Дмитрий Колесов - Гололед (Черновик)
В Марселе состоялся разговор с Мишелем, по ранее оговоренной связи:
— Мишель, как там наш друг, больше тебя не тревожил?
— Алекс, куда ты пропал? Я уже подумал плохое и сам спрятался, и Адель приказал затаиться. А наш друг пропал, уже три дня как. Я переговорил с надежным и хорошо осведомленным человеком, так тот сказал, что индейца даже никто не ищет. Дело обстоит так, словно с ним разобрались.
— Это не по таксофону, Мишель. Возвращайся домой, я подойду к тебе, там подробно и поговорим. Есть новости. Разные.
Следующий звонок я сделал в Алжир, тестю:
— Здравия желаю, товарищ гвардии капитан, как живете-можете, — приветствовал я Темир-ака.
— Здравствуй угил, — не принял шутливого тона старый воин, — слышал у тебя неприятности?
— Когда их у меня не было, но в дом я их не занесу.
— Но ведь, именно, дома тебе и помогут с ними разобраться.
— Спасибо Темир-ака, я всегда буду это знать и надеяться. У вас там ничего нового?
— Есть новости, Айгуль улетела с отцом отдыхать, на Кубу. Устала бедная от трудов тяжких и непрерывных. Особенно устала письма писать, по десятку в неделю. Правда не отправляла, на это ума хватило. Но вот ей кто-то весточку оттуда передал.
— Ясно. Желаю ей счастья. А вообще, вокруг вас никого постороннего не объявлялось?
— Нет. Никто из наших ничего не замечал и около нас сложно остаться незаметным.
— Это хорошо. Мне в скором времени нужны будут люди для работы. Надежные люди, для тяжелой, но отлично оплачиваемой работы. По моему старому профилю. Когда будет нужно, я заеду в Аннабу для предварительных переговоров.
— Я понял. Как только подыщу серьезных работников, то сообщу результаты через Мишеля.
— Передавай всем мои наилучшие пожелания и до связи, Темир-ака.
Теперь мне предстояла встреча с Семеном, с… которой я познакомился еще три года назад. Когда перебивался в Марсельском порту временными подработками. И лелеял самые, что ни на есть преступные намерения. Первый раз я ее встретил в тот момент, когда трое негров настойчиво убеждали ее познать радости настоящей мужской любви. Причем демонстрируя не свои мужские достоинства, как и положено у обезьян, а ножи. Пришлось вмешаться, так как ее ответ насильникам был изложен на изысканном матерном русском языке. Я уложил двоих, а ее мне пришлось оттаскивать от третьего африканца, которого она забивала ногами. Причем, очень умело. Тогда, к моей помощи она отнеслась насторожено и только морщилась, когда я ей перебинтовывал раненную руку.
— Тебя нужно к врачу, рану придется зашивать. И проколоться необходимо, неизвестно в чем эти черномазые ковырялись своими ножами, — сказал я на русском.
— Ты русский…
— Нет я арап. Вот те крест.
— Гонишь, но мне в больницу нельзя. А на "доброго" лепилу нет денег. Я сегодня первый день, как вышла работать в порт по полусвободному режиму.
— А где работаешь?
— На складе, управляю погрузчиком.
— А эти кто, — кивнул я на лежащие в бессознательном состоянии тела негроидов.
— Да нарки какие-то, временно нанялись на наш склад мешки потаскать вручную.
— Проблем с ними не будет? — Кивнул я на отключившихся нигеров.
— Нет, разве, что у них будут. Вот только, я их ножи заберу и выкину.
— Ладно, пойдем я сам тебе окажу медпомощь. Аптека рядом.
В аптеке я купил все необходимое для обработки раны. На территории складов нашли неприметный закуток, где я вколол ей ударную дозу антибиотиков, обработал рану, зашил и укрепил пластырем тампон.
— Ты не врач, это точно. Но опыт есть… военный? Бывший, — уверенно сказала она.
— Работать сможешь? — поинтересовался я, — а вот лишние знания, многие беды.
— Поняла не дура. А работать придется, куда я денусь.
— Ты путаешь темы. Запомни, сейчас ты просто работаешь, а не сидишь в тюрьме. Опиши начальникам на складе случившееся, они должны понять. Потом отработаешь, вот от этого никуда не денешься.
— Со мной этот номер не пройдет. Эта сука, ажан-смотритель, привел меня на работу и сказал им, что я проститутка.
— А что нет, — я с интересом оглядел ее.
Симпатичная молодая женщина, правда излишне мускулистая, но это на любителя.
— Нет, — с вызовом ответила она, — это на меня работали девушки и у нас был не бордель, а пансион.
— Ясно, пансион типа борделя или наоборот. А звать то как?
— Семен, только не смейся, гад.
— Ни хрена себе, так тебя и зовут здесь?
— А они не понимают. что это мужское имя.
— Ладно, не мое дело копаться в чужой жизни. Прощай.
— Прощай… а вот тебе бы я дала. Ты мужчина. И вообще, я здесь года на четыре прописалась. Обращайся если что.
Пару раз обращался за помощью, по мелочам. И всегда без отказа.
В порту мне сказали, что Сэмэн, освободили год назад. За примерное поведение и она опять занялась своим ремеслом, так что я могу ее найти, вечерком, в ночном клубе "Парадиз", в Старом порту. Ну, что же вольному воля… как говорится.
И здесь мой глаз зацепился за что-то знакомое… за силуэт судна пришвартованного у приемника разделочной верфи.
— Уважаемый, — обратился я к, похоже, старшему стивидору приемника, — не подскажете, что это за судно у вас пришвартовано.
— Русский бизнес. Притащили этот самоходный плашкоут на продажу… — начал было он и с интересом посмотрел на меня.
А я понял, не дурак и решил не мелочиться, достав из портмоне купюру в 100 франков.
— ….а он никому здесь не нужен. Поэтому они его пригнали к нам на разделку и теперь торгуются с нашим патроном из-за каждого сантима.
— А где они расположились?
— Да так и живут, в кубрике на судне. Клошары…
Я передал ему купюру и предупредил:
— Ничего не говори своему патрону и проводи меня на судно. Получишь еще 50 франков.
Кубрик пропитался устоявшимся запахом перегара и табачного дыма. Двое сидевших в кубрике типов с тоской смотрели на опустевшую литровую бутылку дешевого кальвадоса, пустую банку из под сардин и не обращали на нас никакого внимания.
— Месье, — обратился я к своему сопровождающему, — вы не скажете, как я смогу вас найти. Несколько позже, скажем, через 1–2 часа. У меня будет к вам выгодное предложение.
— Я сегодня дежурю и буду на верфи до утра, а они, — он кивнул в сторону членов экипажа, — знают где меня найти.
— Витя, вот же сука этот франк, — сказал плотный мужчина лет за тридцать, обращаясь к своему напарнику, — ни тебе здрасьте, ни до свиданья.
— Вы по какому вопросу, мистер, — на ломанном английском обратился ко мне Виктор.
— Если я скажу, что повидаться с земелями, вы мне поверите?
— Бутылку ставишь, я даже в то, что ты пришел нас выручить поверю. И заодно в старика Хоттабыча. — Он протянул мне руку для рукопожатия и представился, — Виктор Корякин, в недавнем прошлом штурман гражданского морского флота СССР, потом палубный матрос на греческом сухогрузе, а сейчас — мердэ. Если говорить цивилизованно.
— Владимир Упоров. Был механиком, сейчас моторист, а остальное все тоже самое, — пожал мне мне руку первый моряк.
— Зовите меня Алекс, этого достаточно и я думаю здесь продуктивного разговора не получится. Пойдем, где-нибудь приземлимся.
— Добро, — сказал Виктор, явно первый номер в дуэте, — но мы на мели.
— Не просто на мели, а на мелище, — добавил Владимир.
— Это ясно и без ваших тонких намеков. Угощаю.
Зашли в небольшой ресторанчик на территории порта, из окон которого было видно судно. Так как было уже за 14.00, то основной контингент посетителей схлынул и гарсон, выполняющий еще и функции метрдотеля, усадил нас у окна и поинтересовался:
— Месье, подавать блюда согласно меню или вы будете заказывать?
— Принесите, пожалуйста, карту, — ответил я, так как меню, висевшее на входе в ресторан, меня не прельстило.
Да и мужики, наверное хотели, чего-нибудь по-круче редкого лукового супчика. Поэтому, заказ сделал из расчета, чтобы было сытно и без всяких французских кулинарных выкрутасов:
— Будьте добры, принесите нам красного вина: Бордо или Божоле. Только не нужно подавать ничего изысканного, просто хорошее. На ваше усмотрение. Салат из охлажденной говядины, суп рыбный, только рыбы положите двойную порцию. Из горячих блюд: куриная грудка в грибном соусе с молодым картофелем и на гарнир — овощи гриль. На десерт принесете яблочный пирог и чай. Хлеба подайте по-больше. Пока все. — Разобрался я с заказом и гарсоном.
— Сначала перекусим, потом поговорим о деле, — это я обратился к морякам, так как стол уже сервировали и официант раскладывал заказанную холодную закуску.
Те мне не ответили, так как уже прожевывали говядину. Оголодали мореманы, конечно, на одном кальвадосе и сардинах не прокормишься.
