Валентин Егоров - Переворот
– Ты имеешь в виду моего нового адъютанта, полковника Хлыща? – Недоуменно переспросил я Филиппа.
Филипп долго смеялся, мне иногда даже казалось, что в его смехе были слышны некоторые истерические нотки. Я оторвал взгляд от носок своих грязных сапог и только тогда увидел перед собой замершего по стойке смирно Сашку Хлыща, своего нового адъютанта, который дрожащей рукой протягивал мне приказ о его производстве в полковники. Пера с собой, чтобы подписать приказ, у меня, разумеется, не было, но Сашка другой рукой уже протягивал мне только что отточенное гусиное перо. Согласно древним армейским традициям, в Империи приказы о присвоении звания полковника подписывались только гусиными перьями, я подписал приказ и поставил жирную точку, а подписанную бумагу бросил Сашке Хлыщу
* * *
Рано утром позвонил Гийом, когда я еще завтракал, и попросил меня на три дня освободить от своего присутствия флигель, в котором я сейчас завтракал. По его словам мои вечерние возвращения и ночевки сильно сдерживали рабочий энтузиазм гномов строителей, а они подписали контракт, и не хотели нарушать его положения. Я вспомнил, как вчера вечером чуть не навернулся в строительный котлован, вырытый этими же гномами, и подумал, что хочу жить и Гийом прав, мне лучше подальше держаться от них подальше. Тем более, что Император в последнее время не так уж часто появлялся в рабочем кабинете, устроенном ему в муниципалитете Эдвардса. Я схватил разговорник и набрал номер Императора, тот быстро ответил на мой вызов и поинтересовался, что случилось. Но я успокоил его, и рассказал о своей проблеме. Иофнн недолго колебался и согласился уступить свой кабинет мне на три дня.
Я посмотрел на Сашку, который с тоскливым видом уплетал аналогичную яичницу, сидя за столом напротив меня, и негромко приказал ему заняться обустройством моего кабинета. Полковник кивнул головой, поднялся из-за стола, по ходу дела свистнув с моей тарелки сосиску и быстро ее заглатывая, почти не разжевывая, отправился выполнять поручение. Быстрый звонок Филиппу с просьбой подготовить информацию по сенату, вчерашняя встреча взволновала меня и посеяла много сомнений, поэтому мне хотелось знать реальное положение дел в сенате, и как его можно было бы исправить. Появившемуся Герцегу буркнул, что на время переезжаем в муниципалитет и пусть капитан Нелли разворачивает там свою имперскую канцелярию. Гном полковник хотел возразить и сказать, что никакого разговора о канцелярии не было и что через пять минут Нелли с подругой вылетает рейсовым лайнером обратно в Саану. Но заметив, что я думаю о другом деле, опрометью бросился из комнаты задерживать вылет лайнера и уговаривать Нелли и подругу принять новое назначение.
Я дождался, когда взмыленный гном от бега полковник вернется и проводит меня до флайера, мне было страшно одному идти по этим доскам, в беспорядке разбросанным по земле.
Когда мы подлетали к городскому муниципалитету, то здание уже было окружено тройной цепью имперских панцирников. Пехотинцы стояли через два метра друг от друга в свободной позе и никого не пропускали в муниципалитет. Проходя в здание, я заметил флайер мэра и его самого перед цепью имперских пехотинцев, похоже, ребята перестарались и буквально поняли приказ о том, что там, где находится кабинет принца регента, посторонних не должно быть. Я ручкой помахал мэру, и толстяк вприпрыжку помчался ко мне, но я не успел переговорить с ним, так как передо мной предстала разъяренная Нелли, которая, словно пробка из бутылки с шампанским, выскочила из наемного флайера и последними словами поносила меня и мои шутки. Площадь перед муниципалитетом моментально замерла в молчании и неподвижности, а пехотинцы все разом повернули от меня лица и взяли свои винтовки наизготовку, вдруг какой-нибудь мерзавец со стороны захочет подслушать, о чем кричит эта дикая гюрза капитан полиции в юбке. А Нелли орала на меня, что никакой она не зав имперской канцелярии, приказа не было, и из-за моей идиотской шутки задержан лайнер, а ее сняли с рейса, на котором она возвращалась в Саану, чтобы выйти замуж. В этот момент с двумя чемоданами под рукой из наемного флайера вылезла ее подруга, которая, если судить по выражению ее лица, была бесконечно счастлива.
Кабинет Императора в муниципалитете имел все, чтобы человек мог в нем спокойно работать, только не было секретарей, офицеров порученцев, адъютантов, офицеров охраны и фельдъегерей. Поэтому Герцегу пришлось самому посидеть за терминалом и одним пальцем на клавиатуре печатать указ принца регента о назначении генерал майора полиции Нелли, внизу перед зданием муниципалитета Нелли перестала орать на меня только тогда, когда я дошел до этого звания, заведующей имперской канцелярией. Сейчас Нелли находилась в этом же кабинете и с иронической улыбкой посматривала на гнома. Когда Герцег кончил печатать, то он распечатал бумагу и швырнул ее на стол передо мной, я тут же подписал ее и протянул Нелли для регистрации и дальнейшего оформления. Генерал майор полиции взяла бумагу двумя пальчиками, прочитала ее, затем еще раз принялась ее читать и, когда смысл напечатанного, дошел до женского ума, она первым делом выбросила из кабинета гнома полковника и за крыла за ним дверь. И я осознал, что теперь никто, даже штурмом, не возьмет мой кабинет.
Первой с новым секретарем и вторым человеком в моей Империи меня ехидно поздравила принцесса Лиана. Дверь за Нелли только что закрылась, а она уже знала в деталях о скандале перед муниципалитетом, вот, что значит женская солидарность и сплоченность, агентуре Филиппа такое и не снилось. В этом вопросе я не стал пресмыкаться перед женушкой, клин выбивается клином, и предоставил Нелли уникальную возможность объясниться с принцессой Лианой. И что вы думаете, она спокойно забрала мой разговорник, и пять часов я находился без связи с внешним миром. Разговорник мне вернул полковник Герцег, который чуть ли не швырнул его мне в лицо, ну скажите, какому гному понравиться приобрести женщину начальника над своей головой, а меня Герцег считал тряпкой, который ни в какую не устоит перед этой гюрзой в юбке.
Но, тем не менее, с назначением Нелли, работа моего кабинета наладилась. Сначала появилась очередь желающих со мной познакомиться и поговорить, а затем она плавно перетекла в очередь желающих решить вопрос или проблему и, в конце концов, эта очередь выродилась в очередь имперских министров, руководителей имперских ведомств и департаментов, которые решали со мной вопросы имперской политики. Уже к концу первого рабочего дня я вызвал генерал майора полиции и зав имперской канцелярии Нелли и сделал ей втык, за кого она меня принимает, мне приходится разговаривать и общаться с неподготовленными людьми и терять на это свое драгоценное время. Нелли порывалась вскочить на ноги и снова накричать на меня, но в этот раз у нее не было твердой почвы под ногами, и она была вынуждена признать справедливость моих замечаний, потупила взор своих красивых глаз и прошептала, что исправится. Я гордо выпрямил плечи и с высоты своего роста посмотрел на полковников Герцега и Хлыща, но те перешептывались между собой и не обратили на этот пассаж внимания. К слову сказать, если Герцега зав канцелярии измотала различными просьбами, более похожими на распоряжения, на Хлыща девушка поглядывали с должным уважением.
Весь вечер я просидел над бумагами, отпустив друзей Герцега и Хлыща в ближайшую таверну, чтобы они между выпивкой заказали бы мне ужин, ведь ночевать я собирался в кабинете на черном кожаном диване, который приютился в дальнем углу. Бумаги в основном были посвящены сенату и положению дел в этом важном органе имперской власти.
Новый политический лидер Мастер «Ястребов» пытался упрочить свою власть, по крайней мере, в столице, придавая ей вид государственности. Каждый день он встречался с видным общественным деятелем и на фоне молчаливого собеседника рассказывал о своем видении нового республиканского строя. Однажды он даже упомянул о своих планах по созданию республиканского парламента. К этому времени верхняя палата имперского сената давно уже осела в Эдвардсе, сумела приобрести обанкротившийся провинциальный театр, перестроить его, и теперь там шли постоянные заседания бесчисленных комитетов и комиссий верхней палаты. Сенаторы обсуждали все, что только не приходило им в голову, но только не вопросы законодательного характера или насущные проблемы расколотой на два политических лагеря Империи. Нам эти старички не мешали и довольствовались своими окладами и не лезли в политические вопросы, поэтому мы их не трогали.
Но нижняя палата сената в свое время решила заняться охотой на императорского орла и республиканскую синицу. Они полагали, что мятежные кланы, захватив власть в Империи, обопрутся на их знания политической юриспруденции и на их политический опыт управления великой страной. Так оно в начале и происходило, Магистр «Ястребов» первое время давал слово бывшим имперским депутатам, которые со знанием дела и с серьезными лицами говорили о республике. Но, когда дело дошло до осуществления на практике политических воззрений родовых кланов, то оказалось, что для этого неофедализму не требовались человеческие умы, им достаточно было топора и костра. Топора для отрубания голов и костра для сжигания инакомыслящих. Наиболее умные, гибкие и особо не выпазившие на люди депутаты имперского сената моментально смекнули, чем это может обернутся в заключении для них, тут же собрали вещички и переехали на постоянное место жительства в Эдвардс. Некоторые из них рванулись ко мне и попытаться навешать лапши на уши, но Гюрза, эта кличка, придуманная Герцегом, намертво прилипла к Нелли, не дрогнувшей рукой занесла их имена в самый конец списка очередников на встречу со мной, так как я находился в процессе поиска решения по судьбе имперского сената.
