Виктор Гламазин - Любимые враги
— Значит, он был важен для всех без исключения.
— Несомненно. Но чем именно важен?
— Чем же?
— Проведя виртуальное возрождении кобонкской цивилизации, наши археологи узрели на экранах нечто, сбившее их с толку и послужившее источником совершенно дичайших гипотез.
— Надеюсь, ты им так не говорил?
— Как?
— Про то, что у них гипотезы «дичайшие»?
«Зря ты так глубоко копаешь, Сеня, — сказал мне взглядом комбат. — Свихнешься же, дурачок, от своих изысканий».
В ответ я послал взгляд, в который постарался вложить противоположную мысль: «Ни фига не сфихнусь, будь в том уверен, Колобочек».
— Так я, может, и не говорил, — соврал я. — Однако… это… вроде того.
— К-км, — Колобок недовольно кашлянул.
Комбату нравился прежний я — туповатый и простодушный. Нынешний я — энергичный, вдохновленный какими-то дурацкими научными идеями, эрудированный — не нравился Комбату. Совсем не нравился. Более того — даже пугал.
— Компьютерная модель показала, — продолжил я, — что цивилизация на Кобо не имеет аналогов не только в человеческой истории, но и в истории всех доселе открытых нами разумных рас, включая нашу собственную. Если использовать в качестве аналогии земной истории, то все эпохи кобонковской цивилизации — это какая-то невообразимая смесь культуры средневекового гарнизона с техническими достижениями Европы периода Поздней индустриализации и социальным развитием общества на уровне индейских кланов Северной Америки в момент высадки там англичан и французов.
— Гм, — Колобок бросил на меня угрюмый взгляд, в котором было не трудно прочитать: «Ох, и наломаешь же ты, Сеня, дров. Как пить дать наломаешь… А кто будет отвечать? С него, придурка, спрос небольшой. И за все потом мне, несчастному, придется отдуваться».
— Технологическое развитие кобонков кое в чем даже не уступает нашему, — вдохновенно вещал я. — Особенно они преуспели в транспортных технологиях. Видимо, скорость передвижения грузопотоков имела для кобонков первостепенное значение. Они использовали природный планетарный электромагнетизм, наделили всю транспортную инфраструктуру интеллектом и получилась уникальная, требующая минимальных трат энергии структура надземных и подземных магистралей. На Кобо еще со времен девятого культурного слоя исчезли лежащие на грунте дорожные полотна. Вместо них появились…
— А зачем же тогда им нужен был Шролл? — перебил Поленова комбат, которому было абсолютно все равно, как именно передвигались по своей планете кобонки. — Спецы уверены — это либо их божок, либо робот-защитник.
— Бред сивой кобылы! — я в сердцах плюнул на ближайшее к нему страшилище, барахтающееся в воде.
Колобок неодобрительно покачал головой, осуждая такое пренебрежительное отношение к своим любимцам, и спросил:
— Надеюсь, Сеня, и этого ты нашим «гробокопателям» не говорил?
— Я начал свои исследования, товарищ капитан, в отличие от этих педантов — с самого главного. И совершил величайшее из открытий.
— Серьезно?
— Я даже какашки на полном серьезе в удобрения перевожу.
— Ты крут, Сеня.
— И это мне вредит по службе. Генералитет видит во мне нешуточного конкурента.
— По службе тебе вредит отсутствие высшего военного образования. Окончил бы училище — и вперед за маршальским жезлом.
— Я до мозга костей — технарь-романтик. Мне, товарищ капитан, маршальство ни к чему. Я лучше с оборудованием лишние сутки повожусь, чем на параде орденами трясти стану.
— Тогда не скули.
— Кому же еще мне плакаться в жилетку, как не доброму отцу-командиру?
3Колобок озадаченно задвигал нижней челюстью и напрягся. До сей поры никто не называл его «добрым отцом-командиром». Обычно все было наоборот.
— Гм… Так с чего же ты там все начал? — спросил почуявший недоброе Колобок, чтобы хоть что-то сказать.
— С изучения сути.
— Это правильно, — одобрил майор такой подход к делу.
— Суть всех шестнадцати отрытых нами на Кобо культур — ярый милитаризм.
— Верно. Мы с майором Додкиным поехали намедни на одну из гор, чтобы поохотится. И чуть было там на минное поле не напоролись. Хорошо, что анализатор на джипе беду почуял. Иначе бы, прапор, пришлось бы тебе служить под другим комбатом.
— Не пришлось бы.
— ?!
— Я бы тогда умер бы, безутешно стеная и вопя длинные некрологи, на вашей могиле. Или бы — с горя утопился бы в фекальных массах.
Колобок с удовольствием представил себе меня, тонущего в фекалиях, заулыбался и предположил:
— Да может, через столько времени у мин уже ничего бы не сработало.
— Мины кобонки делали очень качественно. Не исключено, что и через тысячи лет они бы рванули и разнесли бы Ваше бренное тело, товарищ капитан, на тысячи кусочков.
— Гм… Гм… — нарисованная мной картина очень не понравилась собеседнику. — Я и говорю: аборигены эти совсем свихнулись от своих войнушек.
— Так вот, товарищ капитан, именно военную технику, оружие, устройство армий и фортификационные сооружения я и взял в качестве отправного пункта своих исследований, посчитав данное явление базовым в становлении цивилизаций кобонков.
— Очень и очень логично, — одобрил такой подход Колобок, как и все служаки уверенный, что все Мироздание держится на плечах военных.
— Их войны я решил изучать не как философ, а как технарь. И начал — с оружия.
— Правильно.
— К сожалению, старое оружие у кобонков шло не в музеи, а на переплавку. И четкое представление можно получить об оружии только пятнадцатой и шестнадцатой культур. Впрочем, были найдены еще и рисунки, и голограммы, и текстовые описания оружия прошлых культур. К сожалению, большинство из них засекретили.
— Гм, — а вот Колобок совершенно не сожалел об утраченных знаниях в отношении прежних четырнадцати культур и одобрял режим секретности.
— И знаете, товарищ капитан, что меня поразило больше всего в оружии кобонков?
— Не знаю, — ответил комбат, про себя наверняка добавив что-либо вроде: «Не знал. И знать не желаю».
— Культурных слоев — шестнадцать. Однако даже среди первых — нет древних крепостей! Сразу — города из бетона и форты с лазерными боевыми установками в амбразурах. Нет ни первобытнообщинных поселений. У кобопитеков есть, а у кобонков нет. Нет у них и первых городищ. Нет эпохи холодного оружия. У землян ушли тысячи лет, чтобы перейти от холодного оружия к огнестрельному. А тут: раз — и все. Такое ощущение, что кобонки не истинные кобианцы, а кобопитеки не предки их, а полностью уничтоженный ими разумный биологический аборигенный вид.
— Ну-у-у, ты, это… Ты, Сеня, того… Ведь имеется коррозия, землетрясения всякие бывают… — Колобок взял в руки очередную буханку.
Так и не услышав от меня ничего ужасного, он снова расслабился.
— Так ведь хотя бы черепки должны были остаться после всех коррозий и землетрясений, — не отступал я.
— Ну не везде. Вот, допустим… — капитан забыл продолжить фразу, поскольку за брошенный им в воду ломоть хлеба разразилась столь ожесточенная битва, что все внимание Колобка рефлекторно переключилось на нее.
— Что самое интересное, в кобонковских учебниках истории, которую имели право изучать только высшие офицеры, жрецы да старейшины — тоже нет никаких сведений о доиндустриальном обществе.
— Их язык все-таки удалось расшифровать?
— В целом — да. В главном — нет.
— А что главное?
— Главное: как переводится имя — Шролл.
— Как?
— Наши дипломированные мудрилы считают — Любимый Друг.
— А ты?
— Я думаю, это не Любимый Друг, а — Любимый Враг.
Внезапно в глубине вод произошло какое-то движение.
Огромная темная масса приблизилась к поверхности воды.
Майор и прапорщик из предосторожности сделали несколько шагов от канала.
Две головы псевдоящера появились из воды и устремили взор свой на стремительно улепетывающую от них группу псевдокрокодилов.
— Любимый Враг, говоришь? — Колобок зло посмотрел на распахнувшего огромные пасти псевдоящера, погрозил ему кулаком, затем повернулся ко мне и сказал. — Какой же придурок станет строить храм, чтобы поклонятся сидящему там врагу?
— Более того, не только строить убежище для врага, но создавать его самого, подключая весь свой научно-технический потенциал. Одной кустарной артелью построить такую убойную штуковину, угомонить которую могут только объединенные армии всех государств, невозможно.
— Сами создали?! Не-е, Сеня. Тут ты… того… перегнул палку…
— В электронных схемах каждого кобонковского вида оружия, каждой киберсистемы управления подразделениями боевых роботов, транспортом, приборами управления огнем, артбатареями, лазерными и реактивными установками, а также в каждом узле стратегической и оперативной связи: везде есть чипы, которые срабатывают на неких сигнал. После его получения вся военная техника кобонков начинает действовать только в одном направлении — против Саркофага. Почему?
