Your Name - Звездный скиталец
Вначале нападающие встали в полный ступор от невиданного громыхающего оружия и затем послышался страшный протяжный громкий крик ДЭЭВ!!!! И тут весь караван пришел в движение. В свете костра панически заметались тени и я видел только улепетывающие тени животных, которых нахлестывали погонщики с безумными лицами. Понадобилось наверное минут двадцать, пока вдали затихли последние всхрипы подгоняемых верблюдов. Ну. вот теперь спокойно могу лечь спать, в лагере никого не осталось.
Солнце только позолотило верхушки барханов, а я был уже на ногах. Подбросил дров в потухший костер и нащепив лучины большим ножом спичками их поджег. Проделав три небольших отверстия в крышке пластиковой бутылки, горизонтально положил ее на сиденье повозки и стал умываться. Плевать, что тратиться питьевая вода, я привык каждое утро умываться, а сейчас мое лицо покрылось солевой коркой, надо ее смыть. Уже вытираясь полотенцем, окинул покинутый в великой панике бывший лагерь караванщиков. Всюду виднелись следы поспешного бегства и всюду валялись брошенные вещи. Услышав шумное фырканье, я обернулся. Сзади меня на привязи стоял два не убежавших верблюда. А рядом с ними бродили еще двое, тыкаясь в морды привязанным животным.
Я начал обход лагеря, когда заметил, что одно одеяло дрожит. Каково было мое изумление, когда я его откинув увидел под ним давешних пацанов. Те с испугом глядели на меня. Я думал одеяло тряслось от того что пацаны замерзли, а впоследствии выяснилось их просто колотило со страха. Ведь я по их местному поверью Дэв, демон метающий грохочущими молниями. Вот они и боялись, что я их утром поймаю, зажарю и съем. Но видя, что я просто хожу по лагерю, собирая трофеи и не обращаю на них никакого внимания, они немного осмелели и кого-то громко позвали. А, понятно из-за ближайшего бархана высунулась любопытная девичья мордочка и с опаской начала приближаться к нам, а рядом с ней шел тот старик, что разрешил пользоваться своим костром.
Я возился в глубине своей повозки, доставая пайки и тушенку из рюкзаков, наверное кормить оставшуюся семейку придется мне. Когда обернулся, то вся семейка старика стояла сзади меня и ожидала вероятно моего решения. А мне что ними делать? И на хрена мне такая обуза? Хорошо путешествовал до этого и без них. Но посмотрев на старика, девчонку и двух пацанов, у меня духу не хватило их прогнать, етить ее мою совесть. Лучше бы дома оставил ее. Ведь если брошу этих несчастных в пустыне, то меня моя совесть насмерть загрызет, будь она неладна. Ладно мне надо язык местных аборигенов выучить, хоть от старика и девчонки будет какая-то польза.
Знаком показал, что десять трупов, которые я ночью навалял надо бы похоронить. Старик при этом жестами меня о чем-то попросил. Сначала не понял, чего это он. А потом до меня дошло, что он просит разрешения у меня трупы раздеть и взять себе их одежду. Я брезгливо посмотрел на трупы, от них-то и при жизни несло застарелым кислым запахом немытых тел и согласно кивнул старику. Тот сноровисто, с помощью пацанов ловко раздели трупы несчастных караванщиков, которым крупно не повезло. Кто ж виноват, что жертва оказалась слишком кусачей и им не по зубам. Старик и ребята, просто запрягли верблюдов и подцепив за ноги трупы мужчин просто утащили тех за бархан. Дальше о них позаботятся местные падальщики.
Собрав в кучу все более, менее пригодные вещи и погрузив их на оставшихся четверых верблюдов, мы все вместе сели позавтракать моей нехитрой пищей. В брошенных мешках я нашел местную крупу, наподобие нашего дробленного риса и сварил из него кашу в двух котелках, приправив ее с тушенкой и специями. Когда все сели поесть, то изумлению местных аборигенов не было конца. Они жестами и довольными лицами выражали, что никогда еще не едали такого вкусного варева. Да, надо заняться местным диалектом, а то это не дело изъяснятся как Муму с Герасимом.
И мы со стариком начали знакомиться и учиться разговаривать. Я показывал на предмет и называл его по русски, без разницы какой они будут понимать то ли имперский, то ли мой родной русский. А старик отвечал по-своему и называл предмет на своем языке. Так и пошла моя и их учеба. Самое главное старик знал, где находиться только ему известный оазис. Когда я на песке ему нарисовал пальмы, воду и человечков, то старик нарисовал два рисунка. Два оазиса, с одинаковыми изображениями деревьев и воды, но с разным количеством человечков. В одном тот изобразил много людей, а вот в другом тот по пальцам загнул и посчитал сколько нас, пятеро Пятерых и изобразил на одном из оазисов. Ага, я его прекрасно понял. Старик рисунком показал на оазис и что он только знает, где тот находиться. А старик мудр и совсем не дурак. Он знает, что я чужак и должен выучить их язык, поэтому и предлагает идти в отдаленный оазис. Я ему ткнул на тот рисунок, где мы идем впятером, на что тот удовлетворенно кивнул и наш караван двинулся к далекой цели, подцепив за одного из верблюдов мою повозку. Горючее надо экономить, оно ох как может пригодиться в трудную минуту. Так неделю и шли по пустыне. По пути разговаривая и тыкая в названия предметов. Продуктов пока было в достатке.
Даже не могу себе представить, как караванщики доберутся до оазиса, ведь все продуктовые припасы они в спешке бросили в лагере и почти налегке убежали, даже оставили все свои ценные товары. Я походил, посмотрел и жестами спросил у старика, что самое ценное было в караване. Тот пальцами показал на материю и шелк, и на специи в мешках.
Их и нагрузили на четверых верблюдов, плюс провизию, остальное бросили. Воды во всем караване почти и не было. Когда добрались до оазиса, известному старику, то мы через пень колоду и жестами уже могли со стариком изъяснятся. Звали его Кормус, а девушку Зория и соответственно пацаны Кар и Форан. Все они были членами одной семьи. Девушка и два пацана были родными братьями и сестрой, а Кормус их родной дед по матери. Родители парней и девушки, погибли в таком же караване. Они были его владельцами, нарвались на песчаников и все погибли.
Оазис, куда привел меня старик, располагался в ущелье, закрытом невысокими горами. Водяной родник бил прямо из середины горы в долине, красивым водопадом падая вниз, образуя небольшое круглое озерцо. Вокруг росли пальмовые деревья и всякая зелень. Когда мы с Кормусом стали понимать друг друга неплохо, тот мне рассказал, что про этот оазис знают единицы и он на него нарвался в свое время совершенно случайно, еще по молодости, потому что тот находится далеко в стороне от караванных дорог. И благодаря высокой горе, мы можем выставить на него своего часового, который нас вовремя сможет предупредить о приближающихся чужаках.
Когда определились с местом постоянной стоянки, Зория и пацаны споро начали выгружать с четырех верблюдов тяжелую поклажу. Я думал только мой хомяк такой жадный, оказывается у ребят с этим тоже в полном порядке. Все что было ценное в караване, они прихватили с собой, шатры аж несколько штук, вот зачем им их так много? Рядом с шатрами высились горы выгруженной посуды, в основном глиняной. А вот все котелки у них были медные. Там в лагере они столько нагрузили на бедных верблюдов, что из-за груза тех даже не было видно. Пришлось мне свою повозку тоже загрузить под потолок различными тканями.
Мне поставили отдельный шатер. В первую очередь я пошел купаться на местное маленькое озерцо, даже по размерам оно больше напоминало пруд. Какое же это наслаждение за столько дней искупаться в прохладной воде, как мне всего этого не хватало. Мне казалось, что с меня прямо кусками отваливается грязь. Смотрю, спустя некоторое время, пацаны тоже присоединились ко мне. Зория и старик только подошли и умылись, и я впервые увидел на лице девушки улыбку, когда она глядя на своих братьев видела как те радостно плескаются в воде.
Потом я достал быстренько саморазогревающиеся офицерские пайки на всех и показал, как надо их вскрывать. Они впервые видели такое и с буквально расширившими глазами следили за моими действиями. А когда те попробовали содержимое пайка, то только закатывали глаза от удовольствия, так им понравились пайки.
После долгого пути все слишком проголодались и пока разожгешь костер и приготовишь что-нибудь сдохнешь с голоду, поэтому я решил воспользоваться пайками, их у меня лежало в моей повозке больше двухсот. Для одного хватило бы надолго, а вот на пятерых этой еды слишком мало. Поэтому я поинтересовался у Кормуса, водится ли в пустыне какая-либо съедобная живность. На что тот ответил, да есть, водятся быстроногие коралли, но они настолько осторожны и чутки, что редко какому охотнику удается подстрелить это животное. На расстояние выстрела лука те даже и близко не подпускают. На что я хмыкнул и сказал *посмотрим*.
Устраивались мы в оазисе основательно и надолго. Зория пацанам и Кормусу перешила одежду из трофейных вещей. Теперь те уже не щеголяли в рванье, что высвечивала их худобу. Вот только для самой девушки не было ничего подходящего. Тогда я подаставал из повозки рулоны материи и отдал Зории, чтобы она из него сшила себе что-нибудь. Надо было видеть ее восторженные глаза, когда руками перебирала разноцветные рулоны, но она долго и упорно отнекивалась, через деда пытаясь мне объяснить, что для нее это очень дорого. И если в городе увидят на рабыне такие богатые одежды, то у ее хозяина, т. е. меня могут с властями возникнуть очень большие проблемы.
