Дж. Грегори Киз - ТЕМНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ: РОЖДЕНИЕ ПСИ-КОРПУСА
– Вы можете прокомментировать слухи о том, что сенатор Токаш уже назначен главой комитета вместо вас?
Ли остался горд собой – он сумел сохранить улыбку.
– Уверен, что президент назначит того, кто, по ее мнению, выполнит задачу наилучшим образом. Если это Токаш, то я доверяю ее суждению.
* * *Наедине с собой он не был настолько спокоен – осколки пустого графина усеяли пол в его номере, словно снежинки. Разбивать стеклянные предметы на Луне было не так приятно, как на Земле, но относительно слабый эффект компенсировался самим мигом раскалывания, когда мельчайшие фрагменты взлетали вверх, напоминая облако пыли. Ему пришлось отступить в маленькую ванную, пока воздухоочистители не ликвидировали мелкую пыль, опасную для легких.
Уже очень давно он не улетал с Земли, слишком давно. Органы чувств предавали его.
Когда он вышел из ванной и подобрал разбросанные вещи, он почувствовал себя спокойнее. Он проверил почту и обнаружил среди новых сообщений нерадостное письмо от Тома Нгуйена. Почти наверняка Токаш получит комитет.
Это было несправедливо – все началось с его слушаний, ему голосу внимал весь мир. А теперь Токаш хочет забрать у него все это.
Но что он мог сделать?
Ничего – не на Луне, а он застрял здесь, как минимум, на несколько дней. К тому времени как он вернется на Землю, решение уже будет принято.
Он взял гантели и занялся гимнастикой, безжалостно третируя свои мускулы. Неважно, известно ли это людям, но они лучше реагируют на мужчину, который выглядит по-мужски. Пот уже начал собираться в невероятно крупные капли, когда раздался сигнал коммуникатора номера.
– Только звук, – приказал он. – Да? Сенатор Кроуфорд слушает.
Короткая пауза, и затем:
– Сенатор Кроуфорд? Говорит Элис Кимбрелл.
– Доктор Кимбрелл, рад вас слышать. Чему обязан подобной честью?
– Я хотела бы поговорить с вами как можно скорее.
Его брови поднялись. Никакой привычной трехсекундной задержки – Элис Кимбрелл была на Луне.
– И о чем?
– Об одном очень важном деле.
– Хорошо. Как насчет Ix Chel, note 11 через час?
– Я бы предпочла что-нибудь менее людное.
– Уступите мне, если не возражаете. В любом случае уже почти время обеда.
* * *Как и все на Луне, ресторан Ix Chel был невелик, но претендовал на элегантность. Он был вырыт в склоне горы и накрыт плотным куполом, благодаря которому зал заливало мягкое синеватое сияние Земли. Свет отражался водой, струящейся по одной из каменных стен. Вода на Луне была сокровищем, ее добывали из пылевых морей – останков давно погибших комет. Запасы воды в колонии составляли несколько тонн, но редко можно было увидеть больше кружки жидкости за один раз. Возможность находиться рядом с водопадом казалась чудом, и Кроуфорд мысленно поднял бокал за предприимчивость владельца ресторана, который пристроил свое заведение к одному из перегонных узлов по переработке воды.
Ресторан был заполнен полностью, когда Элис Кимбрелл вошла в зал, но она сразу же обнаружила Кроуфорда. Он с восхищением смотрел на нее, пока она приближалась. Ему понравились взгляд ее глаз и манера носить строгий серый костюм, похожий на униформу.
– Доктор Кимбрелл, – сказал он, протягивая руку. Она сухо пожала ее.
– Сенатор.
– Прошу вас, садитесь. – Когда она села, он одарил ее улыбкой. – Какое совпадение, что мы оба оказались на Луне в одно время. Вы видели запуск зонда Heimdal? Я бы смог обеспечить вам место в переднем ряду.
– Я прилетела, чтобы повидать вас.
Его бровь поднялась.
– Я польщен. Для частных лиц прогулка дороговата.
Она признала его правоту легким кивком.
– Я узнала, что вы здесь.
– Через шесть дней я буду в Женеве. Или вы могли бы позвонить мне.
– Вопрос слишком важен, чтобы ждать – или доверять обычной связи.
– Вот как.
– Да. И я по-прежнему предпочла бы, чтобы мы разговаривали бы в менее людном месте.
Его улыбка стала еще шире.
– Мой отец часто говорил, что на тыквенном поле соседа не следует наклоняться, чтобы завязать шнурок.
– Что это значит?
– Ну, тыква – это такой большой…
– Я знаю, что такое тыква. Я спрашиваю, на что вы намекаете?
Он лениво потыкал вилкой в жареный картофель.
– Сколько журналистов вы видите в настоящий момент?
Она огляделась вокруг.
– Ни одного.
– Здесь двое, по крайней мере. Если я хочу встретиться с женщиной, которая перевернула весь мир вверх тормашками, я сделаю это в том месте, где все смогут нас видеть. Если вы придете в мой номер, то они могут задаться вопросом – а какими тайнами мы обмениваемся. И, что еще хуже, они могут подумать, что мы вступили в клуб семьянинов в отставке. Вы хотите, чтобы это появилось в газетах?
Официантка, маленькая женщина с почти белыми волосами и сильным австрийским акцентом выбрала именно этот момент, чтобы подойти к их столику.
– Что-нибудь выпить?
– Скотч. Laphroaig.
– Принесите мой Evan Williams.
Бровь Элис поднялась.
– Они хранят бутылку для меня. Знаете, я ведь герой этой колонии.
– Да, но поправьте меня, если я ошибаюсь. Разве Evan Williams не очень дешевый и отвратительный по вкусу бурбон?
– Дешевый – да, отвратительный – да. Но старейшая винокурня в Северной Америке, а это кое-что значит. Если ближе к вопросу – он напоминает мне, откуда я родом и кто я есть. А Laphroaig – это дорогой и вкусный виски.
– Он напоминает мне, кто я есть, – ответила Элис.
Принесли бокалы.
– Остается узнать, откуда вы родом, – сказал Ли, они чокнулись и выпили оба.
– Полезная штука, – отметил он. – От нее и в лунной почве что-нибудь выросло. – Он заинтересованно наклонил голову. – Так о чем мы должны поговорить, доктор?
– Нас могут услышать? Журналисты?
Он пожал плечами.
– Подслушивание запрещено законом. Мне следует знать, я ведь вхожу в Комитет по технологиям и частной жизни. – Он наклонился вперед. – Вы должны чувствовать себя реабилитированной. Последние из ваших критиков окончательно умокли, верно? Теперь, когда столько опытов подтвердило результаты исследования, которое вы опубликовали.
Пораженная, она уставилась на него.
– Реабилитированной? Как я могу чувствовать себя реабилитированной после гибели более десяти тысяч человек? После резни в среду в китайской Шаньси? Бомбежек в Юте? Восстания в Чикаго – линчевания в Армстронге?
– Хорошо, – он постарался сгладить впечатление. – Я понял. Доктор Кимбрелл, вы должны знать, что любое новое открытие имеет свою цену. Эти результаты были бы опубликованы – с вашей помощью или без нее.
– Я понимаю это, сенатор. Но очень простой факт заключается в том, что это была я.
Она сделала довольно большой глоток из бокала.
– Вас вываляли в грязи за эту публикацию. А теперь, когда дело сделано, вы сами вываливаете себя в грязи.
– Нет. Просто осознаю свою ответственность.
– И это привело вас ко мне? Я не могу вообразить, что вы совершили перелет на Луну, чтобы воспользоваться моим талантом психотерапевта.
Эта фраза заставила ее слегка улыбнуться.
– Нет. Я прилетела увидеть вас, потому что хочу принять участие. Участие в решении проблемы.
– А вы думаете, что я и есть решение? Это очень лестно, доктор. Но вы не думали так раньше, когда я приглашал вас стать консультантом. Что изменилось?
– Я внимательно следила за слушаниями, как вы могли бы ожидать.
– Еще виски?
Она мгновение поколебалась, бессмысленно глядя на пустой бокал.
– Да.
– Простите, что вы говорили?
– Я думаю, что вы старались проводить слушания в как можно более благоразумном стиле, но они только ухудшили ситуацию.
Он нахмурился.
– Но вы, без сомнений, видите, что они необходимы, доктор Кимбрелл? К несчастью, телепатия – слишком мощный инструмент – и оружие, – чтобы не заниматься его регулированием. Из-за чего, как вы думаете, начались все эти убийства? Люди напуганы, они боятся, что кто-то рядом с ними прочтет их мысли.
– Они ревнивы.
– И это тоже. Людское сообщество структурировано в соответствии с тайнами, с ограниченным доступом к информации. Успех всегда означал возможность уверенно плавать в этом мире, угадывать невысказанное, создавать видимость. А теперь мы узнаем, что есть люди, которые обладают врожденной способностью с легкостью проникать внутрь. Вы захотите сыграть в покер с телепатом? Или обменяться ценными бумагами с кем-то, кто способен получить инсайдерскую информацию, note 12 просто оказавшись в одном помещении с нужным человеком? Это не столько вопрос регулирования телепатов, как вопрос уверенности в том, что существующие законы, охраняющие конфиденциальность частной жизни, не будут нарушены телепатами.
