Юлия Жукова - В семье не без подвоха
Азамат вздыхает и качает головой.
– Нашел что сказать, – кривлюсь я. – Вот ведь странно, ты говоришь, ты с младенцами никогда не имел дела, однако с Алэком справляешься лучше меня. С Киром-то по идее тебе должно быть проще, небось Алтонгирел в его возрасте был не лучше?
Азамат задумывается.
– Пожалуй, лучше, – говорит он наконец. – Алтонгирел мне доверял. И… ну, любил меня, старался угодить. А Кир меня просто не выносит. Я уж пытаюсь, как Унгуц учил, понять и услышать, но толку никакого. Наверное, все дело в том, что я ему неприятен сам по себе…
– Да ладно, – одергиваю. – Поначалу-то ничего такого не было. Мне кажется, он себе придумал какую-то пугалку, а в чем суть – не признается. Но он очень боится, что ты захочешь поговорить с ним по душам.
– Я заметил, – вздыхает Азамат. – И, как я понял, ты это поддерживаешь.
Смотрит на меня искоса, примериваясь, я уже враг народа или еще нет. Беру его за руку для убедительности.
– Мне просто кажется, что, пока мы не поймем, чего именно он боится, лучше не давить, иначе он совсем замкнется в себе.
Азамат задумчиво кивает.
– Иногда мне так хочется стать бесчувственным, – признается он. – Чтобы меня не волновало, как он на меня смотрит и что при этом думает. Вот за это отец меня и не любил, что вечно замечаю всякие мелочи, а потом извожусь вместо того, чтобы спокойно идти своим путем.
– Зато я тебя за это люблю, – подмигиваю. – Достойная замена?
Азамат обнимает меня и целует с нерастраченной нежностью, изрядная часть которой предназначается для Кира, но не имеет выхода и болезненно подпирает, как избыток молока.
Глава 19
Упомянутый к ночи Алтонгирел поджидает нас в столице. Экдал честно выполняет требования жены и прилетает домой раз в месяц, привозя всю команду. Собственно, о появлении Алтоши я узнаю первой: он звонит мне на домофон от дверей. Я в это время лечу над бескрайней степью с одной только мыслью о душе, мочалке и бактерицидном мыле.
– А чего, Эцаган тебя впустить не мог? – усмехаюсь, открывая черный ход.
– Он занят и не жаждет спускаться через весь дворец, – цедит духовник, придерживая дверь, чтобы не захлопнулась. Чувствую, настроение у него уже заранее отличное.
– Ладно, ты там можешь у Азамата в кабинете расположиться, а то мы приедем из деревни, мыться будем, и вообще…
– Так ты не дома? – удивляется Алтоша. – Вот шакалы, прилетаю раз в месяц на два дня, так никто даже не ждет!
На этом он захлопывает входную дверь, и наш разговор завершается.
Дома мы с Киром оказываемся вперед Азамата, который с Алэком заруливает к Старейшинам, они иногда требуют предъявить князя, убедиться, что он здоров. Алтонгирел ожидает нас в гостиной, удобно устроившись в моем любимом кресле, в обнимку с моим же планшетом. Вот она, цена того, что я не ставлю пароли. Мало ему экранов на стене и на журнальном столике!
Кир доплетается до двери в свою комнату и замирает на пороге. Мне даже кажется, что у него уши встали торчком. Он так красноречиво пригибает голову, что у меня закрадывается подозрение.
– Алтош, ты что, к Киру в комнату заходил?
Кир оборачивается на месте и выжидательно уставляется на духовника. Тот неторопливо гасит планшет и откладывает его в сторону.
– Заходил, – кивает он.
– Какого шакала? – растерянно развожу руками я.
Вот еще только не хватало создавать Киру дополнительные поводы нам не доверять.
– Убедиться, что он не собирает по ночам водородную бомбу, – раздраженно вздыхает Алтонгирел. – Ну что ты как маленькая? Я все ваши комнаты осмотрел, потому что вы, судя по слухам, последнее время постоянно общаетесь со знающими, мало ли что на вас нашлют, пока вы в отъезде!
– А, так Эцаган все-таки снизошел с тобой потолковать. Что ж, спасибо за заботу, но неплохо было бы хотя бы предупреждать, не говоря уж о том, чтобы спрашивать разрешения.
Краем глаза замечаю, что Кир немного расслабляется, а то я уже начинала побаиваться, что сейчас он и Алтоше сотрясение мозга организует. Я по-прежнему не большой фанат Алтонгирела, но уже не пылаю к нему такой ненавистью, чтобы радоваться этой перспективе.
Алтонгирел в ответ отмахивается и что-то бубнит про богами обиженных инопланетянок, которые не понимают важности духовников в мироустройстве. Получит подножку, как только представится удобный случай, а пока у меня дела.
– Кир! – окликаю, потому что ребенок уже скрылся в комнате. – Хватай чистую одежду – и мыться, да как следует, а то Тирбиша помогать позову!
Ребенок послушно, даром что нехотя, собирается и клацает дверью душевой. Я следую его примеру, благо душевая своя при каждой спальне.
Выхожу, распаренная и довольная, в топике, лосинах и босиком. У нас такие ковры, что по ним грех даже в носках ходить. Алтоша смотрит на меня неодобрительно.
– Ты знаешь, мальчишка не такой уж и маленький, – многозначительно сообщает мне.
– Мне что-то подсказывает, что у князя, да еще с такой внешностью, не будет проблем с девушками, а я старовата чуток.
– Я бы предпочел с ним побеседовать об этом, а потом уже судить, – морщится Алтоша.
Будь это кто другой, я бы, может, и прислушалась, но за Алтонгирелом водится считать женское тело верхом неприличия, а за Киром я пока что не замечала никаких признаков волнения по моему поводу. За шесть дней плотного сотрудничества он ни разу не покраснел и не смутился, и от работы его моя близость не отвлекала. При том что он неубедительно врет и совершенно не может подавлять сильные эмоции, я не вижу поводов для беспокойства.
– Если тебе удастся с ним хоть о чем-нибудь поговорить, я буду тебе очень признательна, – замечаю я с улыбкой и приподнятой бровью.
В коридоре слышно радостное гульканье, и дверь открывается, чтобы впустить Азамата с Алэком на руках. Мелкий бодр и весел, вертится и шлепает ладошками по Азаматовой кожаной куртке, радуясь звонкому звуку.
– А вот и мы, – сообщает муж, широко улыбаясь. – О, Алтонгирел! Как хорошо, что ты здесь! Ты не мог бы взглянуть на Кира? Он говорит, что на него не действуют чары знающих, надо бы узнать, действительно ли это так.
Алтонгирел кривится.
– Ты мог бы развить тему о том, как ты рад меня видеть, – недовольно произносит он. – У меня начинает закрадываться подозрение, что никто не замечает моего отсутствия на планете.
– Кто тебя с утра обидел? – в шутку хмурится Азамат, приземляясь на диван напротив Алтоши. – Экдал – плохой капитан?
– По сравнению с тобой все плохие, – нехотя признается духовник. – Все, кто был в твоей команде, теперь жалуются и подумывают свалить из профессии. Или хотя бы свою команду создать… Некоторые свыклись. Ахамба, например, он ведь с разными капитанами летал, кто получше, кто похуже. А я только с тобой, и Экдал – даже близко не стоял. Не знаю, – вздыхает, – мне кажется, до сорока лет я не выдержу. Придется осесть где-нибудь, на Гарнете или тут в глуши…
Азамат хмурится уже всерьез.
– Ты говорил об этом с Ажгдийдимидином? Он ведь теперь твой наставник, я правильно понимаю?
– Вот именно, что я говорил, – цедит Алтоша. – Я даже не уверен, что он слушал. Черкнул мне записку, чтобы я не шпорил коня, очень содержательно! Можно подумать, я не духовник, а какой-то недалекий фермер из его опеки!
– Ты духовник, и очень хороший, – успокаивает его Азамат. – Старейшина, может быть, по-прежнему сердится на меня и на тебя это переносит, все же знают, что ты мой друг. Не злись на него, лучше взгляни на Кира, Ажгдийдимидин-то не станет с ним возиться…
– Ну давай взгляну, – соглашается Алтонгирел, как будто делает невероятное одолжение. – Чего, говоришь, он там возомнил? Знающие ему не угроза?
– У него есть основания так считать, – вступаюсь я. – Тот знающий у Дома Целителей не смог его связать, хотя Авьяса смог.
Алтонгирел щурится на меня.
– Авьяса? Ты их уже по именам выучила? Кошмарная женщина. – Он качает головой, потом резко вдыхает и выкрикивает на весь дом: – Кир!!! Иди сюда немедленно!!!
Проходит некоторое время, прежде чем Кир высовывает нос из комнаты и, заметив Азамата, выходит целиком.
Алтоша смотрит на него так, как будто у парня выросли рога и щупальца.
– Нормально… – наконец выдавливает он в полной растерянности. Алтоша в растерянности – нечастое зрелище, и я очень жалею, что под рукой нет ничего с камерой.
– Что тебя смущает? – сдвигает брови Азамат.
– Я вообще-то в прошлом месяце научился повелевать, – отвечает Алтонгирел, рассматривая Кира с долей чего-то вроде опасливого уважения. – Конечно, до Ажгдийдимидина мне еще далеко, и орать приходится, и не любого могу заставить подчиняться, но этот твой парень как будто вообще ничего не чувствует.
– А я ничего и не чувствую, – заносчиво перебивает Кир. – Что знающие, что духовники, по мне – одна байда.
Алтонгирел щурится, намереваясь ответить пакостью на дерзость, но Азамат успевает первым:
