Питер Гамильтон - Обнажённый Бог: Феномен
— Хорошо, — сказала она еле слышно.
— Как он шантажировал тебя?
— Кто?
— Одержимый, называющий себя Флетчером Кристианом.
— Он меня не шантажировал, он о нас заботился.
— Так ты в благодарность за защиту от других одержимых позволила ему себя поиметь?
— Нет.
Брент Рои пожал плечами.
— Так он предпочел твою сестренку?
— Нет! Флетчер порядочный человек. Как вы можете говорить такое!
— Тогда какого черта ты здесь делаешь, Луиза? Почему пыталась незаконно провезти сюда одержимого?
— Я не пыталась. Все было не так. Мы приехали сюда предупредить вас.
— Предупредить кого?
— Землю. Центральное правительство. Сюда кое-кто едет. Некто ужасный.
— Да? — Брент Рои скептически вскинул бровь. — Кто же это такой?
— Его зовут Квинн Декстер. Я его видела, он хуже любого одержимого. Много хуже.
— В каком отношении?
— Более властный. И он полон ненависти. Флетчер говорит, что с ним что-то не так. Он чем-то от всех отличается.
— Ага, эксперт по одержанию. Ну кому же и знать, как не ему.
Луиза нахмурилась, не понимая, отчего представитель власти так недоверчив.
— Мы приехали предупредить вас, — настаивала она. — Декстер говорил, что он отправляется на Землю. Он хочет отомстить кому-то по имени Беннет. Вам нужно выставить службы безопасности во всех космопортах, не дать ему выйти на поверхность. Если это произойдет, будет беда. Он станет одерживать всех на Земле.
— А тебе-то что за дело?
— Я же сказала. Я видела его. И знаю, что он из себя представляет.
— Говоришь, он хуже любого одержимого… так как же тебе удалось спастись?
— Нам помогли.
— Флетчер?
— Нет… я не знаю, кто это был.
— Ну ладно, ты избежала судьбы, что хуже смерти, и пришла, стало быть, предупредить нас.
— Да.
— Как ты выбралась из Норфолка, Луиза?
— Купила билеты на космический корабль.
— Понятно. И прихватила с собой Флетчера Кристиана. А ты не боялась, что в экипаже корабля могли оказаться одержимые?
— Нет. Это единственное место, за которое я уверена: там не может быть одержимых.
— Итак, хотя ты знала, что на борту корабля нет одержимых, ты все же взяла Кристиана в качестве своего защитника. Это твоя была идея или его?
— Я… это… он просто был с нами. Он был с нами с тех пор, как мы убежали из дома.
— Где твой дом, Луиза?
— Криклейд. Но Декстер пришел и одержал всех. Вот тогда мы и бежали в Норвич.
— А, да. Столица Норфолка. Итак, ты привезла Кристиана с собой в Норвич. А потом, когда его стали захватывать одержимые, ты подумала, лучше будет бежать с планеты, так?
— Да.
— Ты знала, что Кристиан одержимый, когда покупала билеты?
— Да, конечно.
— А когда ты их купила, ты знала, что Декстер хочет явиться на Землю?
— Нет, я узнала потом.
— Уж не милый ли старенький самаритянин Флетчер Кристиан предложить ехать сюда, чтобы предупредить нас?
— Да.
— А поначалу ты куда собиралась, прежде чем Флетчер Кристиан заставил тебя изменить свое намерение и явиться сюда?
— На Транквиллити.
Брент Рон, удивившись, кивнул.
— Довольно странное место для молодой леди, дочери норфолкского землевладельца. Отчего ты выбрала это обиталище?
— Там живет мой жених. Если кто и сможет защитить нас, так это он.
— А кто твой жених, Луиза?
Она смущенно улыбнулась:
— Джошуа Калверт.
— Джошуа Кал… Ты имеешь в виду «Лагранжа» Калверта?
— Нет, Джошуа.
— Капитана «Леди Макбет»?
— Да. Вы его знаете?
— Его имя каждый знает.
Он сел и, сложив руки, недоуменно смотрел на Луизу.
— Могу я теперь видеть Женевьеву? — робко спросила она. Никто ей пока не сказал, что она тоже под арестом. Сейчас она была чуть увереннее: ведь полицейский выслушал ее внимательно.
— Немного погодя. Сначала разберемся в том, что ты нам только что рассказала.
— Так вы верите мне, ну… о Квинне Декстере? Вам необходимо не допустить его на Землю.
— Уверяю тебя, мы сделаем все, что можем, чтобы он не прошел службу безопасности.
— Благодарю вас, — она неуверенно глянула на двух женщин-полицейских, стоявших по обе стороны ее стула. — А что будет с Флетчером?
— Не знаю, Луиза. Это не в моей компетенции. Думаю, они выбросят его из тела, которое он украл.
— О! — она опустила глаза.
— Ты считаешь, Луиза, что с их стороны это будет нехорошо?
— Да, нехорошо, — ей трудно было произнести эти слова. Это была правда, но говорить ее не следовало. Все, что происходило, было не то и не так.
— Ну, что ж, — Брент Рои подал знак ее эскорту. — Поговорим об этом после, — когда дверь за ними затворилась, он не мог не скорчить недоверчивую гримасу.
— И что же ты думаешь? — обратился к нему с мысленным вопросом советник.
— За один допрос никогда еще не слышал столько чуши, — возмутился Брент Рои. — То ли она умственно отсталая, то ли нам и в самом деле угрожает инфильтрация одержимых.
— Она не умственно отсталая.
— Так кто же она, черт побери? Разве можно быть такой тупицей?
— Она вовсе не тупица. Просто мы так привыкли к вранью и уверткам, что когда нам говорят правду, уже не узнаем ее.
— Да брось, неужто ты поверил в эту историю?
— Она, по твоим словам, принадлежит к классу норфолкских землевладельцев, так что для роли галактического преступника вряд ли подходит. К тому же она путешествует с сестрой.
— Сестра для прикрытия.
— Брент, ты настоящий циник.
— Да, сэр, — он уже не скрывал своего раздражения. На советника, правда, его недовольство не производило ни малейшего впечатления. У анонимного существа, направлявшего его поступки последние двадцать лет, отсутствовали человеческие реакции. Бывали моменты, когда Брент Рои раздумывал, уж не имеет ли он дело с ксеноком. Теперь он уже, кстати, ничего с этим поделать не мог: к какому бы агентству советник ни принадлежал, он явно имел большой вес у центрального правительства. Его собственная быстрая и успешная карьера была тому доказательством.
— Есть моменты в рассказе мисс Кавана, которые мои коллеги и я находим небезынтересными.
— Какие это? — спросил Брент.
— Да ты и сам знаешь.
— Ну да ладно. Как ты предлагаешь с ней поступить?
— Эндрон подтвердил марсианской полиции события, происшедшие на Фобосе, но нам необходимо выяснить в подробностях, что случилось с семьей Кавана в Норфолке. Начни процедуру возвращения памяти.
За последние пять столетий понятие о центре (нижнем городе или «даунтауне») приобрело в Нью-Йорке новое и буквальное значение, впрочем, как и о прежней окраине (верхнем городе или «аптауне»). Не изменилось одно: арколог ревностно отстаивал первенство в обладании самым высоким зданием на планете. Случалось, правда, что лет этак на десяток-другой за столетие пальму первенства перехватывало европейское или азиатское государство, но затем арколог снова вырывался вперед.
Сейчас он раскинулся на четырех тысячах квадратных километров, и, по официальным данным, проживало в нем триста миллионов человек. Пятнадцать прозрачных куполов, диаметром в двадцать километров с Нью-Манхэттеном в центре, сгруппировались полукругом вдоль восточного побережья, укрывая от жары и ветров районы с обычными небоскребами (теми, что были не выше одного километра). В местах соединения куполов гигантские мегабашни упирались в контуженное небо. Гиганты эти являлись как бы воплощением старой концепции арколога как единого здания-города. Там были квартиры и торговые центры, заводы и офисы, проектные организации и рестораны, университеты, парки, полицейские участки, муниципальные помещения, больницы, бары и другие места, необходимые людям в двадцать шестом веке. Тысячи жителей рождались, жили и умирали, ни разу его не покидая.
В настоящее время мировым чемпионом был «Риган», вознесшийся в высоту на пять с половиной километров. Его основание, шириною в километр, располагалось на земле, принадлежавшей в стародавние времена городку Риджвуд, что погиб от нашествия армады. Квартиры на любом из верхних пятидесяти этажей стоили пятнадцать миллионов фьюзеодолларов, причем последнюю квартиру купили за двенадцать лет до окончания строительства. Жильцы, новое поколение аптаунцев, наслаждались видом, подобного которому на Земле больше негде было увидеть. Следует, правда, заметить, что зрелище это не менее двух дней из семи закрывали непроницаемо темные тучи, зато, когда облачность рассеивалась, воздух был и в самом деле чрезвычайно прозрачен. Далеко внизу, под стеклянными шестиугольными щитами, составлявшими крышу купола, небожители с интересом наблюдали человеческую жизнь, которая, словно морской прибой, то приливала, то отступала вдаль. Днем экзотические транспортные реки текли вдоль паутины автомобильных и железнодорожных эстакад, а по ночам разворачивался сверкающий ковер из неоновых огней.
