Анна Мистунина - Ворованные звезды
Он совсем некстати вспомнил о цветке. Марина недовольно спросила:
— О чем ты?
— Чтобы изучить суть… душу камня, воды, земли, они научились переносить в них разум и чувства. Тело при этом умирало, а личность продолжала жить. Тот, чей кристалл я смотрел, жил в горном массиве. Он постигал тайны гор и передавал людям…
Рэн замолчал, нахмурившись.
— И он жил… вечно?
— Нет, — с грустью ответил Рэн. — Это привело бы к печальным результатам, нахождение в камне постепенно разрушает личность. Срок был отмерен заранее — десять лет. Если бы и захотел, он не смог бы продлить его. Он знал, на что идет.
— Рэн…
Его печаль была слишком понятна Марине. Ее рука незаметно погладила карман с цветком. Рэн тряхнул головой.
— Я думаю, хозяин «Звездного Моста» слился с самим веществом Базы. И, конечно, без всяких ограничений по времени.
— И что же, вся База — это он?
— В некотором смысле. Его человеческая сущность, зрение и слух сконцентрированы в точке входа. Я думаю, это верхний этаж центральной Башни. Он проецирует фигуры, похожие на людей, для общения с внешним миром. Мы называли их Высшими.
— Значит, чтобы от него избавиться, надо взорвать Базу?
Рэн грустно усмехнулся.
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Базу невозможно взорвать. Ее размеры почти сопоставимы с размерами планеты. Материал, из которого построена База, превосходит по крепости все известные, даже корабельный сплав. Да и нет необходимости взрывать ее — достаточно было бы уничтожить точку входа. Но и это невозможно.
— Почему?
— Излучение Башни нейтрализует любое оружие, кроме холодного. Любые взрывчатые вещества. Секрет этой технологии где-то здесь, но я не нашел его. И уже не найду.
— Значит, надежды нет?
— Надежда — отдать ему флот и просить не уничтожать планеты. Его не остановят ни привязанности, ни мораль. Неизвестно, какие изменения претерпела его личность за пятьсот лет.
— Но мы же и так собирались это сделать? — Марина очень старалась говорить спокойно, хоть ее голос и дрожал. — Ведь ничего же не изменилось, да?
— Ничего, — кивнул Рэн.
Аккуратно поставив терминал поодаль от каменного «языка», Рэн выпустил воздух из матраца и начал собирать сумку. Марина присоединилась к нему. Незаданные вопросы вертелись на губах, но так и оставались незаданными.
Глава семнадцатая
ВАВИЛОН
Марина ворвалась в рубку.
— Рэн! — почти закричала она. — Ты что, собрался идти туда один?
Он оглянулся всего на миг и снова вернулся взглядом к экрану.
— Разрешение на стыковку получено. Через тридцать минут мы достигнем точки стыковки, и я отправлюсь на Базу.
— Ни слова не сказав мне?!
Подойдя, Марина равнодушно посмотрела на экран, где проплывало что-то массивное, тускло блестящее коричневым. Рэн глядел неотрывно, словно видел впервые.
— Я нашел бы тебя перед отправлением, — спокойно произнес он.
— Да?! — Страх и разочарование были столь велики, что сдерживаться Марина уже не могла. — И поэтому ты не пришел ни разу? Хоть и знал, как я ждала!
Ждала — две ночи напролет ждала, что раскроется дверь каюты. Два дня искала возможности остаться наедине и не находила. Рэн наконец обернулся.
— Зачем тебе это нужно? Разве ты не понимаешь — я не вернусь с Базы живым. В лучшем случае мне удастся обменять флот на гарантии безопасности четырем планетам. Но контролер, тем более Глава сектора, за измену карается смертью. Я и не жду снисходительности.
— Снисходительности, значит, не ждешь? — Марина произнесла это хриплым шепотом: горло сдавило, она с трудом могла говорить. — И поэтому ни разу не пришел ко мне, да?
— Я всего лишь берег тебя от ненужной боли.
— Да провались ты со своей заботой! Я пойду с тобой!
— Нет. Тебе нечего делать на Базе.
— А что мне делать здесь?! Ждать, когда заявятся твои контролеры?
— Я буду просить хозяина «Звездного Моста» отпустить тебя.
— Ну уж, спасибо! Рэн… — Хотелось кричать и буйствовать, но Марина обеими руками взяла его за руку и проговорила умоляюще: — Рэн, мы с ним земляки, соотечественники. Мы говорим на одном языке! У меня больше шансов его уговорить! Ну пожалуйста, Рэн…
Это было, как глоток жизни — наконец оказаться в его объятиях.
— Я не могу больше рисковать тобой, — прошептал Рэн. — В нем почти ничего не осталось от твоего земляка, ты только зря потратишь силы!
Марина с облегчением засмеялась сквозь слезы: он уже почти уступил.
— Ты в любом случае мной рискуешь, какая разница где!
— Да. Ты должна была остаться на Сикме. Прости за то, что втянул тебя во все это.
— Нет, я не жалею, не жалею. Лучше уж так… Рэн, я пойду с тобой. Или посади меня под замок. Тебе ведь не привыкать, правда? Но я все равно сбегу…
— Тебе ведь не привыкать, — закончил за нее Рэн.
Оба смущенно усмехнулись, вдруг вспомнив про пилота, чей светлый затылок безучастно возвышался над креслом. Марина отчаянно прижалась к Рэну — невыносимо, если он снова замкнется.
— Сколько до стыковки, пилот? — спросил Рэн.
— Семнадцать минут, — невозмутимо ответил тот.
— У нас есть время подготовиться, — прошептала Марина. — Морально… Чуть-чуть…
— Ты вкладываешь необычный смысл в это понятие.
— Пожалуйста!
Наплевать на пилота. Марину не смутил бы весь экипаж, весь флот Антона Павловича, беззастенчиво глядящий на них. Рэн потянул ее к выходу.
— Идем.
Рэн скрылся из виду в гибком тоннеле. Марина вошла следом. Ее захватило, понесло, словно ветром, вышвырнуло, как безвольный листок — в протянутые руки Рэна. Прижавшись на секунду, она шагнула в сторону: не хотелось, чтобы он разжимал объятия первым. Огляделась.
Платформа, на которой они стояли, широким полукругом опоясывала огромный зал, казавшийся сумрачным, несмотря на яркий свет множества ламп. Потолок зала терялся высоко над головой. С противоположной от платформы стороны были видны уходящие вдаль отверстия тоннелей.
Марине все это показалось окутанным серой дымкой, как будто здесь навечно воцарились глубокие, готовые вот-вот смениться ночью, сумерки. Быть может, это коричневый металл, из которого здесь было сделано почти все, отталкивал свет?
Или, скорее — тут же подумалось ей, — дело не в металле. Если Рэн прав, то во всем здесь незримо присутствует насквозь прогнивший хозяин «Звездного Моста». Это почище замка с привидениями!
Марина поежилась, и Рэн обнял ее за плечи. Повел к рядам маленьких вагончиков с открытым верхом, зависших в воздухе у края платформы. Их разноцветный вид странно контрастировал с мрачностью Базы.
— Он может нас видеть? — Марина не стала уточнять, о ком говорит.
Рэн ответил:
— Нет. Нельзя видеть всем телом. Органы чувств сосредоточены в точке входа. Но База полна прослушивающих устройств.
Он раскрыл перед Мариной дверь вагончика-кабриолета. Сел рядом. Быстро ввел команду на панели впереди и снова взял ее за руку.
— Ты не передумала? Еще не поздно вернуться на корабль.
— И не надейся.
— Надеяться? — усмехнулся он.
Вагончик полетел вперед, набирая скорость, словно заскользил по невидимой струне. Нырнул в тоннель, и с обеих сторон потянулись стены, испещренные — Марина пригляделась — круглыми дверями с небольшими балкончиками вокруг. Двери, расположенные друг над другом, занимали все пространство до самого потолка, но ни лестниц, ни лифтов Марина не заметила.
— Здесь что, живут?
Рэн небрежно глянул наружу.
— Да. В одном из восточных коридоров расположена моя квартира… Впрочем, ее уже передали другому.
— А как туда попадают?
Марина слегка удивилась собственному интересу. Какая, к черту, разница, когда к уже привычному страху за Землю теперь добавился новый отчаянный ужас перед грозящей Рэну опасностью? Но мрачное пристанище «Звездного Моста», впитавшее душу землянина Олега, будило в ней такое же неестественное любопытство, с каким ребенок широко раскрытыми глазами наблюдает грязную сцену по телевизору.
Рэн молча коснулся панели, и «кабриолет» поднялся до уровня верхнего этажа. Подлетев к балкончику, ожидающе замер. Рэн направил его вниз.
— Обратно так же?
— Да.
— Здесь всегда так пусто?
— Нет. Обычно База полна людей.
Длинные тоннели казались абсолютно пустыми. Крепче сжав ладонь Рэна, Марина спросила:
— Тебя не раздражают мои вопросы?
Он улыбнулся уголком губ.
— Не раздражают. В Башне нам лучше будет воздержаться от разговоров, а пока — спрашивай.
— Ты сказал, Антон Павлович тоже был Главным контролером. А тот что, не замечал этого?
— Палон научился менять внешность. С возможностями наших ушедших братьев это неудивительно.
