Раджнар Ваджра - Доктор для чужаков (сборник)
— У меня потрясающие новости, доктор-друг! Я продолжил исследование еврейской традиции и обнаружил нечто совершенно потрясающее! Ты знаком с учением каббалы?
Услышав эти слова я невольно задумался, предсказывал ли мой сегодняшний гороскоп — если бы я дал себе труд прослушать его в утренних новостях — неблагоприятный день?
— Э-э… боюсь, что нет.
— Странно. Я читал, что основоположник той отрасли медицины, которой ты посвятил себя в качестве профессионала, опирался именно на каббалу.
— Ты имеешь в виду Карла Юнга?
— У тебя странное произношение, но ты прав — речь идет именно о нем.
— Моя профессиональная подготовка включала в основном практические, а вовсе не мистические аспекты его теории.
— Но ведь каббала — это практика в чистом виде! В ней все построено на равновесии…
Э-делла-пэ трещал не переставая, как настоящий неофит, и на сей раз я не возражал. Нет, в мои планы вовсе не входило стать новообращенным каббалистом, но я рассудил, что получить новую информацию всегда полезно, пусть даже мой новоявленный учитель использовал знания именно затем, чтобы обратить меня в свою веру.
— А главное, друг-доктор, — и это самое удивительное! — система каббалы в малейших, деталях совпадает с учением Рогмент. Как и э-делла-пэ, просвещенные евреи осознали, что душа каждого живого существа по сути своей является не чем иным, как дородовым питательным каналом, по которому передается…
— Вроде пуповины? — уточнил я.
— Да, хотя подобный способ питания эмбриона встречается только у земных и некоторых других млекопитающих. Существа моего мира используют более совершенные механизмы. Впрочем, сейчас речь не об этом. Душа каждого живого существа не является самим этим существом или даже его частью. Она всего лишь канал, питающий это существо потоками животворящей энергии, исходящими от Чистейшей, которую древние евреи проницательно назвали Эн-Соф, то есть «Не имеющей конца». Эти потоки — сефирот на иврите — пронизывают все четыре основных плана бытия, которые, в свою очередь, действуют как каскад понижающих трансформаторов, преобразуя сефирот из материи чисто духовной в нечто более реальное, благодаря чему они проявляются во Вселенной пространства-времени как поступки, мысли, речь и характер. Когда сефирот индивидуума должным образом сбалансированы, это означает, что существо готово к восприятию Чистейшей.
— То есть Бога?
— Чистейшая пребывает вне категорий; она непостижима и, следовательно, не имеет имени, однако без нее не было бы ни жизни, ни бытия, ни сознания. Именно это знание и открывают нам каббала и благословенная Рогмент. Тебе, наверное, приходится частенько давать интервью представителям средств массовой информации?
Внезапная смена темы разговора заставила меня растерянно моргнуть.
— В общем, да, это случается довольно регулярно, — промямлил я наконец.
— Когда это случится в следующий раз, я был бы весьма признателен, если бы ты передал мои слова вашим корреспондентам. Скажи так: народ э-делла-пэ считает людей духовными братьями, объединенными познанием Истины. Пусть об этом узнает весь земной мекубалим — все, кто признает учение каббалы.
— Постараюсь не забыть.
— Спасибо, друг-доктор. Кроме того, я должен поблагодарить тебя за то, что ты так быстро меня вылечил.
— Тут не за что благодарить, Пипс. Все, что я сделал, это выполнил инструкции, которые прислал мне твой народ. — В случае с Пипсом, в отличие от остальных моих пациентов, я действительно с самого начала обладал достаточной информацией как о нем самом, так и о необходимых терапевтических процедурах. Моя задача, таким образом, сводилась к тому, чтобы время от времени цитировать переведенные на английский изречения и пророчества Рогмент. Практически ничего сверх этого от меня не требовалось.
— Тебе нужно знать-понимать, доктор: полученные тобой инструкции были совершенно бесполезны. Они не могли помочь моему выздоровлению… причем тебя ввели в заблуждение намеренно.
— Вот как? — Я снова моргнул. — За что же тогда ты меня благодаришь?
— Как и планировали старейшины, твое неверие заставило меня пристальнее взглянуть на мои собственные сомнения и разглядеть сквозь них чистый огонь веры. Теперь я снова готов отправиться дальше по пути мистического познания.
— Что ж, я рад, что мне удалось исполнить мою роль, — уныло сказал я.
— Ты обрадуешься еще больше, когда узнаешь, что ангел намерена перенести меня из этой комнаты прямо на борт транспортного корабля. Таким образом, мой отъезд не будет сопряжен с теми трудностями, которые вызвало мое появление здесь.
— Превосходно. — Узнать, что дело обойдется без суеты и затруднений, мне было действительно приятно, однако в словах Пипса содержался намек на то, что он и Хаксель общаются друг с другом уже довольно продолжительное время. И все это без моего ведома! Кроме того, гуюки, похоже, владели технологиями, которые делали возможной телепортацию или что-то в этом роде.
Не иначе, эти ребята и в самом деле вели свой род от архангела Гавриила.
— И когда же ты отбываешь? — спросил я, с трудом справившись с очередным приступом раздражения.
— Прямо сейчас. Да сохранит тебя Чистейшая, друг-доктор, да осияет она тебя светом истины.
— И тебе всего наилучшего. Надеюсь, ты найдешь, что ищешь.
— Я уже обрел главное. Теперь мне ясно, что самое важное — это не скорость, с которой ты приближаешься к цели, и даже не сама цель. Важен сам путь, только он имеет значение. Прощай, друг-доктор. Не забывай уравновешивать потоки!
За иллюминатором палаты возникла тень, в которой я не без удивления узнал часть космического корабля э-делла-пэ, имеющего характерную форму, бедренной кости. Сам Пипс тоже изменился; сначала он превратился в подобие игрушки-пружины «Слинки» [24], правда — промышленных габаритов, потом сделался полупрозрачным, словно сотканным из тумана, и наконец поплыл куда-то прямо сквозь стену — по-видимому, на борт своего звездолета. Несколько лет назад один жутковатый инопланетянин проделал на моих глазах нечто похожее, причем никакими техническими приспособлениями он при этом не пользовался. Сейчас же я стал свидетелем того, как инопланетянка, которая также не имела при себе никакого оборудования (хотя кто знает, как обстояло дело в действительности) применила свою инопланетную технологию на расстоянии. Интересно было бы знать, подумал я, насколько обогнали гуюки земную науку и технику?
Похоже было, что намного, и мысль эта нисколько не успокаивала.
* * *
Санни и Алекс восприняли новости с воодушевлением. Похоже, оба были совсем не прочь прогуляться по Млечному Пути и окрестностям. Я поддерживал их уверенность в том, что никаких проблем или трудностей нас не ожидает, но поздно вечером, уже лежа в постели, я почувствовал, что мой собственный энтузиазм по поводу предстоящего путешествия в значительной степени остыл. Ведь что ни говори, а нам предстояло стать первыми представителями человеческой расы, выбравшимися за пределы Галактики. Одного этого было достаточно, чтобы вызвать чувство тревоги за близких. Кроме того, у меня из памяти не шли слова Гары, сказанные ею, когда по дороге домой я, как и обещал, ненадолго заехал в свою «сухопутную» клинику.
«Ты рискуешь очень многим, — сказала она, когда я обрисовал ситуацию. — Быть может, даже всем, включая собственную жизнь, а также жизнь и здоровье членов твоей семьи, и все потому, что тебя убедили в полной безопасности подобного путешествия. Не понимаю, почему ты веришь гуюкам — существам, о которых ты не знаешь ровным счетом ничего, кроме одного: они могут быть на редкость изобретательны и хитры».
В этом ее утверждении была своя логика, однако я сразу подумал о той почти параноидальной осторожности, которую Гара часто проявляла в вопросах куда менее важных. Но сейчас, оставшись со своими мыслями один на один, я начинал склоняться к аналогичному выводу.
— Не спишь? — пробормотала Санни, поворачиваясь ко мне.
— Откуда ты знаешь?
— Ты дышишь слишком часто и неглубоко. Такая картина дыхания характерна для человека в стрессовом состоянии. Тебе ли, врачу, этого не знать?
— У меня такое ощущение, будто моя душа стала хрупкой как хрусталь, — ответил я. Как хрустальная пуповина, сказал бы, наверное, Пипс. — И она вибрирует в такт гармониям, которые мне неподвластны.
— Очень поэтично, — заметила Санни. — И тем не менее тебе придется примириться с жестокой действительностью: от меня ты ничего не скроешь. Не знаю, какие там у тебя вибрируют гармонии, но я почти уверена: сейчас ты мучаешься вопросом, разумно ли было с твоей стороны тащить жену и ребенка в такую даль.
— Гармонии не могут вибрировать, — сказал я. — Потому что гармония и есть строго заданная последовательность вибраций определенной частоты, которые…
