Айзек Азимов - Лакки Старр и луны Юпитера
– Клянусь Юпитером, эго не человек, а настоящая пантера! – Он поднялся на ноги и по-медвежьи обнял Лакки. – Как только он нашел опору, на меня как будто навалился добрый десяток! Он что надо, парни!
Парни захлебнулись в радостном вопле. В-лягушка уловила вначале облегчение, а потом – сильное возбуждение.
Арманд осторожно улыбнулся и вытер кровь с губы.
– Этот Советник парень что надо! Каждый, кому он еще не нравится, будет иметь дело со мной! А где Рэд?
Но Рэд Саммерс уже исчез, прихватив с собой свой аппарат.
– Послушайте, мистер Старр, – виновато произнес Арманд. – Я должен вам кое-что сказать. Мне с самого начала не нравилась наша затея. Но Рэд сказал, что если от вас не отделаться сразу – потом хлопот не оберешься…
Лакки поднял руку.
– Это не так. Слушайте все! Лояльно настроенным землянам опасаться нечего, уверяю вас! И еще. Сегодняшнее не подлежит оглашению. Немножко поволновались и забудем об этом. Надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, у вас будет бодрый вид. Ведь ничего не случилось, верно?
Они орали, как сумасшедшие.
– Браво, мистер Старр! Слава Совету!
Лакки уже собрался уходить, когда Арманд окликнул его.
– Подождите! Что это? – Толстым указательным пальцем он ткнул в аквариум.
– Венерианское животное. Наша любимица.
– Симпатичная, очень. – Гигант выглядел довольно глупо. Остальные, столпившись около аквариума, тоже громко выражали свое восхищение. Заодно они пожимали руку Старру и уверяли, что с самого начала были на его стороне.
Бигмен, которому все это порядком поднадоело, взорвался.
– Лакки! Или мы пойдем домой – или я шлепну парочку-другую!
Сразу стало тихо, и толпа расступилась.
Лакки поморщился от холодного компресса, который Бигмен наложил на разбитую щеку.
– Послушай, Бигмен, а что это за история с иглопистолетом, о котором поговаривали после спектакля? Рассказал бы, а?
И Бигмен рассказал как было…
– А я подозревал механические повреждения!.. Особенно после второго падения, когда все так кстати заработало. Значит, ты в это время сражался с Саммерсом?
Бигмен гордо усмехнулся.
– О Космос, неужели я мог спустить ему такое?!
– Ты должен был обойтись без пальбы.
– Ничто так не охлаждает пыл! – обиделся Бигмен. – Или мне следовало погрозить им пальчиком: ай-ай-ай, как нехорошо! Необходимо было напугать их до смерти!
– Зачем?
– Эх, чтоб тебя, да ведь ты уже проигрывал целых два падения, когда я все раскусил! И я не знал даже, есть ли у тебя еще силы! Чуть не заставил Саммерса прервать схватку!
– Ну да! Тогда бы нас сочли просто шарлатанами.
– Именно такой я и представлял твою реакцию. Но пойми же, мне было страшно за тебя!
– Совершенно без причин. Как только управление заработало, все пошло, как по маслу. Обнаружив, что во мне еще есть бойцовский дух, Арманд струсил. Такое случается с людьми, которым не приходилось проигрывать. Если они не побеждают сразу – это повергает их в смятение, и они вообще не побеждают.
– Да, Лакки, – согласился Бигмен, хитро улыбнувшись.
Лакки молчал пару минут, внимательно глядя на Бигмена.
– Мне не нравится это твое «да, Лакки». Ну-ка, что ты там еще выкинул?
– Ну, вообще-то… – Бигмен закончил работу над синяком и теперь, отступив, прищурился, как художник. – Скажи, разве мог я расстаться с маленький надеждой на твой выигрыш?
– Думаю, что нет.
– Конечно! Вот я и пообещал ребятам, что в противном случае мне придется некоторых из них укокошить.
– Это была шутка?
– Может быть. Но они приняли ее всерьез, помня о судьбе медных пуговиц. Короче говоря, полсотни человек ужасно болели за тебя.
– Вот оно что!
– Во-от… А В-лягушка с удовольствием передавала тебе их эмоции.
– И внушала Арманду мысли о поражении, – огорченно добавил Лакки.
– Вспомни лучше о двух подстроенных падениях! Это, по-твоему, честно?
– Да-да… Ладно, может быть, ты и прав.
Над дверью вспыхнула сигнальная лампочка, и Лакки удивленно поднял брови.
– Кто бы это мог быть? – Он нажал на кнопку, и дверь скользнула в паз.
В проеме стоял коренастый, полный мужчина с жидкой шевелюрой и голубыми немигающими глазами. В руке он держал блестящий металлический предмет, который, словно живой, без конца сновал от большого пальца к мизинцу – и обратно. Бигмена это сразу заворожило.
– Я Гарри Норрич, ваш сосед, – представился толстяк.
– Добрый день.
– Лакки Старр и Бигмен Джонс, не так ли? Может быть, заглянете ко мне на пару минут?
– О, это очень любезно с вашей стороны! Мы с удовольствием воспользуемся приглашением!
Норрич довольно неуклюже повернулся и повел их по коридору, время от времени рукой легко касаясь стены. Лакки и Бигмен с В-лягушкой шли чуть позади.
– Прошу вас, джентльмены! – Норрич посторонился, пропуская их в свое жилище. – Усаживайтесь поудобней… А я уже наслышан о вас!
– А что именно вы слышали? – поинтересовался Бигмен.
– Все только и говорят, что о битве Лакки с Большим Армандом да о фантастической стрельбе Бигмена! Вне сомнений – к утру об этом будет знать весь Девятый! Но мы еще вернемся к этой теме.
Он осторожно налил в две маленькие рюмки красноватого ликера и предложил гостям. Лакки взял рюмку и поставил ее перед собой.
– А это что такое на столе? – спросил Бигмен.
В комнате, кроме обычной мебели, было нечто, напоминавшее рабочий стол, тянущийся вдоль всей стены, со скамьей перед ним. На столе лежало множество металлических штучек, одна из которых привлекала внимание своей необычностью.
– Это? – Рука Норрича, скользнув по поверхности стола, легла на шестидюймовой высоты конструкцию. – Это головоломка.
– Простите?
– Трехмерная головоломка. В таком виде она тысячи лет просуществовала у японцев… Бывают головоломки, которые состоят из огромного множества частей и образуют сложнейшие структуры. Например, вот эта. Когда она будет закончена, то станет моделью аграв-генератора. Я сам сконструировал и собрал ее.
Норрич опустил в узкий паз конструкции металлическую пластину, пластина жестко встала на место.
– Теперь берем вот это… – Его левая рука легко скользила по конструкции, а правой, ощупав кучу разбросанных на столе деталей, Норрич отыскал нужную и тоже поместил в свой паз.
Заинтригованный Бигмен подался вперед и в ужасе отпрянул, услышав громкий визг.
Из-под стола показался пес. Он потянулся и положил на скамью передние лапы. Большая немецкая овчарка кротко смотрела на Бигмена.
– Я случайно на него наступил! – стал оправдываться Бигмен.
– Это Матт! – ласково сказал Норрич. – Вообще-то он безобидный. И тихий, если, конечно, на него не наступать. Он – мои глаза.
– Ваши глаза?
– Мистер Норрич слеп, Бигмен, – тихо сказал Лакки.
6. В игру вступает смерть
Бигмен сконфузился.
– Простите меня…
– Не стоит! – бодро ответил Норрич. – Я уже вполне свыкся с этим. Работаю мастером-техником, занимаюсь конструированием такой вот экспериментальной мелочи и не нуждаюсь ни в чьей помощи.
– Да-а, – протянул Лакки, – головоломки – хорошая тренировка.
– То есть, – изумился Бигмен, – вы хотите сказать, что можно сложить все эти замысловатости, не видя их? О Космос!
– Все не так сложно, как вы думаете. Я годами практикуюсь и, кроме того, сам изготовляю свои головоломки. Поэтому все хитрости для меня не хитры. Вот, Бигмен, взгляните-ка на один из простейших экземпляров. Вы сможете разобрать его?
Бигмен вперился в яйцеобразный предмет, вертя его и поражаясь совершенству исполнения.
– Практически, – продолжил Норрич, – мне нужен только мой Матт, который водит меня по коридорам.
Норрич наклонился, чтобы почесать пса за ухом, и тот сонно раскрыл пасть, демонстрируя большие белые клыки и длинный язык. Через В-лягушку Лакки ощутил, сколь велика привязанность Норрича к собаке.
– Аграв-коридоры для меня, увы, недоступны – я не знаю, когда нужно изменять скорость. Приходится пользоваться обычными. Путь, конечно, более длинный, но зато мы с Маттом знаем Девятый лучше кого бы то ни было. Правда, Матт?.. Ну, Бигмен, вас можно поздравить?
– Нет. По-моему, это монолит.
– Не совсем. Дайте-ка мне… – Ловкие пальцы Норрича запорхали над яйцом. – Видите этот маленький квадратик? Нажимаем – и он легко поддается. А ту часть, которая вышла с обратной стороны, поворачиваем на пол-оборота по часовой стрелке и извлекаем деталь. Дальше – вовсе нечего делать… Так, затем так, потом так, и так далее. Теперь возьмите все извлеченные детали, их восемь, и сложите все в обратном порядке. Последним пойдет ключевой кусочек, замыкающий, в полном смысле этого слова.
Бигмен с недоверием смотрел на рассыпанные детали, ничего не понимая.
