Джулиан Мэй - Алмазная маска
Заинтересовавшись, Фурия всплыла над головами обоих братьев и принялась внимательно следить за голограммами, возникающими на экране дисплея. Собственно, это был не экран, не плоскость, а скорее объем, серовато-голубое пространство, где возникали до жути реальные трехмерные образы. Изображение увеличивалось в двести раз. СВУ напоминало собой ветвистый, лишенный листьев куст или пучок хвороста, а еще точнее – ежа. Это было несимметричное, округлое скопище длинных иголок. Оно висело среди дюжины многоцветных, непонятных пленок, чем-то напоминающих вырезанные из цветной бумаги гирлянды. Вот изображение изменилось, с правой стороны появился предмет, похожий на пасхальное яйцо Фаберже. Тончайшие зонды и другие квазиживые инструменты, направляемые с помощью мысли, загнали ежа в раскрывшееся яйцо. Тут же сбоку на экране поплыли графики и колонки цифр, с помощью которых можно было проанализировать результаты опыта. Марк набрал на клавиатуре сложный код, и вновь созданный СВУ поплыл в сторону металлически блеснувшего щупа, посредством которого можно было замерить нейростимуляторный эффект.
– Одним внешним осмотром нельзя в полной мере оценить последствия тех изменений, которые ты внес в мою программу СВУ, – дрожащим голосом произнес десятилетний мальчик. – Взгляни, что происходит с мозговой тканью. Под воздействием твоего усилителя ее ответная реакция начинает выходить из нормы. Функции сознания не только усиливаются, но и искажаются. Видишь, цвет в нейроцепях поплыл.
– Ferme ta foutue queulle, ti-morveux! – грубо ответил Марк. – De m'en branle de ton opinion note 4.
Мальчик на мгновение оскорбился, потом как ни в чем не бывало заинтересованно начал теребить брата за рукав рубашки. Глаза его загорелись.
– Что ты сказал? Как ты собираешься поступить с моим мнением? Будешь «колебать» его?.. Это действительно звучит крайне вызывающе. Марко, повтори! Или открой мне свое сознание, чтобы я мог запомнить.
Марк ехидно рассмеялся.
– Ишь чего захотел, паразит!
Между тем другой частью сознания он продолжал управлять действиями манипулятора.
– Ну, пожалуйста. Ты слыхал, какое самое последнее увлечение сразило всех студентов Дартмута? Как эпидемия… Ругань или, как говорят ребята из России, «мат», исполняемый на одном из древних языков. Для меня очень важно быть в курсе всех ругательств на французском. Знаешь как хочется, чтобы окружающие тебя уважали. Или замечали… Все без конца называют меня сопляком и отсылают на горшок. Обидно же!
– Поинтересуйся у дяди Роги. Я набрался этой гадости от него.
– Да-а, он не станет учить меня таким словам. Знаю я его! Скажет: подожди, сопляк, пока не повзрослеешь. А подкрасться к нему и заглянуть в его мозги я никак не могу. Вот загадка – он же полный слабак в оперантском искусстве, а проникнуть с помощью исцеляющего метазонда в его нейронные сети мне никак не удается. Сокрушающую силу я же применить не могу…
– Это точно! Я сейчас закончу с этой чертовой штукой. Еще пара испытательных тестов…
– Закончить-то ты закончишь, только не надейся, что СВУ будет работать так, как было намечено. Ты слишком далеко зашел, внося изменения в мою основную программу. Я тебе уже битый час твержу, что параметры на выходе теперь заметно отличаются от расчетных.
– Я был вынужден подправить твою программу – теперь у нас куда более эффективно работает обратная связь. Сейчас эти двадцать три крючочка так вцепятся в живую плоть, что их нельзя будет отодрать. Ага… вот мы какие капризные… Ну-ка, ужмись чуть-чуть. Готово…
– Но, Марко.
Старший Ремилард не обратил внимания на возглас младшего брата. Он мысленно приказал машине: соединить и закрепить все узлы. Открыть проход для входа в ткань. Зарядить энергией. Подготовить для контрольных измерений… Давай работай, ты, металлический ублюдок!
Теперь игольчатое яйцо, появившееся на объемной голограмме, неожиданно начало вращаться, по его изломистым ветвям побежали разноцветные пульсирующие сигналы – СВУ начал действовать. Мальчик, с мрачным видом наблюдавший за экраном, недовольно покачал головой.
– Обратная связь у тебя что надо, однако с управлением полная неразбериха. Смотри, как только СВУ включается в нейроцепи и начинает накачивать мыслительные процессы дополнительной энергией, структура ближайших областей мозговой ткани начинает изменяться. Система под воздействием СВУ теряет устойчивость. Видишь, как поплыли цвета? Ты же знаешь, что конфигурация в модели Е-15 уже предельна для сознания операнта, а ты дал добавочный толчок. Даже не толчок, а ударил булыжником по тончайшей взвеси.
– Не каркай, черт тебя побери! Эта штука начала работать.
После трехминутного наблюдения за работой сокрушающего цепь за цепью усилителя, который воистину напоминал волка в стаде ягнят, Марку тоже стало ясно, что складывающаяся на экране картина деятельности биоэлектронного аналога человеческого мозга все более и более напоминала взрывным образом прогрессирующую шизофрению. Этак и до эпилептических припадков недалеко.
Фурия с досады неслышно выругалась.
Марк прочистил голос и бесшабашно заявил:
– Добро пожаловать в город безумцев.
– Я же говорил тебе, – сказал Джек. – Смотри, он принялся крушить направо и налево. Твой клоп совершенно обезумел.
Марк прервал опыт, снял головные телефоны, с помощью которых телепатически управлял испытаниями, и начал массировать виски.
– Похоже, козявка, ты был прав. Я захотел получить слишком много и слишком быстро… Что же, вернемся к первоначальному описанию, выдуманному тобою сегодня на берегу реки. Вывод – пока не будем вносить в оригинальную конфигурацию программы никаких серьезных изменений, изучим ее до тонкостей. Жаль, что пять часов работы пошли коту под хвост!
– Для начала придется отступить, – подхватил мальчик. – Уничтожь этот опытный образец. Придумаем что-нибудь новенькое. Здесь задействовано около тридцати различных граничных условий – неужели мы с ними не справимся?! Не сумеем, что ли, совладать с этим гломиком?! Тоже мне, СВУ нашелся!.. Глом – он и есть глом. Общее направление поисков в целом ясно, и программа у нас есть…
Марк между тем вскользь глянул на наручные часы и даже подскочил на стуле.
– Бог ты мой, уже полтретьего! У тебя завтра три семинара! Если бабушка Люсиль узнает, что я опять держал тебя в лаборатории всю ночь, не сносить мне головы. Ну-ка кончай разговоры и беги в общежитие. Сможешь прошмыгнуть мимо надзирателя?
Лицо мальчика скривилось от обиды.
– Марк, мне очень хочется убедиться, что эта штука способна работать. Я и так сплю больше, чем положено. Можно я сяду за манипулятор? Я куда ловчее обращаюсь с этой штуковиной, чем ты. Ну, пожалуйста!..
– С ума сошел?! Разве ты не знаешь, что тебя нельзя подпускать к аппаратуре? Официально ты пока только наблюдатель. Если олух Том разрешает тебе делать в лаборатории все что угодно, это не значит, что ты имеешь право прикасаться к оборудованию.
– При чем здесь дядя Том? Что мы с тобой дурного делаем? Обычная научная практика, которую обязаны проходить все студенты.
Марк колебался, а Фурия в этот момент во весь неслышимый голос проклинала молодого ученого за излишнюю приверженность к пуританским традициям и невыносимую гордыню – ему, видите ли, стыдно признать, что сопляк прав. Чудовище не менее Джека было заинтересовано в положительном завершении эксперимента. Прорыв в этом направлении полностью вписывался в далеко идущие планы Фурии. Ей было крайне важно оснастить свою помощницу Гидру новейшим мощным церебральноэнергетическим усилителем. Если эти двое добьются успеха в разработке модели Е-15, заветная ее цель станет куда ближе.
Может, воздействовать на Марка сокрушающей силой? Он очень утомлен, защитный экран его ослабел – мозг сейчас уязвим как никогда. Стоит только чуть-чуть подтолкнуть… Великий Враг никогда не садился за пульт управления микроманипулятором, и все равно ясно, что лучше его никто не справится со скользким гломом.
Фурия послала ласковый телепатический импульс.
Доверь Джеку управление манипулятором.
Марк неожиданно мигнул, невнятно выругался и протянул головные телефоны младшему брату, потом потягиваясь начал подниматься со стула.
Ребенок издал радостный вопль, соскочил со своего табурета, жестом остановил брата:
– Сиди, сиди. Оставайся на месте. Я дематериализуюсь… Мне так удобнее. В бестелесном состоянии я чувствую себя куда более уверенно.
Марк опустился на место и, не двигаясь, бесстрастно следил, как его младший брат Джон Ремилард, прозванный Джеком Бестелесным, начал растворяться в воздухе. Его тающее мальчишеское лицо буквально светилось от радости…
Джек родился вполне нормальным ребенком – этакий толстенький пухлый младенец с милыми складками на ручках и ножках, агукающий, непоседливый, но уже к трем годам в его организме закончилась удивительная работа по перестройке генного аппарата. То, к чему остальному человечеству еще было шагать и шагать, то, что в ходе эволюции должно было занять несколько миллионов лет, – маленькому Джеку досталось от рождения. Нелепая, чудесная комбинация генов – и вот результат: неограниченные возможности перемещения в пространстве, способность принимать любую форму, концентрировать огромное количество энергии… Марк всерьез иногда называл брата Ментальным человеком. Никто: ни Марк, ни любой другой исследователь – не мог понять, каким образом творилось подобное чудо. Джек всегда честно отвечал на вопросы, но его объяснения мало что давали, а проникнуть внутрь его сознания не удавалось – ментальная защита мальчика была непробиваема. За пределами семьи Ремилардов можно пересчитать по пальцам тех, кто был в курсе случившегося с Джеком. Его берегли как зеницу ока и не оставляли без надзора.
