Олег Мелехов - Звездная бирема «Аквила». Рубеж
Неприемлемо. Плебеи есть плебеи, и неприемлемо демонстрировать им свою слабость, свою… привязанность. Во всяком случае, так явно и откровенно. Хотя бы не в таких условиях.
Ацилий слушал доклады, наблюдал за быстрой, но отнюдь не торопливой подготовкой эскадры к отлету, «контролировал ситуацию», можно сказать. Делал вид, что контролирует. Наварх «Аквилы» ясно дала понять ему — и всем остальным! — в чьих руках на самом деле сосредоточена вся власть в эскадре. Кто в действительности вдохновитель, зачинщик и лидер этого бунта. Ливия Терция Аквилина, кто ж еще. Командир «Аквилы» преследовала свои цели, и только Вечным богам ведомо, чего она на самом деле хочет. Гай же Ацилий был нужен Аквилине в качестве знамени, этакого ходячего корабельного вексиллума, удачно скрещенного с генератором пламенных речей.
Удивился ли он? Пожалуй, что нет. Примерно чего-то подобного и можно было ожидать от высшего офицера из фамилии Ливиев. Выше наварха на корабле только боги, место же залетного патриция в этой иерархии… как выяснилось, не намного выше, чем у гетеры из рекреации.
Был ли он расстроен? Да. Признаться честно — да. Но не намерением Ливии вышвырнуть его за борт, не публичным унижением и даже не откровенностью наварха. Тут другое. Рано или поздно, но от таких сподвижников придется избавляться. Здесь, в глубинах враждебного пространства, Ливия Терция и ее летучий префект вместе с опасной вооруженной бандой бунтовщиков была незаменима и превосходна. Но потом, после победы… Таких союзников Куриону не простят.
Планировать устранение людей, которые прямо сейчас, в данную минуту, безоглядно и не рассуждая, идут на смертельный риск ради твоей победы — тут было, от чего расстроиться.
«Плевать, — подумал Ацилий. — Строить долгосрочные планы, когда все висит не на волоске даже, а просто в пустоте — чего глупее придумаю? Есть сейчас вещи поважнее…»
Он оправил тогу и отправился в медчасть, где, как сообщали, находилась сейчас Кассия. Самое важное на борту этого корабля дело — она. По крайней мере, пока эскадра не покинет Галию и не войдет в пространство Республики. Навстречу безнадежному бою, смерти и очень маловероятной победе со всеми ее горькими плодами.
Времени на обдумывание произошедшего у Квинта было хоть завались. Сиди — думай, самое то, чтобы командир из фамилии Марциев успел измыслить все возможные вариации на тему собственной вины и составить целый список просчетов. До беспристрастного приговора самому себе оставалось всего ничего, когда ситуация вдруг разрешилась. Злые галийцы вернули Кассию и быстренько отправили всех пленников обратно на родную бирему. Где всех их с нетерпением ждала Ливия Терция, исполненная азартом и демонами.
— Не поверишь, префект, но я очень рада тебя видеть, — сказала она вместо приветствия и эдак одобрительно похлопала соратника по плечу. И всё! Ни тебе подколок, ни тебе упреков.
Формально Квинт Марций сделал все правильно, соблюдая букву устава от и до, потому что у него был прямой приказ из уст лидера. Этого достаточно. Но у любого закона есть еще и дух. Ливии Терции не знать ли?
— Сначала — в медотсек, потом — в душ, а затем — ко мне в преторий с отчетом. Выполнять! — приказала наварх.
Префект подчинился, тем паче, что пока подручные Ицилия проверяли его на биологическую опасность и всякие галийские пакости, вроде вирусов-нейрофагов, все равно делать ничего не остается — только размышлять. И наблюдать, само собой.
Руководитель медчасти лично занимался купированием слепоты у Кассии, хотя ввести сыворотку мог бы и простой техник. Девушка она терпеливая, и работать с ней медику одно удовольствие — лишнего звука не издаст без команды. Когда явился Гай Ацилий, она лишь улыбнулась да крепко схватилась за большой палец его руки. Патриций всего лишь сдержанно поцеловал свою дестинату в слипшиеся волосы на макушке, но руки не отнял. Так и сидел рядом, молча, плечом к плечу с Кассией, ожидая того момента, когда сможет встретиться с ней взглядами. Светлые глаза Гая Ацилия сухо блестели, губы спеклись в сплошную линию, а спина оставалась идеально ровной. Но Квинт Марций уже видел совершенно другого Куриона, там, на полянке, где похитили Фортунату. И этого патриций ему не забудет и не простит никогда.
Префект отвернулся и стал смотреть в другую сторону, на Марцию Либертину. Зрелище её округлостей гораздо увлекательнее.
«Еще увидимся», — беззвучно, одними губами, напомнила ему центурионша.
«Замётано!» — ответил Квинт.
Теперь, когда Луций Марций волею Ливии превращен в центуриона «Целеры», можно было не опасаться внезапного появления контубернала в самый ответственный момент.
А в личной каюте его ожидал Фиделис. Ливия словно говорила своему префекту, мол, все путем, не дергайся лишний раз. Сцинк заслуживал самого роскошного таракана, и он его незамедлительно получил, как только недавний галийский пленник принял долгожданный душ.
— Вот кто еще станет тебя так баловать, скотина? — проворковал почти счастливый Квинт Марций, поглаживая по гребню разлегшегося на груди Фиделиса.
Маны и лары, как же все просто и банально! Вот она какая, эта древняя истина о том, что лучший способ завести себе смертельного врага — кого-то по-настоящему облагодетельствовать. Без Ливии Терции, без её безрассудства, без её неожиданного порыва не случилось бы никакого мятежа, и гнить бы Гаю Ацилию на станции Цикута без всякой надежды на избавление от приговора.
И тут, словно подслушав мысли префекта, с ним связался Марк Фурий. Очень вовремя, просто-таки мистически.
— С возвращением, Аквилин.
Взгляд его был суров и по-особому проникновенен.
— Salve, Северин! Или ты уже Целерин?
— Пока еще Северин, — со значением процедил Фурий. — Пока, а там поглядим.
— Так чего тебе?
— А! Это… Хотел спросить, есть ли мне смысл снова начать ревновать?
— Не понял, — изобразил удивление Квинт Марций. — Кого?
— Ливию Терцию, разумеется. Она же ради тебя одного старалась. Все время, с самого начала. Ты это понимаешь, надеюсь?
С нажимом сказал суровый Фурий, с эдаким двойным дном. Ревновать Ливию Терцию? Ха! Это он смешно придумал.
Понятливый Квинт Марций вполне миролюбиво улыбнулся в ответ:
— Нет, ты не ревнуй, Марк Фурий, не нужно. Мы с Ливией — старые друзья. А какие могут быть счеты между друзьями и соратниками, верно?
— Да вы просто идеальная команда. Даже завидно, — вздохнул Марк с притворным смирением.
— Экий ты эмоциональный, Фурий. То ты ревнуешь, то завидуешь.
— И то верно. Надо будет в медотсек зайти, за успокоительным, — хихикнул наварх «Целеры» и тут же отключился, сочтя свою миссию завершенной.
Итак, все были в курсе, все всё знали и понимали, и даже знали, что с этим делать. Но от правильных и единственно верных решений их отделяла полнейшая неизвестность. Что сделаешь, с мятежниками всегда так.
Глава 15
На мостике «Целеры» было тихо. Вахта Луция Марция только-только началась, а по случаю важной встречи командиров эскадры все посты пустовали. Самое время похвастаться старым друзьям новой вотчиной. Пока «старшие» инспектируют где-то в другом месте.
— Ну, поздравляю тебя, дружище! — добродушно улыбнулся Флавий, деловито оглядываясь вокруг. — Даже не догадаешься, что корабль трофейный. Повезло тебе. Северин, по-моему, крутой мужик.
— Тебе идет туника центуриона, — мурлыкнула Марция.
Она ловко смахнула несуществующую пылинку с плеча зардевшегося Луция. Как-никак, они теперь в одном чине, можно и пофлиртовать чуть-чуть. Назло Флавию, например.
— Да уж, ты теперь в туниках лучше всех разбираешься, — проворчал Либертин. — И как снимать, и как надевать.
— Какой ты все-таки вредный, — надула губы девушка. — Никакого понимания.
— Что именно я должен понимать, центурион?
Флавий не на шутку ревновал. По-взрослому, впервые в жизни и всерьез. До такой степени, что передал Ливии Терции официальное требование призвать к порядку её любвеобильного префекта. Аквилина, говорят, минут пятнадцать хохотала над посланием, затем вежливо пригласила Флавия на борт и провела с ним небольшую разъяснительную беседу в закрытом режиме. Содержание её осталось в секрете даже от вездесущего Гнея Помпилия, Марк же Флавий хранил молчание. Что ж, Ливия Терция умела быть весьма убедительной, когда хотела. Луций Марций по себе знал.
— И как тебе с Северином? Не давит авторитетом? — продолжала любопытствовать Либертина, игнорируя гневные взгляды Флавия. — Я-то служила под началом другого Фурия и знаю, какие они бывают.
— Строгие, но справедливые?
— Скорее… — Марция задумалась, — эээ…. вспыльчивые.
Луций из-за недостатка воображения тут же вспомнил Марка Фурия во время прошлой вахты — глаза прищурены, на губах улыбочка змеится, и ни единой лишней эмоции на лице. Легендарный Северин — собственной персоной!
