Джулиан Мэй - Рукав Ориона
— Ага, и еще я спасаю Еву, разоблачаю шпионов и диверсантов «Галы», достаю вещественное доказательство, с помощью которого можно загнать Драммонда в угол. — Я рассмеялся, хотя мне было совсем не весело. — А что касается наглости, тебя самого никто не заставляет быть занудой. Давай, шире плечи!
— Ты, ты… ты… ковбой!
Видимо, по его меркам это самое страшное ругательство. У меня было ощущение, что он снова поднял бы на меня руку, если бы только осмелился. Глаза его дико сверкали. Пальцы одной руки сжимались в кулак, а вторая лихорадочно ерзала по колену. В данный момент кузен Зед приближался к точке кипения.
Я ничего не ответил. Через некоторое время гнев и напряжение слегка спали, как пивная пена в стакане. Он сполз вдоль кожаной спинки кресла, и я заметил, что в глазах его блестят слезы.
— Аса, — наконец проговорил он срывающимся голосом. — Я напуган до смерти. Дан и Вифи тоже. Они сами мне сказали. Скоты Драммонда запугали Симона и Еву. Пожалуйста! Веди себя разумно. Ты не можешь все решить…
— Я стараюсь изо всех сил, — оборвал я. — Уже на полпути к успеху.
— Ты убьешь всех нас, — сухо заметил он. — Если мне не удастся убедить тебя проголосовать за слияние.
— Не удастся.
Он искоса взглянул на меня, и на лице отразилось отчаяние.
— Тебе даже не придется присутствовать на совете и встречаться с Евой и с отцом. Если ты дашь мне доверенность…
— Нет, Зед.
Он тяжело вздохнул.
— Тогда ты за все отвечаешь. Что бы ни случилось.
— Если тебе станет легче, то считай так. Но один британец по имени Эдмунд Бирк как-то сказал слова, которые долго висели у меня на стене кабинета в СМТ. Представляешь, Джоанна вышила это изречение крестиком. Оно гласит: «Для победы зла нужно только, чтобы хорошие люди ничего не делали». Став изгоем, я несколько пессимистически относился к этой философии. Но сейчас, может быть, я снова проверю ее на прочность.
— Ты безмозглый ублюдок, — слабым и покорным голосом констатировал он. — Тебе плевать, если пострадают люди.
Я кивнул.
— Симон бы с тобой согласился.
— Иди к черту, — тоскливо пробормотал он. — Иди к черту.
Через некоторое время компьютер сообщил: «Приближаемся к Симсо Блоку. Пожалуйста, обозначьте офис, куда вы направляетесь, чтобы выбрать правильный аэрообъезд. Подземная стоянка для машин отсутствует».
— Юридическая контора Фалвина, Синга и Блумберга, — сказал я.
Мы легко взмыли по спиральной воздушной дороге и поднялись на шестьдесят второй уровень. Нам навстречу вышел лакей в ливрее.
— Я подожду в машине, — убитым голосом сообщил Заред Айсберг.
Мэт, Олли и я покинули его.
Визит к адвокату не занял много времени. Бородатый Джосвиндер Синг приветствовал нас со скорбным выражением лица; на нем был костюм цвета виски и белый тюрбан, черные глаза смотрели спокойно и прямо. Он легко пожал мне руку. Я представил себя и свою спутницу, после чего он обнял своего однокашника по колледжу (ему почти не помешало, что Шнайдер был привязан к Мэт) и выразил ему сочувствие.
На столе Синга лежал один из пакетов с компроматом. Второй Олли велел ему уничтожить. Адвокат приказал Шнайдеру открыть пакет и проверить содержимое, а потом сказал:
— Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я последовал за вами в Башню «Оплота», где исполнительный директор официально подтвердит неприкосновенность моего клиента.
— Да, именно так, — кивнул я.
— Очень хорошо. Я готов.
Он нагнулся к столу и вытащил кейс, чтобы положить туда пакет.
— Если вы не возражаете, я попросил бы вас об одной маленькой услуге, — робко начал я. — Это поможет нам сэкономить время и прибавит сочувствия к пленнику. Конечно, «Оплот» не замедлит пополнить ваш счет.
— Так в чем дело?
Я открыл свой дипломат, вытащил ноутбук и загрузил дискету с показаниями Шнайдера. Я передал Сингу уже распечатанную копию для изучения и объяснил, что это такое. Добавив, что сведения по-прежнему должен ратифицировать независимый юрист, и только после этого их можно будет подключить к делу.
— Мы с Мэт Грегуар являемся опрашивающей стороной, мы оба принадлежим к статусу praefectus, — продолжал я, включая ноутбук. — Я бы хотел, чтобы вы провели ратификацию. Знаю, моя просьба несколько необычна, но у меня есть серьезные причины не пользоваться услугами юридического чиновника «Оплота». Сделайте себе копию, если ваша фирма собирается выступить в качестве защитника Шнайдера на грядущем процессе.
Синг нахмурился, глядя на изображение на экране ноутбука — там как раз сделаны предварительные заявления и начинается допрос. Он быстро проглядывает листы распечатки, нажимает на клавиатуре ноутбука паузу и обращается к Шнайдеру:
— Олли, ты хочешь, чтобы я ратифицировал эти признания? Или лучше мне их подробно изучить…
— Нет, давай, Винди. Я хочу, чтобы «Оплот» прибавил мне сочувствия. И если ты согласишься представлять мои права, гарантирую, что смогу оплатить счет… если ты не возражаешь против грязных денег.
Приглушенный смех. Я безуспешно пытался представить этого полного достоинства немолодого сикха в качестве бесшабашного студента по имени Винди.
Джосвиндер Синг выразил согласие и вызвал помощника, чтобы тот подготовил все необходимое для внесения в документ поправок. Через десять минут проблема была решена: ратифицированные показания Шнайдера переслали в юридический департамент «Оплота» и подключили к гражданскому иску против «Галафармы».
И наш семейный штрейкбрехер больше ничего не сможет сделать.
Башня «Оплота» в Торонто, конечно, имеет бледный вид в сравнении с грандиозным зданием на Серифе. Но все равно это довольно впечатляющее стоэтажное строение с тремя аэропутями, которые обеспечивают удобный подъезд с воздушных дорог. Также имеется площадка для хопперов и связь с подземными коммуникациями Торонто. Но в те времена сам «Оплот» занимал всего пятнадцать верхних этажей, а нижние помещения сдавались внаем. Довольно традиционное начало для корпорации со средними возможностями и большими планами на будущее.
Как только мы подъехали к входу с аэропути, нашу маленькую группу проверили. Секретарь-референт Симона Гвидо Кабрини встретил нас в стеклянной кабине; его сопровождали два сотрудника внутреннего отдела в униформе.
— Эти господа избавят вас от пленника, — сказал он Мэт и обратился к Сингу: — Вас и вашего клиента проводят в один из кабинетов, вас вызовут, когда понадобится. Еда и напитки будут обеспечены.
Кузен Зед выскочил из салона, как только лимузин притормозил. Мы с Мэт радостно приняли предложение Кабрини освежиться в роскошных душевых, перед тем как идти на совет. Когда я вернулся в холл, Мэт уже была на месте и под руководством Кабрини знакомилась с замечательным видом из окна.
— …к югу от нас, на краю Внутренней Гавани стоит Башня «Галафармы». Четыреста этажей. Кабинеты и офисы концерна занимают каждый квадратный метр здания.
Губы Мэт слегка дрогнули.
— Какая необычная архитектурная постройка! Такая устремленная вверх… Можно сказать, фаллическая.
Гвидо Кабрини ухмыльнулся.
— В ней отлично переданы основные черты организации, не так ли? Столичные сплетники придумали немало замечательных названий. Штаб-квартира «Галафармы» в Глазго больше раза в три, но далеко не такая выразительная на вид… Будьте любезны пройти со мной в конференц-зал. Сейчас как раз заканчивается ленч.
Мы проследовали за ним по освещенным солнцем коридорам, украшенным статуями и растениями в горшках. Верхние этажи здания отведены были под коммерческие операции, поэтому казались пустынными. Каждый пробегающий по бесчисленным переходам сотрудник оборачивался, удивляясь моему выпендрежному прикиду.
Конференц-зал — это большая круглая комната высотой в четыре этажа. Всю стену от пола до потолка занимает окно, из которого открывается захватывающий вид на столицу и на великолепное голубое озеро. В центре находится необычная конструкция, зимой служащая камином, а летом здесь устраивается искусственный водопад, окруженный экзотическими цветами и зеленью. По периметру комнаты разбросаны низкие столики, кушетки, кресла, а также переговорные устройства, компьютеры и прочее оборудование. Вся аппаратура тщательно замаскирована, чтобы не портить интерьер кабинета начальства. В северной части зала стоит большой круглый стол, дюжина стульев и столько же вмонтированных информационных терминалов. Из этой точки — может быть, это сделано осознанно — не видно башню «Галафармы».
Гвидо Кабрини ввел нас с Мэт в зал и представил всем присутствующим. Те разбились на три группки и в ожидании начала совета переговаривались приглушенными голосами и жевали всякие изысканные кушанья. Представители «Оплота» — Симон, Ева (в очередном наряде веселой вдовушки с вуалью, перчатками и прочей ерундой), Дан, Зед, старый Понтер Экерт, главный финансовый директор корпорации.
