Андрей Ливадный - Последний рубеж
Он едва держался на ногах от усталости и неимоверного напряжения. Сканеры боевого скафандра четко фиксировали, как новая волна атакующих серв-машин надвигается со стороны космодромов…
Он вошел в сумеречное пространство бастиона, увидев огромные орудия, а подле них – застывшие без движения механизмы подачи боекомплекта, погасшие терминалы компьютерных систем… и везде, словно тонкие нити надежды – кабели, протянутые от переносного распределительного энергоузла.
Он хотел найти среди множества фигур Анвара, но внезапно увидел, как в глубине бастиона почти на пределе разрешающей способности сканеров открылась массивная дверь и оттуда появилось несколько человек в боевой гермоэкипировке.
Значит, адмирал Воронцов все-таки лгал, утверждая, что подземные коммуникации Форта полностью отрезаны от поверхности.
– Мне нужен командир, – внезапно раздался в коммуникаторе незнакомый голос. – Кто командует десантом?
Шайгалов отозвался, одновременно поспешив навстречу вновь прибывшим.
Перед ним были офицеры Флота Колоний.
Враги.
– Полковник, мы самовольно поднялись наверх. Примешь в свою команду? Пятнадцать лет назад я управлял огнем этого бастиона…
Слова незнакомого офицера на миг остановили удары сердца Шайгалова.
Пятнадцать лет назад он штурмовал этот бастион, пытаясь проникнуть внутрь в составе диверсионной группы.
Искупление.
Все, что сделал он и его бойцы, было искуплением прошлого.
– Вы неправильно подключили питание! – Вернул его в чувство все тот же голос. – У меня с собой кристаллодиски с резервными программами.
Он заставил себя сделать шаг навстречу бывшему врагу, протянул руку, молча пожал ее, не чувствуя ничего, кроме жесткого материала гермоперчатки, и произнес, рассмотрев знаки различия на скафандре:
– Командуй, капитан. У нас очень мало времени.
* * *"Афина" снижалась, скользя всего в сотне метров над неровной поверхностью луны Стеллар. Судьба фрегата была предрешена, в маневровых двигателях не осталось ни грамма планетарного топлива, накопители энергии разряжены, почти все отсеки подверглись декомпрессии, корпус зиял чудовищными пробоинами.
Две "Валькирии" появились внезапно: они шли курсом сближения, буксируя за собой намертво закрепленный в силовых захватах, изрешеченный снарядами штурмовик Лады Нечаевой.
Кайманов ничем не мог помочь им. Он лишь наблюдал как две неповрежденные машины, выбрав свободный от препятствий участок, пошли на посадку.
Следовавший за ними искалеченный штурмовик высек искры из искусственного покрытия лунного кратера и застыл, нелепо задрав корму.
В следующую минуту "Афина" врезалась в поверхность Стеллара, вспарывая ее, как чудовищный плуг.
Пилот-ложемент, в котором сидел Кайманов, сорвало с креплений и ударило о сминающуюся на глазах переборку.
Он потерял сознание и не видел, как за кормой остановившейся "Афины" вдруг заговорили орудия двух бастионов Форта Стеллар.
Сверхтяжелые орудия били в двух направлениях – нижние ярусы укреплений прямой наводкой работали по второй волне высадившегося десанта, а верхние укрепления, где сейчас находился Анвар с немногими уцелевшими после бесноватой контратаки бойцами, раз за разом разряжались в близкие контуры двух крейсеров.
Ответный огонь остаточных групп серв-машин и уцелевших боевых надстроек крейсеров обрушился на бастионы, но судьба ширианской эскадры, как и "Звездного Халифата" уже была предопределена.
Еще полыхали взрывы, рушились стеклобетонные стены, разлетались многотонные обломки, но ход истории уже изменился.
Она, как известно, не терпит сослагательного наклонения.
* * *Через полчаса все было кончено.
"Назиф" и "Сандамис" еще сохраняли очертания крейсеров но, по сути, они уже являлись лишь частью из миллионов тонн обломков, окружавших луну Стеллар.
Анвар не мог сказать, что полностью доволен.
Он так и не увидел лица мертвого врага, и это несколько печалило нового главу клана.
Одно он знал наверняка – их бой и этот день навек останется в памяти многих поколений.
– Джелави, – произнес он в коммуникатор, – нам нужно уходить. Я не верю этой змее – Воронцову.
Ответом Анвару послужила тишина.
– Джелави! Шайгалов! Иван!!!
Он зря выкрикивал слова.
Коммуникатор молчал.
К ганианцу подошел один из офицеров Форта. Он не видел лица Анвара из-за глухого гермошлема бронескафандра, думая, что говорит с Шайгаловым:
– Мой тебе совет, полковник, – выдвигай людей к месту падения "Афины", проверьте обломки, может, кто уцелел из экипажа. Поторопитесь. Воронцов уже выслал на поверхность группы зачистки.
Он положил руку на плечо Анвара и, пристроив на сгибе локтя компьютерный планшет, указал точку недалеко от кратера.
– Здесь резервный космодром. Там найдете транспорт класса "Элизабет-Сигма". В памяти планшета код доступа. Стартовый коридор я вам обеспечу. Забирай своих людей, полковник, и уходите.
Анвар молча пожал протянутую руку.
Он сделал это за полковника Шайгалова, судьбы которого сейчас не знал никто.
Вокруг под обломками рухнувших укреплений, среди бесчисленных воронок и завалов осталось много фигур в искореженных бронескафандрах.
Прав был Кайманов – чудеса на войне случаются крайне редко. Трусы не умирают – погибают те, кто достоин жить…
Эпилог
Пять лет спустя…
Орбитальный челнок совершил посадку на закате. Группа людей, спустившихся по трапу, остановилась, хмуро рассматривая строящиеся взлетно-посадочные полосы, небольшое, возведенное только до первого этажа здание космопорта.
На их суровых, худых, хранящих следы многих испытаний лицах, почти не отражалось никаких чувств.
Все они, прошедшие через заключение на подземных уровнях Форта Стеллар, знали, что в Обитаемой Галактике нет места, где на них не смотрели бы с ненавистью и опаской.
Наверное, потому после окончания срока заключения их и отправили сюда, в колонию-поселение, где, как выражался их надзиратель, бывшие офицеры Альянса сгинут быстро и незаметно.
Они молча осматривали окрестности, так же молча встретили человека, вышедшего встречать их из недостроенного здания космопорта.
Да, видимо надзиратель подземной тюрьмы не лгал.
По лицу незнакомца тянулся безобразный шрам, который придавал его облику свирепый вид.
Недавние узники Форта Стеллар, полностью дезориентированные, приготовились услышать свой очередной приговор.
– Ну? – произнес один из них, пытаясь злой иронией разрушить тягостную неопределенность. – Сколько нам отводит местная администрация… – он хотел добавить фразу "чтобы побыстрее сдохнуть", но человек со шрамом прервал жестом попытку его монолога.
– Добро пожаловать на Афину, господа. Меня зовут Патрик, Патрик Лербен – я бывший капитан ВКС Альянса.
Лица прибывших на "вечное поселение" изменились, в глазах промелькнуло изумление и робкий огонек надежды.
Кто из них не слышал об Афине?
Но разве они могли допустить мысль, что окажутся здесь, да еще за счет Центральных Миров, которыми по-прежнему заправлял адмирал Воронцов, известный своим беспощадным отношением ко всем бывшим офицерам Альянса…
– Вам повезло, парни, – тем временем продолжил Патрик. – Каждый год нам удается вырвать из Форта лишь небольшие партии освобождающихся офицеров бывшего Альянса. Здесь, на Афине вы скоро почувствуете себя дома. Зона терраформированных территорий пока невелика, осматривайтесь, вон в том направлении поселок, там много пустующих домов. В джунгли, за границу маркеров, советую не соваться, там опасно.
Он весело подмигнул им и добавил:
– Вас встретят в поселке. Встретимся вечером. Удачи.
* * *Четверо прибывших были настолько изумлены, что, даже оказавшись в небольшом, но многолюдном поселении, не могли прийти в себя, поверить, что это не сон.
Лишь пятый из них, высокий, худой, коротко стриженный под "ежик", почему-то избегал многолюдья, он сразу свернул в сторону, прошел боковой улочкой, словно та была знакома ему, пересек линию кустарника, на минуту остановился, глядя на окрашенные в багрянец зари воды лагуны и пляж, к которому подступали джунгли.
Заметив на берегу, среди обкатанных прибоем валунов одинокую фигуру, он побледнел, а затем, шагнув за световые маркеры, обозначавшие границу терраформированных территорий, прямиком зашагал к языку чуждой растительности, выходящей прямо к берегу лагуны.
* * *Она часто приходила сюда на закате.
Долго стояла, всматриваясь в угасающие краски дня, словно выплескивала в них свою потаенную боль.
