Дуглас Адамс - Жизнь, Вселенная и все остальное
Тогда он, и его друзья, и друзья его друзей, и знакомые друзей его друзей, и друзья знакомых друзей его друзей, и довольно шапочные знакомые друзей знакомых друзей его друзей, которые зато владели крупным межзвездным трансагентством, за одну ночь совершили величайший трудовой подвиг в истории человечества. И естественно, на следующее утро Меграмал больше не был виден. Однако Эффрафакс все же проиграл пари – и лишился головы – из-за педантизма некоего арбитра, обратившего внимание на то, что: а) при прохождении через место, где следовало находиться Меграмалу, он ни обо что не споткнулся и не расшиб себе лоб и б) в небесах засияла какая-то подозрительная новая луна.
Поле «Не-Наша-Проблема» куда проще в использовании и эффективнее, а главное, целых сто лет может работать от одной «пальчиковой» батарейки. Дело в том, что принцип его работы основан на свойственной людям естественной предрасположенности не видеть ничего из того, чего видеть не желаешь, увидеть не предполагаешь или не можешь себе объяснить. Если б Эффрафакс покрасил гору в ярко-розовый цвет, а сверху водрузил недорогой генератор ННП-поля, люди так и ходили бы мимо горы, вокруг нее, даже по ее склонам – ничуть не подозревая о ее присутствии.
Тот же самый эффект наблюдался и в случае с кораблем Слартибартфаста. Правда, он не был ярко-розовым, но это вовсе не значит, что внешне он ничем не выделялся. Отнюдь.
И тут мы подходим к еще одной и главной причине его странности. Он лишь частично походил на нормальный звездолет с дюзами и соплами, аварийными люками и стабилизаторами. Другой же своей частью он был точь-в-точь маленькое итальянское бистро, только поставленное вверх тормашками.
Форд и Артур воззрились на него с крайним удивлением и острым чувством обиды за хороший вкус.
– Знаю, – вымолвил нагнавший их Слартибартфаст, задыхаясь и волнуясь, – но тому есть причины. Залезайте, нам пора. Древнее Зло встало из могилы. Над всеми нами простерты крыла смерти. Вылетаем без промедления.
– Надеюсь, куда-нибудь, где солнышко светит, – проговорил Форд.
Наши герои взошли вслед за Слартибартфастом на борт и были столь ошарашены увиденным внутри, что совершенно не заметили нового странного происшествия снаружи.
Звездолет (да-да, еще один, просто звездолетопад какой-то), только на сей раз изящный и серебряный, спустился с небес на площадку – тихо, как-то даже интеллигентно, совершая опорами балетные па во славу технического прогресса.
Он мягко приземлился. Выдвинул невысокий трап. По трапу решительной походкой сошла высокая серо-зеленая фигура и приблизилась к маленькой кучке людей, которые окружали жертв недавней абсурдной бойни. Сдержанно, но властно отстраняя людей со своего пути, фигура пробралась к мужчине, который лежал при последнем издыхании в жуткой луже крови. Безусловно, вся земная медицина была уже не в силах его спасти. Фигура тихо преклонила перед ним колени.
– Артур Филип Деодат? – спросила она.
Мужчина, с ужасом и смятением в глазах, слабо кивнул.
– Ты никчемный кретин, – сообщило существо. – На мой взгляд, тебе следовало это узнать перед уходом в мир иной.
5
Немаловажные факты из истории Галактики.
Факт номер два.
(Заимствовано из многотомника «Сидерическое собрание цитат на каждый день». Том «Популярная история Галактики»)
С самого появления этой Галактики великие цивилизации возникали и рассыпались в прах, возникали и рассыпались в прах, то возникали, то рассыпались в прах столь часто, что так и тянет заявить, будто жизнь в Галактике а) давно уже мучается головокружениями от всей этой ряби в глазах (времякружениями, историякружениями и т.д.) и б) просто глупа.
6
Артуру почудилось, будто весь небосвод, галантно посторонившись, уступил им дорогу.
Ему почудилось, будто атомы его мозга и атомы космоса струятся друг сквозь друга.
Ему почудилось, что его уносит ветер Вселенной, причем этот ветер – он сам.
Ему почудилось, будто он – одна из мыслей Вселенной, а Вселенная – одна из его мыслей.
Людям на крикетной площадке «Лордз» почудилось, что еще один ресторан возник и вылетел в трубу, как оно часто бывает с ресторанами в Северном Лондоне, и что это «Не Наша Проблема».
– Что случилось? – спросил Артур с глубоким благоговением.
– Мы взлетели, – пояснил Слартибартфаст.
Артур неподвижно лежал на диване – амортизаторе ускорения и никак не мог рассудить, что именно только что пережил – то ли воздействие «взлетного эффекта», то ли мистическое озарение.
– Хороша лошадка, – заметил Форд, безуспешно пытаясь скрыть свое восхищение маневром корабля, – жаль, с дизайном ей не повезло.
Старец ответил не сразу. Он созерцал приборы с видом человека, который пытается перевести градусы Фаренгейта в градусы Цельсия, пока его дом горит. Но тут же просияв, перевел взгляд на широкий экран панорамного обзора, где струились, головокружительно сплетаясь и расплетаясь вокруг корабля, серебряные нити. То были звезды.
Слартибартфаст шевелил губами, точно размышляя над орфографией какого-то слова. Внезапно его взгляд тревожно метнулся к приборам, но лицо оставалось всего лишь буднично-хмурым. Он опять воззрился на экран. Сам себе сосчитал пульс. Еще мрачнее сдвинул брови – и наконец успокоился.
– Нет смысла ломать голову над действиями машин, – заявил он, – только зря нервничаешь. Ты что-то сказал?
– Дизайн, – повторил Форд. – Выражаю свое соболезнование насчет него.
– В глубинах фундаментального сердца духа и Вселенной, – сказал Слартибартфаст, – кроется причина тому.
Форд саркастически огляделся по сторонам. По-видимому, он полагал, что мнение Слартибартфаста слишком оптимистично.
Интерьер тесной, сумрачной рубки был выдержан в темно-зеленых, темно-красных и темно-коричневых тонах. Как ни странно, и тут моделью послужило маленькое итальянское бистро. Маленькие круги света выхватывали из мглы горшки с цветами, блестящие изразцы и разнообразные непонятные медные причиндалы.
Оплетенные соломой бутылки поджидали неосторожных путников в засаде.
Приборы, столь занимавшие внимание Слартибартфаста, были вмонтированы в донца бутылок, которые, в свою очередь, были заделаны в бетонную стену.
Форд протянул руку и потрогал приборную доску.
Фальшивка. Пластмасса под бетон. Поддельные бутылки в поддельном бетоне.
«Фундаментальное сердце духа и Вселенной может отдыхать, – подумал он,
– это все туфта». С другой стороны, нельзя было отрицать, что по сравнению с этим проворным кораблем «Золотое сердце» казалось детской коляской.
Он вскочил с дивана. Отряхнулся. Глянул на Артура – тот тихо напевал себе под нос. Глянул на экран – и не узнал ни единого созвездия. Глянул на Слартибартфаста.
– Какое расстояние мы сейчас преодолели? – спросил Форд.
– Примерно… – задумался Слартибартфаст, – примерно две трети диаметра галактического диска. Грубо говоря, конечно. Да, сказал бы я, около двух третей.
– Странное это дело, – тихо проговорил Артур, – чем быстрее и дальше путешествуешь по Галактике, тем менее важным кажется твое местоположение в ней, и тебя охватывает глубокое, точнее, опустелое чувство… этого самого…
– Да, очень странно, – согласился Форд. – А куда мы держим путь?
– Мы держим путь, – объявил Слартибартфаст, – на битву с Древним Злом Вселенной.
– А где ты собираешься нас высадить?
– Мне понадобится ваша помощь.
– Круто. Послушай, ты можешь подбросить нас до одного веселенького местечка, сейчас вспомню название, там можно чудесно надраться под какую-нибудь жутенькую музычку. Погоди, сейчас уточню. – Он вытащил «Путеводитель» и просмотрел по диагонали страницы указателя, специально посвященные вопросам секса, наркотиков и рок-н-ролла.
– Из мглы времен восстало великое проклятие, – сказал Слартибартфаст.
– Да, бывает, – заметил Форд. – А-а, – воскликнул он, сосредоточившись на первом попавшемся имени. – Эксцентрика Гамбитус, ты ее когда-нибудь видел? Троегрудая путана с Эротикона-6. Поговаривают, что у нее эрогенные зоны начинаются милях в четырех от тела как такового. По-моему, врут. Я считаю, что в пяти.
– Сие проклятие, – не унимался Слартибартфаст, – пройдет по Галактике с огнем и мечом. И может статься, приведет к безвременной гибели всю Вселенную. Я не шучу.
– Хорошенькая перспектива, – заметил Форд. – Надеюсь, когда до этого дойдет, я буду в стельку пьян. Во-от, – добавил он, тыча пальцем в экран «Путеводителя», – вот воистину жуткое местечко. Туда-то мы и отправимся. Что скажешь, Артур? Очнись, перестань бурчать свои мантры. Дело есть.
Артур привстал с дивана и помотал головой:
