «Бумеранга».
— Солдат, у меня нет лишнего времени, — проворчал тем тоном, который Лео помнил с детства. Обычно за этим тоном следовало то или другое наказание: отказ в карманных деньгах, запрет выходить из дому и прочее. — Так что если нечего сказать, я прослежу, чтобы тебя отправили на планету и там оставили. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю, — ответил Лео и уже собрался добавить «папа», но в последний момент передумал. Это — потом.
— Тогда выкладывай, что у тебя.
Лео улыбнулся.
— Будет немного… жутковато, генерал. Вам лучше отступить.
Два офицера службы безопасности тут же выдвинулись вперед, готовые схватить пленного при первом же подозрительном движении. Даже парень, спасший его и взявший потом в плен, Нейдерер, придвинулся ближе.
— Не беспокойтесь. Я сказал «жутковато». Я не сказал «опасно».
Не тратя времени на дальнейшие объяснения, Лео вытянул левую руку. Передача посылки — процесс двухступенчатый. Сначала нужно стать собой прежним. А уж потом выполнить задание более важное. Пальцами правой руки он нащупал сухожилие возле локтя. Капсула, содержавшая его самого, находилась рядом. Снаружи она казалась обычным уплотнением, чем-то вроде шрама, и вела себя соответственно — без кода, знал который только Лео. Он вытянул ее из-под кожи и зажал между двумя пальцами.
— Калико-смуглый-арапахо, — пробормотал Лео. Элвин разрешил ему самому сочинить кодовую фразу, волшебный «сезам, откройся». Он с силой сжал капсулу и посмотрел на руку. В какой-то момент она завибрировала и замерцала. Мерцание было вызвано высвободившейся при трансформационном процессе энергией. Лео взглянул на ноги — они укоротились на добрых три дюйма. Все правильно.
В настоящей жизни он определенно был плотнее и крепче. Хорошо. Ему уже надоело маскироваться под дохляка Эшенбаха.
На коленях Лео держал контейнер, до недавнего времени пребывавший в грудной полости. Контейнер отливал золотисто-коричневым. Никто не знал, из какого материала он сделан. Элвин предполагал, что из некоей разновидности кевлара, но добавлял, что без тщательного анализа определить невозможно. А это, как сказал мастер тайных дел К., от которого Лео и получил контейнер, плохо отразилось бы на исследователе.
Генерал попятился.
— Чтоб меня, — прошептал он. — Лео…
— Рад видеть тебя, папа.
— Полное сканирование. Немедленно, — рявкнул генерал, не обращаясь ни к кому из присутствующих, что могло означать только одно: приказ адресовался кому-то из конвертеров. Лео уже давно перестал удивляться, когда отец отдавал распоряжения невидимкам.
— Это я, — сказал он. — Более или менее.
