Карен Тревис - За чертой
— Подумай лучше о своей безопасности, — посоветовала Серримиссани и втолкнула Эдди на сиденье.
Они ехали в молчании до самого аэропорта. Водитель, по-видимому, очень торопился убраться подальше от Джедено и отказался везти их до терминала — столько времени он не мог на них потратить.
Они вылезли из машины и поспешили к терминалу, обходя рабочих исенджи, которые, казалось, просто занимались своими делами.
Эдди велел камере-пчеле снять их.
— Сколько их останется в живых к началу следующей недели? — спросил он.
— Если вес'хар атакуют, они будут целиться только в купол. Если исенджи уберутся подальше, жертв среди них будет немного. Тем не менее разрушения будут существенными. — В устах Серримиссани это прозвучало, как «будут пробки на дорогах», но Эдди сразу представил себе развороченные водонапорные башни, оборванные провода, пожары и дефицит продуктов. И большие потери среди мирного населения. Исенджи все равно пострадают, здесь их просто слишком много, и инфраструктура слишком плотная… Юалу придется поволноваться в своем спокойном аквамариновом кабинете.
Эдди снова подумал о Шан. А кто-то уже сообщил Арасу? Его боль, наверное, не знает границ.
— Господи, ну не могу я поверить, что она умерла, — сказал он, не заботясь, что камера-пчела будет снимать его. Она тут же развернулась и уставилась ему в лицо, грубо вторгаясь в его горе. Сам виноват — не нужно было ее звать. — Боже мой. Боже…
— Она была хорошим матриархом, — сказала Серримиссани. — Настоящая вес'хар. Она следовала учению Таргассат. Смерть ради сохранения жизни достойна восхищения.
Казалось, все юссисси на Юмехе предчувствуют войну. Пока Эдди и Серримиссани проталкивались через ворота на бетонную площадку к ближайшему челноку юссисси, они повсюду видели озабоченные мордочки и щелкающие зубы. Один челнок только что стартовал, забитый пассажирами до предела. Юссисси, если привязывались к кому-то, были очень верными существами, но дураками не были ни в коем случае.
— Мне нужно позвонить, — сказал Эдди.
— Нет, мы должны идти.
— Мне необходимо попросить Юала о паре одолжений. До министерства отсюда не меньше пятнадцати километров. Даже если они начнут бомбежку прямо сейчас…
— У тебя есть время до вечера. Я останусь с тобой, на случай если ты совсем рехнешься и захочешь сделать репортаж о собственной гибели.
— Ты просто куколка. — Да, они преданные, преданные, как собаки. Серримиссани не поняла намека, да и не очень-то хотела. Она наблюдала, как челнок заполняется юссисси. Эдди последовал ее примеру.
— Корабль тонет.
— Он полетит, — возразила Серримиссани.
— Я хотел сказать… ладно, не обращай внимания. Крысы бегут с тонущего корабля — считается, что они первыми узнают о грозящей опасности. — Эдди начал говорить бессвязно, это всегда с ним случалось, когда его переполняли эмоции. — Нет, не важно.
— А кто такие крысы? — спросила она. Эдди задумался.
— Это такая разновидность людей, — ответил он.
В мозгу смешались обрывки разговоров, какие-то картины, страхи, профессиональный ажиотаж, боль потери, смятение. Но он помнил о том, что прежде всего является репортером, и это знание послужило ему якорем. Эдди немного успокоился. Если не удастся договориться с Юалом, он попросит матриархов Ф'нара прорваться на линию ТМСИ. Ему нужно отослать на Землю репортаж — это самое малое, что он может сделать для Шан Франкленд.
Однажды он допустил ошибку — решил, что у нее, как у всякого нормального человека, есть своя цена. Он был не прав. Хорошо, что ему выпала возможность сказать ей об этом.
Каждому нужны герои. У него есть свой герой — недосягаемый и безупречный. Отныне и навсегда.
Арас вдруг понял, что сидит на коленях, на полу, прижав руки к груди и уткнувшись лицом в колени. Сколько времени он провел в этой позе, он не знал.
Слишком больно шевелиться. Еще больнее — думать.
— «Актеон» уничтожен, — мягко сказала Невиан. — Я проследила за этим.
Он знал, что его привезли обратно на Вес'едж. Он слышал Невиан. Горло невыносимо сжималось. Он забыл о Джоше, забыл о безери, забыл о том, что, простояв несколько столетий на страже Безер'еджа, так и не смог его уберечь.
Они отобрали у него исан. Шан мертва. Арас, скованный страданием, не мог двигаться.
Он попробовал сосредоточиться на боли. Он научился этому, будучи в плену у исенджи, когда страстно желал, но не мог умереть, и каждая секунда длилась дольше вечности. Он заметил тогда, что, если сконцентрироваться только на боли, быть «здесь и сейчас», черная пустота перед ним меркнет.
— А он нас слышит? — прозвучал вопрос Местин.
— Думаю, да. Оставь нас одних. Я побуду с ним немного.
Арас попытался не думать о Шан — и не смог. Она поглотила его. Он думал об Аскиниас. Он не видел и не касался ее много сотен лет. Настало время, когда он не смог вспомнить ее лица и запаха. А теперь она снова стояла у него перед глазами, как живая. Но он не хотел ее, он хотел увидеть Шан, прикоснуться к Шан.
Они даже не дали ему попрощаться с ее телом.
Мужчины вес'хар, терявшие жен, вступали в новые браки либо умирали. Он не мог ни того, ни другого. И не хотел. Он никогда не стремился сбежать от горя, даже если оно пожирало его заживо.
— Ты можешь пойти и остаться у нас, — сказала Невиан. Язык не повиновался Арасу. Каждый вдох давался с превеликим трудом.
— Ели тебе что-то нужно, мы принесем. Тебе не обязательно ни с кем встречаться, пока ты сам этого не захочешь. — Невиан села на колени рядом с ним. В воздухе качнулся запах силы, который породил в нем инстинктивное желание услужить ей, но ему казалось, что если он пошевелится, то развалится на части. — Мы получили сообщения от их лидеров. Они хотят переговоров и приносят свои извинения. Но я отправила послание в Прежний Мир и жду ответа.
Невиан ждала, ждала очень долго — казалось, верховный матриарх не может столько ждать. Арас не шевелился.
Умерла. Она умерла.
— Эдди попросил разрешения поселиться во Ф'наре. Он будет здесь совершенно один. Сомневаюсь, что ему когда-либо удастся вернуться домой.
Арас попробовал обдумать ее слова. Его разум угодил в петлю. Он снова переживал первые моменты после известия о гибели Шан. Наверное, боль никогда не утихнет. Она волнами накатывала снова и снова.
— Мне кажется, вы с Эдди сможете поддержать друг друга, — не сдавалась Невиан. — Я могу сказать ему «да»?
Больше всего на свете Арас жаждал забвения. Если бы он мог двигаться, он бы взял гранаты, которые Шан хранила, как причудливые сувениры, лег бы на них и наконец-то умер.
Он заставил себя поднять голову.
— У нее с'наатат, — проговорила Невиан. — Не теряй надежды. Мы не знаем границ возможного этого паразита.
За эти слова Арас сразу же ее возненавидел.
С'наатат не может воскрешать мертвых — это трюк для человеческого Бога. Арас сумел впечатать кулаки в каменный пол. Кожа лопнула, кровь потекла и тут же остановилась. Боль немного отрезвила его.
Они всегда считали, что с'наатат не чувствует боли. Они ошибались.
— Мы доставим ее тело домой, — заверила его Невиан. — Мы найдем ее. Каждый вес'хар имеет право вернуться сюда для продолжения цикла. Не важно, как долго придется искать, мы вернем ее в наш мир.
Шан была бы рада, услышав, что о ней говорят как о вес'хар. Увидеть ее. Подержать последний раз в объятиях. Черт с ним, с циклом. Она его исан.
Невиан не сводила глаз с вещиц Шан, забытых на полке, которая быстро превращалась в алтарь. Она потянулась к неровной чаше изумрудного стекла, но не дотронулась до нее.
— Мне бы хотелось взять что-нибудь на память о ней. Она ведь сама это сделала, да?
Арас не мог говорить, но не чувствовал потребности остановить Невиан. У него все равно от Шан осталось столько,
сколько нет ни у кого: ее воспоминания, ткань ее тела, генетический материал, который еще никак не проявился. Невиан прижала чашу к груди, как ребенка.
— Она сделала меня такой, какая я есть, Арас. Она была моим другом. Она научила меня не бежать от опасности. Нужно принять вызов, а не трястись всю жизнь от страха, что что-то вот-вот придет. И теперь, когда я заняла место верховного матриарха, я буду руководствоваться только этим принципом.
А мне что же делать без нее? — спросил себя Арас и не нашел ответа.
— Арас, я знаю, что ты меня слышишь. Я пришлю к тебе Эдди. Здесь есть и другие люди. Солдат, Эд Беннетт, хочет поговорить с тобой.
Беннетт никогда бы не причинил вреда Шан. Что бы он там ни говорил, убить Шан он не мог. Нужно увидеться с ним. Но это подождет.
Арас поменял позу — сел на пятки. Много дней ему не удавалось ничего подобного. Механизм первобытного инстинкта, наследия жизни в норах, когда для первопредков вес'хар замереть перед неведомой опасностью было часто вопросом жизни и смерти, дал сбой. Арас всегда удивлялся, когда этот инстинкт срабатывал в нем таким образом. В последний раз это произошло, когда Аскиниас рассталась с жизнью.
