Мой любимый Небожитель (СИ) - Кривенко Анна
— Илва… может, поговорим? — пробормотал Арраэх сипло, но эти простые слова дались ему с трудом. Однако девушка мотнула головой, призывая его к тишине.
— Не волнуйтесь, господин, — проговорила она интимным шепотом. — Вы ни о чем не пожалеете…
И рывком припала к его горячим губам…
Глава 65. Боль, шок и страсть...
Илва опрокинула в себя очередную чарку кислого сида и скривилась. Вытерев рот рукавом, она с отвращением бросила сосуд на стол и закрыла лицо руками.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как она сбежала из поместья, чтобы… успокоить свое сердце. Поблуждав по столице, девушка словно по наитию свернула к бывшему храму Лучезарного и с удивлением обнаружила здесь самую настоящую таверну. Кто именно из горожан позволил себе организовать здесь дело, она даже не догадывалась, но этот кто-то был весьма предприимчивым: очень многим не терпелось войти под высокие своды бывшей святыни и глумливо напиться здесь до поросячьего визга. Так, наверное, люди выражали свою эйфорию от ощущения свободы без богов…
(Бывший Храм Лучезарного: снаружи и внутри)
Гардияр народу уже не показывался…
При воспоминании о синеглазом красавце Илва ощутила уже привычную боль в груди.
Конечно, она вспомнила обо всём и знала, что он никакой не бог. По крайней мере, он не создатель и не законодатель этого мира. Но точно небожитель — могущественный, сильный, великий….
Он тот, кто навсегда украл ее сердце и покой…
Как только к Илве вернулись воспоминания, она сразу же почувствовала обиду — глубокую и всепоглощающую. Обиду, не считающуюся с логикой. Ведь Арраэх не был ей чем-либо обязан. И он, как мог, проявлял заботу… Но вот его попытка стереть ей память — именно она вызвала в душе охотницы жестокий бунт…
Он хотел лишить ее последнего — воспоминаний! Они были ее сокровищем, ее богатством. А он даже не спросил ее мнения на этот счет!
Илва пила уже два дня, но не упивалась до беспамятства. Она просто оплакивала своё потерянное прошлое и пыталась научиться жить с этой пустотой в груди…
Однако ничего не выходило.
Наконец, ей надоело всё — и сид, от которого уже тошнило, и таверна, в которой запах жареного мяса перемешивался со зловонием нечистот…
Илва уже хотела покинуть это злачное место, как вдруг одна из местных куртизанок совершенно случайно утянула ее поглубже в здание бывшего храма и показала кладовую, набитую всяким на ее взгляд хламом.
— Смотри, — смеялась она, обращаясь к Илве, как к своей подружке. Наверное, пьяна была. — Ты только погляди! Это же одежда Лучезарного, не иначе…
А вот Илве было не весело. Конечно же, она легко узнала в этой куче тряпья светлые туники зоннёнов. Кое-как выпроводив девицу, она с трепетом начала трогать гладкую одежду, вспоминая, как эта ткань струилась по телу Арраэха. Потом нашла массивный деревянный сундук и обнаружила в нем множество металлических предметов, так сильно напоминающих части зоннёнских кораблей…
Ностальгия снова скрутила душу в бараний рог, и Илва… осталась в храме. Не зная, зачем это делает, она целыми днями перебирала весь этот хлам, пытаясь понять, из чего он сделан, и фантазировала о том, для чего его могли применять. В какой-то момент ясно осознала, что… сглупила. Надо было вцепиться в Арраэха и руками, и ногами и просто потребовать взять ее с собой. Пусть в качестве кого угодно, но она должна была отправиться в тот мир, где он правит и живет! Илва научилась бы! Научилась бы жить рядом, стерпела бы всё, что угодно, но не осталась бы без него!!!
Нашла себя плачущей и долго не могла успокоиться. Словно и не охотница вовсе, а мягкотелая девчонка…
Прошло больше десяти дней.
Илва постепенно взяла чувства под контроль и перестала сожалеть об упущенном счастье. Былого не вернуть, Арраэха тоже, а к жизни возвращаться надо. Только всё вокруг казалось настолько пустым и бессмысленным, что Илва снова взялась за сид.
Однако в этот день он надоел ей особенно быстро.
Встав из-за стола и стряхнув с лица отчаяние, Илва решила покинуть храм-таверну и отправиться обратно в поместье. Как минимум, нужно запастись золотом. А потом она уедет. Куда-то далеко. Чтобы забыть этот город и вообще старую жизнь. Возможно, там, на другой стороне пла-не-ты она сможет начать всё сначала…
Но ее планам не суждено было сбыться.
Илва замерла как вкопанная, смотря на силуэт в проеме храмовой двери. Длинный черный плащ, глубоко задвинутый на лицо капюшон и безумно знакомая аристократическая стать — нет, она не могла ошибиться! Это был Арраэх…
Сердце Илвы так сильно кувыркнулась в груди, что девушка почувствовала острую боль.
Неужели... правда? Он — не фантазия её воспалённого разума? Не призрак? Не обманка???
Девушка настолько растерялась, что почувствовала непреодолимое желание спрятаться, поэтому стремительно отскочила к стене и скрылась за широкой колонной. Отдышалась несколько мгновений, а потом выглянула из своего укрытия вновь.
Арраэх двигался по залу — медленно, грациозно, как, наверное, только он и умел. Его движения — такие знакомые — завораживали. Из-под распахивающегося черного плаща виднелся подол тёмной туники. Безусловно, зоннёнской туники.
Он здесь! Он снова здесь! О боги!!! Неужели такое возможно???
Илва разволновалась настолько, что почувствовала физическое недомогание: набросилось головокружение, стало не хватать дыхания, но потом она вспомнила, что правитель способен считывать эмоции и усилием воли заставила себя успокоиться.
Итак, он вернулся.
Зачем? К ней? Или по какому-то отвлеченному делу? Её ли ищет здесь, в бывшем храме? Но вспомнив целую комнату, заваленную зоннёнскими вещами, Илва допустила мысль, что он мог прилететь за чем-то другим.
Прикусив нижнюю губу от невольной досады, девушка прижала ладонь к груди.
Внутри всё бурлило от накатывающих эмоций, но она всеми силами сдерживала их. Обида требовала без церемоний подойти к Арраэху и потребовать объяснений его произволу со стиранием памяти. Любовь мечтала просто броситься к нему в объятья, наплевав на всё на свете. Ожившая надежда желала только одного — вцепиться в него мертвой хваткой и умолять взять ее с собой. А накопившая горечь напоминала: правитель уже, скорее всего, благополучно стал отцом и не захочет иметь с ней дел…
Как же поступить???
Нет, остаться в стороне она не сможет. Ни за что!!! За возможность увидеться с Арраэхом, посмотреть в небесные синие глаза и услышать его голос она готова отдать десять лет своей жизни. Но и растекаться перед ним лужицей не станет. Наверное, умолять его она всё-таки не сможет никогда — гордость не позволит…
Осталось только одно…
Илва вся подобралась, расправила на себе платье, провела пальцами по растрепавшимся волосам и глубоко вдохнула.
Она придет к нему. Посмотрит ему глаза и попытается снова взять его себе. Если он согласится, тогда станет понятно, что она еще хоть что-то значит в его жизни. А если откажется, навязываться ни за что не станет…
У нее всё ещё есть чувство собственного достоинства всё-таки…
Выглянув из-за колонны, Илва увидела, что Арраэх присел за крайний столик и замер, словно изваяние.
(Арраэх сидит в дальнем углу храма-таверны)
Пока шла к нему, успокоилась настолько, чтобы не только выглядеть, но и чувствовать себя уверенно. Это будет интересная игра. Игра под названием «хочешь ли ты меня, как прежде» …
(Илва решительно идет к Арраэху)
Глаза Арраэха надо было видеть! Он смотрел на Илву так ошарашенно, словно увидел привидение.
Ей было крайне непросто казаться беспечной. При этом изнутри её естества перла оглушительная радость, перекрывая собою все остальные эмоции. Радость, вспыхнувшая при виде синих глаз. Радость, дошедшая до эйфории, когда Илва схватила Арраэха под локоть и потянула за собой.
