Игорь Хорт - Шахтёр
— Да.
— Тогда сделаем, — кивнул техник и предложил. — Я думаю, что тот комплекс «Анита», что у вас работал, не стоит пока переделывать. Пусть он работает, как и работал. Реконструкцию и модернизацию можно начать делать на втором и третьем.
— Разумно.
— Тогда как будут известны результаты сканирования и выяснятся конкретные места залегания руд, его можно сразу развернуть. Пусть пока ведёт добычу, а когда соберём остальные комплексы «Анита», то реконструируем и модернизируем и его.
— Согласен, — в этом были все единодушны.
После этого разговора вместе поужинали в кают-компании и разошлись спать. В корпорации вошло в правило каждый вечер подводить итоги прошедшего дня и совместный ужин.
Глава тридцать третья
Весь следующий день Егор провёл в космосе. Станция была развёрнута в двух сотнях километрах от схода трёх астероидных полей в один мощный астероидный поток. На самом деле они не сходились, а так и шли дальше тремя полосами, но внешне это выглядело как объединение астероидных полей. Фактически станция была развёрнута в огромном пустом пространстве между этими астероидными полями. Массив впечатлял.
За день в четыре корабля удалось отсканировать расстояние от станции в пределах всего пяти тысяч километров. Егор шёл вдоль объединённого общего потока астероидных полей. Лисид, Гам и Ситна шли по трём уже разделённым астероидным полям в противоположную сторону. Данные были сброшены на искин «Рамсеса». Исследовательская работа велась строго по плану и маршрутам, разработанным диспетчером. Поля и зоны сканирования перекрывались. Должна была собраться общая картина состояния руд и залегания пород в ближайшем пространстве станции «Рамсес». Сканер доставал только на пятьсот километров от края астероидных массивов и образовывались «дыры» в исследовании, но это было пока неважно. Того, что доставал сканер, было пока достаточно.
— Всё, «Жнец», возвращаемся на «Рамсес», — Егор, как и каждый из группы провели в космосе по двенадцать часов. Теперь следовало дождаться результатов анализа и уже точным персональным сканированием доисследовать «интересные» места.
— Принято.
Егор вошёл в шлюз «Рамсеса», передал все данные на его искин и поднялся на внутреннем лифте в кают-компанию. Все по вечерам станционного времени собирались в ней.
— Ну, как успехи? — поинтересовался у Егора Арен, в кают-компании были только Арен, Гам и Гури, «совет корпорации», остальные занимались своими делами. Получался на деле внеочередной совет корпорации.
Егор сразу перешёл к делу:
— Астероидные поля богатейшие. Объёмы руд, да и сами единичные астероиды очень крупные. Сейчас передал данные на искин «Рамсеса», примерно через час будет общая карта руд в окружности от нас на расстоянии до пяти тысяч километров, но это пока общая карта. Далее будем делать уже более точное сканирование и выявлять места с повышенным содержанием руд.
— Общую картину можешь нам сказать? Твои впечатления?
— Легко, — улыбнулся Егор. — Я пока не знаю, что получилось у Лисид, Гама и Ситни, но я шёл вдоль объединённого потока, и могу предположить их результаты. Обычных руд, входящих в группу «дешёвые», это рексит и ему подобные, тут колоссальное количество. От общего объёма примерно восемьдесят процентов. «Средняя» группа руд, по цене от ста кредитов до пяти сотен, составляет примерно пятнадцать процентов общей массы их тут тоже немало, учитывая, что объёмы астероидных полей колоссальны. Теперь о последней и самой интересной группе, это руды «дорогие», от пятисот кредитов и выше. Они вырабатываются в первую очередь, понятно всем, почему, — Егор обвёл всех взглядом.
— Давай, не тяни. Докладывай.
— Основные руды, которые я обнаружил здесь из этой группы, это логан, рамит, строн, рад и сарит. Есть ещё десяток «дорогих» руд, но их месторождения меньше по размерам и встречаются реже, чем этих. Эти же руды идут крупными месторождениями в правом и левом астероидных полях. Верхнее астероидное поле почти на семьдесят процентов состоит из дилда, в нём почти нет средних и дорогих руд, Только рексит и дилд. Это главные мои выводы из сегодняшней разведки.
— Понятно, что ничего не понятно, — поморщился Гам. — Мне, к примеру, эти названия ничего не говорят.
— Я смотрел в базе на «Жнеце» старые цены на планетарной бирже. У меня сохранились сводки и отчёты, — объяснил Егор. — Логан за куб стоит семьсот кредов. Рамид примерно тысячу. Рад и сарит в пределах пяти — шести сотен куб.
— А этот твой дилд? Которого много, как ты говоришь, в верхнем астероидном поясе?
— Не спеши, Гам. Я ещё не сказал про строн. Он стоит тысячу двести за куб руды, и я нашёл сходу место, где его копать и копать. Очень большое месторождение, и всего в четырёх сотнях километров от станции. Очень много дорогой руды в одном месте, — улыбнулся Егор, и немного подумав, продолжил. — Мы стали в это место именно из-за дилда. Его много в верхнем астероидном потоке. Он тут самый дешёвый из всех руд, но он нам нужен больше всего, но это не сейчас, а чуть позже. Теперь мне понятно, почему инженер называл эту систему «шахтёрским раем».
— Чем так ценен для тебя дилд? Если он самый дешёвый из местных руд? — поинтересовался Гам. — Сколько стоит куб его руды?
— Гам, если тебе так интересно, то дилд стоит по моим данным всего один или два кредита за куб. Делать из него концентрат невозможно.
— Давай объясняй, раз начал, — интересно стало всем.
— Дилд называют «твёрдым газом». Это природный минерал. Он самый лучший минерал как основа для производства топлива. Можно приобрести самый маленький комплекс переработки из газа в топливо и с топливом все проблемы у нас кончатся. Себестоимость будет не больше десятой кредита, — объяснил Егор. — Вот только стоит этот малый комплекс переработки не меньше тридцати миллиардов.
— Дорого.
— Дело не в этом, — Егор рассмеялся. — Посмотрите, что имел в виду инженер, назвав эту систему «шахтёрским раем». Сама по себе система богата рудами, а тут ещё и дилд, минерал для выработки топлива. Редкое сочетание. Обычно система состоит из обычного рексита, минерала для производства топлива, но выход с него топлива не выше сорока пяти процентов. В нашей бывшей системе обычный расклад руд и рексит. Дилд обычно встречается в системе один. Расклад такой: рексит и дилд, больше в системе ничего нет. Так как выход топлива с дилда выше, чем с рексита: дилд даёт восемьдесят процентов выхода топлива, то большие топливные компании размещаются в таких системах. Топливо получается даже с перевозкой всё равно дешевле, чем если производить его в системе с рекситом. В этой системе руды и дилд, то есть топливо и руды. Это не только «шахтёрский рай», это система, где выгодно будет любое производство.
— То есть ты думаешь ещё и о производстве топлива, а потом и о развёртывании производства?
— Об этом позже. Я сообщил только предварительные данные, свои догадки и размышления. Что даст анализ искина «Рамсес», пока неясно. Получим анализ и посмотрим, что мы имеем, — Егор перевёл взгляд на Гури. — Что у нас с конфигурациями Донны, можем мы ещё как-то усилить добычу нашего первого добывающего комплекса «Анита»?
— Два вопроса в одном, — техник усмехнулся и продолжил уже серьёзно. — Первым обсудим то, что сделано сегодня. Провели полную ревизию восьми «Донн» из старого комплекса. Добавили в каждую «Донну» по одному реактору. Это даёт прирост мощности и позволяет добавить ещё четыре тяжёлых промышленных лазера. К восьми тяжёлым промышленным роботам-дронам можно добавить ещё два. Это то, что будет готово к завтрашнему утру. Больше по старому комплексу мы за это время сделать не успеваем, да и не стоит.
— Значит, завтра начинаем разворачивать первую «Аниту»?
— Его как такового не будет. Сам главный модуль мы развернули прямо в ремонтном боксе с помощью его самого и технических роботов. Его выведем в космос, останется только состыковать с ним два малых ангара. Это пять–шесть часов на соединение, запуск и отладку. Дальше он своим ходом покочует к месторождению, раз оно недалеко. Четыреста километров это не много, доползёт сам. Зато у станции мы его отладим быстрее.
— Не возражаю, а «Донны»?
— При запущенном искине «Аниты» просто выводим их в космос, они сразу переходят в подчинение искина. На весь запуск и активацию первого комплекса уйдёт восемь часов, — техник хмурился. — Три или четыре часа будет ползти этих четыре сотни километров.
— Это уже моя работа, — добавил диспетчер. — Подведу куда надо без проблем.
— Моя техническая группа готова отработать ещё и после ужина. Все понимают важность быстрого развёртывания первого добывающего комплекса. Будем работать, пока всё не будет готово, но я думаю, что мы сможем сбросить в космос «Аниту» и раньше — в ночь по станционному времени. Отоспаться можно будет завтра в первую половину дня.
