Джулиан Мэй - Рукав Ориона
— Нет, — с вежливой покорностью сказал я (движимый малодушным желанием сохранить хорошие отношения с Никко Луксором, туристическим агентом из Манукуры) — Администратор отеля вернет вам деньги. Быть может, мы прокатимся, когда вы в следующий раз приедете на Стоп-Анкер. Всего наилучшего, гражданка Чанг. — Я нажал кнопку отбоя и пробормотал: — Крысы.
Супруги Чанг стали бы моими первыми после возвращения с Серифа клиентами, и я с нетерпением ждал поездки, надеясь получить доказательства собственной независимости. Я полностью освободился от обязательств перед «Оплотом», от хитрых интриг моего отца и — о жалость! — от тесной связи с замечательной женщиной, которой не нравилась моя беспорядочная и беспутная жизнь.
Впрочем, я сам сделал свой выбор.
Кое-как одевшись, я взял сетку-ловушку и отправился к берегу на поиски съедобных даров моря. Утреннее солнце еще не показалось из-за острова, и песок в тени мятных пальм, окружавших домишко, оставался холодным. Гладкая, прозрачная вода залива кораллового рифа Бровка отражала голубое небо, украшенное белыми пушистыми облачками и серебристыми хвостатыми кометами, которые в изобилии наполняли систему Стоп-Анкера. Около скал с рыболовецкой шхуны Глаши Романовой ловили рыбу на блесну. Изящный моторный парусник, швартующийся в Манукуре, медленно выплывал из-за Сырной Головы, палубу его заполонили туристы, проведшие предыдущую ночь на якоре у пристани Гумерсиндо Гекльбери. (Знаю, это очень дурацкое имя, но здесь у всех нелепые прозвища. Меня, например, зовут Адам Сосулька.) Большой корабль скорее всего намеревается переждать шторм под прикрытием Острова Алиби, лежащего с западной стороны от нас. Предварительно, конечно, капитан на вертолете отошлет клиентов обратно на Большой Берег.
Риф Бровка по форме похож на полумесяц, что можно понять из его названия, и протянулся он в длину километров на двадцать пять. Берега причудливо изрезаны, так что остается всего два безопасных пролива, лежащих с двух концов острова. Получается, что наш залив как бы охватывает замкнутый круг. Каждый житель Бровки, а их около пятидесяти человек, располагает собственным участком берега с прекрасным песчаным пляжем. В самой большой на острове гавани находится пристань и доки Сэл Фаустино, несколько домиков для гостей, магазин с левым товаром и наш маленький склад.
Большинство обитателей Бровки принадлежат к славному обществу изгоев, остальные также оставили за плечами далеко не безупречную жизнь. Я отчетливо отношусь к первому разряду, и если отдел кадров «Оплота» занимался обновлением базы данных, то меня уже перенесли в эту группу — после столь краткого пребывания в почтенном состоянии гражданина Содружества.
Я делил свою бухточку с двумя приятелями. К югу отсюда сквозь пальмовую рощу едва виднелось более чем скромное бунгало Мимо Бермудеса, который мог бы стать первым богачом Стоп-Анкера. Но пока он решил ограничиться тем, что оставался самой загадочной личностью. С другой стороны со мной соседствовал Кофи Резерфорд, такой же, как я, капитан подводных путешествий. Его жалкая хибарка ютилась у подножия небольшой скалы.
Они изрядно помогли мне, когда гигантская морская жаба буквально сожрала мой предыдущий дом. Мимо застрелил тварь а Кофи благородно согласился копаться в ее вонючих останках чтобы отыскать уцелевшую домашнюю утварь. К сожалению, большинство вещей испытали на себе мощь пищеварительной системы этой дряни и уже больше ни на что не годились. Без Мимо, Кофи и других хороших парней с Бровки мне никогда бы не удалось сколотить новый домик — даже лучше прежнего. Единственным минусом было то, что его так и не достроили до конца.
К западу от Большого Берега, единственного континента Стоп-Анкер, на расстоянии около двух тысяч километров расположился архипелаг из четырехсот островов. Жители Манукуры — столицы нашей планетки — с неоправданной гордостью говорят о крошечном космодроме, первоклассных отелях, куче бутиков и магазинчиков, о казино, которое спонсирует школы на СА, и об остальных неизменных атрибутах цивилизации. Большинство обитателей СА живут на ББ, и почти все туристы со Шпоры Персея также не выбираются дальше столицы. На островах же сохранилась гораздо более примитивная культура, здесь царят великолепие и беззаконие. Я давно уже познакомился со всеми недостатками и достоинствами этого мира и, вернувшись, застал их в прежнем состоянии.
Но сначала требуется позавтракать!
Закатав джинсы, я зашлепал по отмелям и успел отловить около дюжины желточервей, прежде чем они сообразили, что за ними охотятся и надо прятаться. Я набил сумку этими противными на вид тварями — зеленые колбаски, сантиметров двадцать в длину, с маленькими плавничками у каждого сегмента туловища. Съедобная часть — мешочек со спермой размером с небольшую сливу — после кулинарной обработки становится вкуснее желтка только что снесенного яйца.
Я освежевал улов, очистки бросил маленьким птичкам, которые с песнями летали вокруг мятных пальм.
Направляясь назад в кухню, я размышлял, как бы провести остаток дня до шторма.
Можно покрасить оконные рамы. (Брр.) Можно написать рекламную брошюру, чтобы выманивать туристов из отелей Большого Берега. (Два раза брр.) Можно приступить к разведению нового огорода, раз уж предыдущий пал жертвой зверского аппетита домоядной твари. (Продолжительное брр. Да и вообще, надвигающийся шторм уничтожит все посадки.) Конечно есть множество домашних дел, но ни одно из них не влекло меня.
К черту всю полезную работу! Последние три дня я как заводной распаковывал вещи, выгонял паразитов, которые завелись в доме в мое отсутствие, проверял новое оборудование для подводного плавания. Так почему бы мне теперь не развлечься и не навестить Кладовку? Это мое второе любимое место во вселенной — после Небесного ранчо в Аризоне, где я родился.
Но я не был там последние тринадцать лет — с тех пор, как сразу после школы объявил, что вступаю в Отдел по борьбе с корпоративным мошенничеством при Межзвездном Секретариате Торговли, а не иду в звездную корпорацию «Оплот», как того хотел отец…
Из сбитых в болтунью желтков, содовых бисквитов и копченых фокс-локсов получились прекрасные бутерброды. Я позвонил Кофи Резерфорду, чтобы подбить его отправиться вместе со мной, но он не отвечал. Может, удастся перехватить его на заливе. Я начал собирать ленч на двоих, и тут в кармане загудел телефон.
— Адик, это Мимо, — послышался знакомый приятный голос. — Тебе субпространственный звонок с Земли. Это твоя сестра Ева.
— Уже бегу, — ответил я, нажал кнопку отбоя и пулей вылетел из кухни.
В дешевой модели моего телефона не было видеокарты, так что звонок с другой планеты никак нельзя было на него передать.
Единственный на всей нашей планетке субпространственный коммутатор находился именно там, где следовало ожидать, — дома у Гильермо Хавьера Бермудеса Обрегона, ушедшего на пенсию короля контрабандистов Шпоры Персея и моего лучшего друга на СА. Он старше средних лет, невероятно щедр и вынужден скрывать от мамочки свои прошлые и настоящие делишки. Сам не знаю почему, но я рассказал ему немало деталей из своей грустной истории.
Я бежал рысцой по тропинке вдоль пальмовой рощи, стараясь не наступать босыми ногами на ракушки и острые ветки, упавшие с деревьев. Наверняка Ева сообщит печальные новости, что совет директоров «Оплота» скоропостижно принял предложение об объединении нашей корпорации и «Галафармы».
Все давно шло к тому, и это одна из причин, почему я предпочел отстраниться от дел семейного предприятия.
Мимо ждал меня у экрана, его высокую худую фигуру обтягивал халат из тонкой кашемировой шерсти, на ногах болтались сандалии. Как всегда непричесанные седые волосы казались еще более растрепанными, чем обычно, а на тощем, изборожденном морщинами лице застыло выражение серьезной тревоги.
— Сюда, — лаконично приветствовал он меня и провел по коридору, украшенному простыми картинками, глиняными поделками Марии Мартинес и освещенными витринами со статуэтками древних ацтеков.
Комната, служившая кабинетом и командным центром, была отделана бежевым необожженным кирпичом, потолок поддерживали балки. На полу лежала разноцветная мексиканская плитка, покрытая мягкими циновками. Рядом с камином, сделанным на случай дождливой погоды, стояла железная решетка для дров, забитая тонко нарубленными полешками, напротив самого огня расположились плетеные кресла и софа. Над каминной полкой, украшенной двумя металлическими канделябрами, портрет темноволосой женщины, одетой по моде тридцатилетней давности, — последней жены моего друга. Около выходившего на море окна резной дубовый стол, левая стена занята двумя стеллажами с папками, дискетами, электронными книжками, а посередине втиснулся высокий шкаф с оружием, который своим ультрасовременным видом не вписывался в остальную обстановку. Он был заполнен коллекцией фотонных лучевиков и прочих ручных пушек. Пульт связи занимал особую нишу, окруженную необычными растениями в горшках.
