Урсула Гуин - Крылья ночи (сборник)
— Необычайно интересно, — сказал Кармоди, потрясенный… — Но вы, кажется, хотели поговорить со мной насчет какой-то проблемы.
— Именно!.. И как раз Я к ней и подошел. Видите, Я бросил играть в свои народы, как ребенок — в дочки-матери, и затем уселся — фигурально говоря — чтобы все обдумать. В чем мое предназначение? Могу ли Я быть чем-нибудь, кроме как богом? Вот я посидел в должности бога — никаких перспектив! Занятие для узколобого самовлюбленного маньяка. Мне нужно что-то иное, осмысленное, лучше выражающее мое истинное Я. И вот она — Проблема, которую Я ставлю перед вами: что Мне делать с Самим собой?
— Та-ак, — протянул Кармоди. — Так, так. Вот в чем дело. — Он откашлялся и глубокомысленно почесал нос. — Тут надо как следует подумать.
— Время для Меня не имеет значения, — сказал Мелихрон. — У меня в запасе вечность. А у вас ее нет, к сожалению.
— А сколько у меня времени?
— Минут десять по вашему счету. А потом, знаете, может случиться нечто для вас весьма неприятное.
Что случится? И что мне делать?
— Ну, дружба дружбой, — сказал Мелихрон, — а служба службой. Сначала вы ответите на Мой вопрос, потом Я на ваш.
— Но у меня только десять минут!
— Девять, — поправил Мелихрон. — Недостаток времени поможет вам сосредоточиться.
Каково объяснить богу, в чем его назначение, в особенности если вы атеист, подобно Кармоди, и можно ли разобраться в этом за девять минут, когда, как вы знаете, богословам и философам не хватило столетий?
— Восемь минут, — сказал Мелихрон. Кармоди открыл рот и начал говорить.
ГЛАВА 8
— Мне кажется, — начал Кармоди, — что решение вашей проблемы… э-э… возможно.
У него не было ни единой мысли. Он заговорил просто с отчаяния — надеясь, что самый процесс говорения породит мысль, поскольку у слов есть смысл, а во фразах смысла больше, чем в словах.
— Вам нужно, — продолжал Кармоди, э… э… отыскать в себе самом некое предназначение, которое… могло бы иметь значение… для внешнего мира. Но, может быть, это невозможное условие, поскольку вы сами — мир и не можете стать внешним по отношению к себе.
— Могу, если захочу, — сказал Мелихрон веско. — Могу сотворить любую чертовщину. Бог, знаете ли, совсем не обязан быть солипсистом.
— Верно, верно, верно, — поспешно сказал Кармоди. — Вот что пока ясно… М-да… Вашей сущности и всех ее воплощений вам оказалось недостаточно, чтобы проникнуть в свою сущность. Вот… Так не кажется ли вам, что искомый путь — в познании реальности, внутренней и внешней, — если, конечно, для вас существует внешняя, — и в познании самого познания?..
— Я тоже так думал, — сказал Мелихрон. — Проштудировал все книги Галактики о макрокосме и микрокосме. Я способный… Правда, кое-что подзабыл — ну там, секрет жизни или скрытые мотивы смерти, но могу это припомнить, если захочется… Но знаете, в учености лично для меня нет особого смысла. Честно говоря, я нашел, что неведение не менее приятно.
— А может, вы по натуре художник? — предположил Кармоди.
— Я и через это прошел, — сказал Мелихрон. — Лепил из глины и плоти. Рисовал закаты на холсте и небе. Писал истории чернилами и событиями. Музицировал на инструментах и сочинял симфонии для бурь. Я слишком точно знал, как надо делать, и не допускал ошибок. И оттого всегда оставался безнадежным дилетантом. И вообще я слишком хорошо знаю действительность, чтобы серьезно относиться к ее воспроизведению в искусстве.
— А может, вам сделаться завоевателем?
— Какой же толк от чужих миров, когда не знаешь, что делать со своим?
Кармоди искренне пожалел бы этого несчастного бога, если бы его собственное положение не было таким отчаянным. Время истекало!
И тут вдруг снизошло! Все могло быть решено просто и все разом: и Мелихроновы заботы, и его собственные.
— Мслихрон, — сказал он смело. — Я решил Проблему.
— О, это всерьез? — строго спросил Мелихрон. — То есть всерьез, что вы это всерьез, а?.. И это вы не затем, чтоб меня сейчас задобрить, поскольку через 73 секунды вас должна настичь смерть? Нет?.. — Прекрасно? Скорей! Рассказывайте! Я так взволнован!
— Ей-богу, не смогу, — сказал Кармоди. — Физически невозможно. Вы же убьете меня через семьдесят секунд.
— Я? Я убью вас? О, небо! Вы в самом деле считаете меня таким кровожадным? Что вы! Ваша смерть грядет извне. Я к ней не причастен! Между прочим, у вас только двенадцать секунд.
— Маловато! — сказал Кармоди.
— Конечно, мало. Но это Мой мир, как вы знаете. И в нем всем ведаю Я. В том числе и течением времени. Я как раз изменил пространственно-временной континуум у десятисекундной отметки. Для бога это простое дело — только потом много подчистки. Ваши десять секунд будут оплачены двадцатью пятью годами моего местного времени. Хватит?
— Более чем щедро, сказал Кармоди. Вы очень любезны.
— Пустяки! Теперь, пожалуйста, о главном ваше решение!
— Идет, — сказал Кармоди и набрал побольше воздуху. — Решение проблемы вытекает из самой проблемы. Не может быть иначе. Каждая проблема должна содержать в себе зерно решения.
— Должна? — переспросил Мелихрон.
— Да, должна, — твердо сказал Кармоди Рассмотрим ваше положение. Рассмотрим его внешние и внутренние аспекты. Вы — бог планеты, но только этой планеты. Вы всемогущий и всеведущий, но только здесь. Вы всесильны. Вы жаждете служения — но кому? Здесь нет никого, кроме вас, а в других мирах вы бессильны.
— Да-да, все так в точности! — воскликнул Мелихрон. — Но вы пока не сказали, что Мне делать!.. Кармоди набрал полную грудь воздуха:
— Что вам делать? Использовать ваши великие дарования! Использовать здесь, на вашей планете, где они принесут максимальный эффект, и использовать — ибо таковы ваши сокровенные стремления — на благо другим Например, приходящим извне.
— На благо другим? — переспросил Мелихрон. — Пожалуй, вы рассуждаете разумно, должен согласиться. Но ведь есть и трудности. Существа из внешнего мира редко проходят по этой дороге. Вы — первый за два с четвертью оборота Галактики.
— Да, уж тут придется потерпеть, — согласился Кармоди. — Но вам-то терпеть легче: ведь вы можете изменять время. Что касается числа посетителей, сами понимаете, количество — не качество. Не стоит гнаться за большими числами. Важно делать свое дело.
— Но беда-то прежняя, дело у меня есть, а для кого его делать?
— Позвольте мне почтительнейше напомнить, что у вас есть я. Я пришел извне. У меня — проблема. Своя. Пожалуй, даже не одна. Мне их решить не под силу. А как вам — не знаю. Но подозреваю, что для вас это было бы такой пробой сил, что трудней и не предложишь.
Мелихрон задумался — и надолго. У Кармоди зачесался нос, и он еле удержался, чтобы не почесать. Он ждал, и вся планета ждала. Наконец, Мелихрон поднял свою агатово-черную голову и сказал:
— В этом что-то есть… Видимо, судьба судила, чтоб Я прожил здесь половину вечности, пока вы придете ко мне со своей проблемой.
— Рассказать о ней?
— Я уж разобрался, — сказал Мелихрон. — Да, она поистине достойна моего великого интеллекта. Я знаю о ней больше, чем вы сами. Сверхзадача ваша в том, чтобы попасть домой.
— Именно в этом!
— И не только в этом. И не только в том, чтобы выяснить “Куда”, “Когда” и на “Которую” Землю… Впрочем, если бы и это было все, тоже хватило бы…
— А что еще?
— А еще смерть, которая вас преследует.
— Ох! — вздохнул Кармоди. Он ощутил слабость в коленках, и Мелихрон заботливо сотворил для него кресло, гаванскую сигару, бутылку рома “Коллинз” и пару войлочных шлепанцев.
— Уютно? — спросил он.
— Очень.
— Теперь прошу вас: будьте как можно внимательней. От этого зависит ваша жизнь. Время — хитрая штука даже для Меня. Восемнадцать лет из тех двадцати пяти уже израсходованы, а остальные идут с поразительной быстротой.
— Пусть так, — Кармоди сдержал дрожь. — Я готов.
ГЛАВА 9
— Самый фундаментальный принцип вселенной, — начал Мелихрон, — заключается в том, что одни виды пожирают другие виды. Печально, но факт. Еда — основа, приобретение питательных веществ — начало всех начал. Но частные проявления этого принципа могут быть усугублены или облегчены различными обстоятельствами.
Вот что случилось с вами, Кармоди: вы ушли из своей привычной среды обитания и одновременно ушли от привычных врагов. Автомобили за вами не гонятся, вирусы к вам в кровь не пробираются и полисмены не стреляют в вас по ошибке. Вы избавлены от земных опасностей, а к галактическим опасностям вы не восприимчивы.
Но облегченная ситуация была, к сожалению, временной. Железные законы уже начали действовать: и вы не сможете обойтись без охоты, и на вас должны охотиться. Вне Земли вы уникальное создание, поэтому и рожденный теперь для вас хищник тоже уникален. Он может есть вас и только вас. Лапы его устроены так, чтобы хватать только таких, как вы, Кармоди. Челюсти его, чтобы грызть именно одних Кармоди, желудок — чтобы переваривать лишь всяких Кармоди. Вся его персона создана так, чтобы иметь преимущество персонально над вами… Но если вам удастся скрыться на своей Земле, он погибнет от отсутствия кармодической пищи. Не могу предсказать всех его уловок и хитростей. Мне остается лишь вас уведомить, что преимущество всегда на стороне охотника, хотя бывали и случаи удачного бегства… Вы меня хорошо поняли?
