Юрий Иванович - Полдня до расплаты
Николай поднялся на подрагивающих ногах и вытер рукавом куртки кровь с лица.
– Слышь, паяц! – прохрипел он. – А ведь кино уже закончилось. Все никак из роли выйти не можешь?
– Зря ты не стал на колени, червяк! – Рут вытащил из ножен большой многопрофильный кинжал и принял стойку. – Мне уже удалось порезать на кусочки двоих таких же ублюдков. Теперь твоя очередь.
Матеус повел плечами, разминая их и проверяя состояние спины. Все болело, и хотелось просто повернуться и банально сбежать с места вынужденного поединка. Вот только ноги вряд ли сработают с должной сноровкой, да и у гаибса они гораздо длиннее. А самое главное – перед глазами отчетливо предстало белое лицо Бетти Курочки, к убийству которой Галичано приложил свою грязную руку. Придется дать рукопашный бой этому зазнавшемуся актеришке и отомстить за своих товарищей. Но прежде следовало немного разозлить противника:
– Что-то ты сегодня слишком часто про очередь вспоминаешь, позабыв, что просто стоите в этой очереди задом. Хотя про тебя и так рассказывают, что часть своей карьеры ты проделал как раз с помощью своей задницы. И чего только такой урод, как ты, не сделает ради славы и дешевой популярности!
Последние слова Николая перекрыл разъяренный рык понесшегося вперед гаибса. Видимо, удар пришелся по самому больному месту в биографии актера, и всколыхнувшаяся ярость могла сравнять шансы в этом поединке. Главным было не нарваться на кинжал, ведь любое, даже легкое, новое ранение сразу сделало бы избитого и ослабевшего Матеуса покойником.
Выверенным движением он поймал атакующую руку и выкрутил ее почти последним усилием. Тело гаибса проделало полное сальто, хотя, будь противник пониже, а сил у Николая побольше, перелом руки, державшей кинжал, был бы обеспечен. А так Рут с легкостью вскочил с пола, словно огромный тигр. Но теперь на его лице появилась настороженность, словно он осознал, с кем сражается. Теперь он сам решил выкрикнуть что-то обидное:
– Ах ты мерзкий и скользкий глист!
– Ты уж определись, кто тебе ближе. Или тебе вместе с вензаболеванием в задницу еще и глистов занесли?
Во второй раз гаибс отнесся к оскорблениям совершенно равнодушно. Присев, противники осторожно смещались против часовой стрелки, и создавалось впечатление, что актер стал побаиваться Матеуса, что и подтвердила его левая рука, потихонечку скользнувшая в карман штанов. По определенным признакам Николай давно догадался, что там припрятано более мощное оружие, скорее всего пистолет, и без промедления кинулся в атаку.
Все внимание сосредоточилось на кинжале. В первое мгновение удалось поймать правую руку Рута в захват, выкрутить ее и с хрустом приложить о подвернувшийся кстати агрегат кислородного обогатителя. Холодное оружие выскочило из трепещущих пальцев и скользнуло в темный участок коридора. Оставалось лишь усилить давление, но сказалась общая мускульная масса противника: Руту удалось сбросить с себя сжавшегося от боли Николая и начать яростный обмен ударами. Матеусу ничего не оставалось, как тоже ответить простым кулачным боем. Почти полминуты враги отчаянно колотили друг друга куда придется, в кровь разбив собственные костяшки пальцев.
Но настал момент, когда оба полностью выдохлись от затраченных усилий и уже никакое мастерство, лишний вес и рост не давали явного преимущества. Актер почувствовал это и, выпучив глаза, ринулся в последнюю атаку.
Гаибсу повезло: продольная труба, за которую попытался ухватиться Матеус, лопнула будто картонная, и бывший лейтенант, зацепившись пятками о невидимый выступ, с грохотом опрокинулся на спину. Но за момент до этого краем глаза успел заметить вороненую сталь пистолета и даже чуть удлинить свое падение в сторону оружия.
В следующую секунду упавший на него гаибс всей своей массой вышиб из легких последний воздух и принялся зверски душить ненавистного ему червяка. Вырваться из-под этого пресса, казалось, было невозможно, и Николай бросил оставшиеся силы на поиск валявшегося где-то рядом пистолета. Пульсация крови в голове достигла предела, красные круги перед глазами заполнили все окружающее пространство, и ему второй раз в жизни стало все безразлично. Ослабевшие руки елозили по пыльному мертвенно-холодному полу. Сражаться за свою жизнь больше не хватило сил…
Но выстрел все-таки прозвучал. Пуля попала Руту Галичано в затылок, пробила череп насквозь и разворотила добрую половину лица. Вдобавок к нехватке воздуха Николай чуть не захлебнулся от хлынувшего ему в рот потока чужой крови. Последним невероятным усилием он рванулся в сторону, чудом вывернувшись из-под падающей туши гаибса.
Минуты две ему понадобилось, чтобы отдышаться, сплевывая кровь и с удивлением глядя на свои пустые руки. Раз он сам не стрелял, кто же пришел ему на помощь? Осознание пришло вместе с раздавшимся стоном: Метакса! Она лежала рядом, всего в двух метрах от него!
Чемпионка по борьбе нашла силы сдвинуть свое израненное тело в сторону, дотянуться до пистолета, прицелиться и выстрелить. Затем оружие выпало из ее холодеющих пальцев, но глаза продолжали звать к себе.
Николай с кряхтеньем подполз к ней на четвереньках, привстал и содрогнулся от увиденного: вся грудь Метаксы была разворочена автоматной очередью. Оставалось лишь удивляться, почему женщина до сих пор жива – от ран гораздо меньших погибали на месте.
Губы ее зашевелились:
– Слушай! Прошу тебя…
Матеус склонился над умирающей, пытаясь уловить еле слышный шепот.
Именно в таком положении его и застали прибежавшие на помощь Освальд и Гилана.
– Мы нашли там твою платформу, но тебя отыскали только по звуку выстрела. Что здесь произошло?
Гилана гораздо быстрей Освальда разобралась в обстановке, наскоро осмотрев четыре окровавленные тела, однако убийцей посчитала ту, над кем склонился Николай:
– Отодвинься! – Она попыталась просунуть перед ним ствол своего автомата. Бывший лейтенант поднял на нее смертельно уставший взгляд и охрипшим голосом констатировал:
– Умерла… – затем с помощью Освальда поднялся на ноги и с благодарностью произнес: – Но перед этим она меня два раза спасла от смерти.
Гилана совсем по-другому взглянула на распростертую у их ног чемпионку по борьбе без правил и напомнила:
– Надо спешить! Потом расскажешь.
– Обязательно расскажу. А подельников Соляка не видели?
– Не попадались. А что?
– Побежали прятаться в главное бомбоубежище.
– Туда им и дорога. Торопись!
– А ты-то что здесь делаешь? – возмутился Матеус, ковыляя за устремившимися вперед товарищами.
– Все уже на исходной точке, только тебя не было. Где твой шлем?
К сожалению, прибор для дистанционного управления платформой оказался полностью испорчен ударом приклада. Теперь у пленников оставался лишь один летающий пулемет, и с его огневой мощью отвлечь внимание гаибсов казалось проблематичным.
– А что с защитными батареями?
– Минут десять уже ведут пальбу по спускающимся с орбиты челнокам. Разве не слышишь сотрясения от ответных ударов?
– Да меня самого сотрясали так, что до сих пор кости трещат.
– Оно и видно. – Гилана на ходу бросила сочувственный взгляд назад. – Но пока атаки десантников можно не ждать. Ведь никто на орбите не ожидал, что заряженные и отремонтированные батареи устроят им такую подлянку.
– Рембазы пока не слышно?
– К нашему счастью, нет. Иначе батареи уже давно утопили бы в скальных породах одним залпом высокочастотных гиперлазеров.
Сейчас время работало на восставших артистов-смертников, и бывший лейтенант это понимал как никто другой. Про себя он мечтал, чтобы опаснейшая рембаза задержалась в пространстве еще минут на сорок. А почему бы и нет? Вдруг им опять поступил приказ подобрать с другого транспорта еще нескольких секретных агентов? Хотя тогда получалось, что даже в тайных военных ведомствах не знали о том, что кабрицоги и ладрицеллы уже проснулись и через двадцать минут начнут с убийственной скоростью распространяться по всей поверхности астероида и в пространстве вокруг него.
А может, рембазу уже предупредили о смертельной опасности? Тоже нежелательный вариант! Выждав положенный срок и удостоверившись, что смертельные споры самоуничтожились, огромный корабль вновь совершит посадку, и сонмы роботов очень быстро отыщут засевших в изолированном бункере бунтовщиков. Получалось весьма шаткое положение: слишком рано – плохо, слишком поздно – еще хуже.
Но изменить что-либо отсюда, с нижних уровней заброшенной военной базы, не представлялось никакой возможности. Надо было только ждать и спешно прятаться в бункере, изолированном кремниевыми прокладками.
В точке сбора оказалось довольно многолюдно. Общее количество спасшихся под руководством Матеуса пленников составило восемнадцать человек. Девятнадцатым можно было смело считать примкнувшего к ним Паскуаля. Артист тоже облачился в легкий скафандр и даже пытался идти сам, левой рукой опираясь на нечто вроде импровизированного костыля. При виде подбежавшей троицы лицо Паскуаля вначале озарилось радостью, но, рассмотрев, в каком состоянии находится бывший лейтенант и не увидев в длинном коридоре знакомой фигуры чемпионки, он выкрикнул:
