Вида своего спаситель (СИ) - Сугралинов Данияр
— Катастрофа не приходит одна, — блеснул знанием наших поговорок Оран’Джахат. — То немертины, то тембианцы, то сбрендивший Разум. Мой дед-дядя будет в восторге от того, как точно предугадал твое героическое будущее, босс.
— Да уж, твоему деду-дяде Биджаку Джахату хвост в пасть не клади, — согласился Кема. — Величайший буфо в рапторианской истории… Что за нонсенс?
В момент, когда он говорил, мы вышли из гипера и увидели, что вокруг Сидуса обстановка далека от обычной. Огромный флот чужеродных кораблей висел на всем пространстве вокруг станции так плотно, что за ним было не видно ни «одуванчиков», жилых кластеров, ни самих Кубов станции.
В то же мгновение нас заметили. Невидимый гравитационный луч захватил нас и потащил к одному из кораблей, а в следующее мгновение обзорная панель погасла, лишив нас обзора. Спиннеры по моей команде устремились в космос, чтобы выяснить, что происходит.
Взвыли двигатели и закряхтела обшивка раздираемого разными силами рейдера, Убама скороговоркой докладывал о нарушениях в системах, а потом освещение и вовсе погасло, а рехегуа умолк. Кема тенью исчез внизу, а Тиан рванул к Убаме и вернулся обескураженный.
— Убама отключился. Командная панель мертва. Ударили чем-то, что отключило всю электронику.
Тем временем Кема вернулся снизу и доложил, что проблемы еще обширнее:
— Гипердвигателя больше нет. Обычных двигателей — тоже.
— Как нет? — воскликнула Лекса.
— Просто нет. Только порошок, в который их превратили. Я даже не представляю, как это можно было сделать!
— Это тембианцы, — сказал я. — Те, кто подарил галактике гиперпространство.
Хитамы зашипели и начали носиться по салону, в буквальном смысле бегая по потолку в бессильной злобе.
Я их понимал. Нужно готовиться к бою, но чем воевать против тех, кто старше тебя на почти пять миллиардов лет? Рапторианский рейдер, вершина технологий Коалиции Сидуса, просто отключился так, словно все его щиты, в том числе те, что должны были защитить как раз от такого случая, были сняты в миг, причем мы даже не поняли как.
«Внешний вид тех, кто управляет кораблем, захватившим нас, имеет сходные элементы с образами тембианцев из твоей памяти», — доложила вернувшаяся из разведки Виктория.
Перед моим мысленным взором встала массивная фигура — почти гуманоидная, но больше напоминающая металлический скелет с мощными ребрами, скрывающими пылающий шар внутри, причем отдельные ее части были внешне не связаны между собой. Лицо, если оно и имелось, скрывала маска, на которой была изображена морда оскалившейся твари.
Судя по тому, что мне известно о тембианцах, их структура тела похожа на ту, что развили рехегуа — некий блок с личностью внутри, защищенный от любого физического воздействия, вокруг которого, как в конструкторе, можно выстроить любое тело с любыми возможностями. Однако согласно традициям или законам тембианцы стараются придерживаться форм оригинальных органических тел.
«Можете им повредить?»
«Нет. Они защищены сверхмощными полями… сейчас, дай подобрать слово… скорее, аурами. Ты не поймешь, если я буду внедряться в детали, так что скажу просто: для нас они неуязвимы, их ауры работают во всех доступных нам измерениях».
«А Гиперион может?»
«Неизвестно, но вероятно, учитывая, что он способен развернуться во всей бесконечности измерений».
Больше всего в этой ситуации меня злило, что снова по моей вине команда и Лекса в опасности. Но смысла сетовать не было, оставалось смиренно ждать развязки, когда меня осенило. Я рванул к пилотскому креслу, поднял Убаму и приказал:
— Все быстро в модуль!
Секундное колебание, отразившееся на лице Оран’Джахата, сменилось уверенностью — его вера в меня поднялась настолько, что второй раз приказывать не пришлось. Хитамы же и вовсе не сомневались, а о Лексе и говорить не приходится.
У модуля я остановился. Положив руку на борт, обратился к гиперкубу:
— Гиперион, это мои друзья. Мы атакованы неизвестными. Сейчас все мы сядем в тебя, и ты поможешь нам. Как именно — пока не знаю, но для начала нужно вырваться из объятий чужого корабля.
— Твою мать! — восхитился Кема, увидев, как на борту модуля провернулись кубики, да так, что все увидели улыбающуюся рожицу.
— Следи за языком, хитам! — строго сказала Лекса и первой вошла в открывшуюся щель.
Когда все заняли свои места, модуль просто ушел в гиперпространство и оказался снаружи. Еще прыжок, и мы застыли между чужим кораблем, похожим на космическую крепость, и Сидусом. Никто из приветствующих не вышел на связь, и это окончательно меня уверило в том, что это вторжение.
— Давай к Первому кубу, — приказал я, указав на черный куб Сидуса. Поняв, что меня поняли слишком буквально, поправился: — Стоп, Гиперион! К следующему!
Прыжок занял доли секунды, а еще через две Первый куб втянул нас в себя. Гиперион сделал борта прозрачными, стоило только подумать о такой возможности, и мы увидели, как опустел Галактический рынок, а по всем улицам творилось странное — вереницы разумных следовали к Арене. Причем все пешком, даже летающие ангелы и да’ари.
Стало ясно, что именно там происходит что-то, что поможет разобраться в происходящем. По моей команде Гиперион приземлился, вся команда вышла наружу, а я остался, осененный идеей.
«Как думаете, насколько гибок Гиперион? — спросил я у спиннеров. — Может ли он менять форму?»
Посредники в общении не понадобились, панель управления, которая до того была неактивной, вспыхнула, отобразив смайлик.
— Подумал, что ты можешь превратиться в отличные доспехи, — сказал я. — Доспехи — это…
Пространство вокруг меня съежилось, стенки сдвинулись, я когда я подумал, что меня сейчас сплющит, часть модуля, накрывшая голову, стала прозрачной. Гиперион сжался, облегая мое тело, и стал доспехами.
— Место! — прогремело за спиной на всеобщем, но с таким акцентом, который не мог появиться у того, кто выучил язык благодаря Разуму.
Обернувшись, я увидел, как пятиметровый тембианец, а это мог быть только он, наводит на меня оружие. Увидеть подобие лучемета в его конечностях оказалось неожиданно, а вот к маске, изображавшей морду неизвестного мне монстра, я был готов. Но все равно невольно вздрогнул.
Вблизи я увидел, что сочленения между головой, туловищем и конечностями все-таки были, но незримые, основанные на энергетическом сцеплении. Туловище было сгорбленным, ссутуленным, сильно сужаясь к бедрам, и покрывалось красными пластинами. Интересно, пробьет ли его доспехи темная энергия?
Покрутив головой, я увидел, как под прицелом другого тембианца Лекса, Оран’Джахат, Тиан и Кема вливаются в вереницу тех, кто втекает в здание Арены.
«Большой друг, из-за Гипериона ты этого не чувствуешь, но тембианец заливает тебя тем, что можно назвать излучением, подавляющим волю», — уведомила Алиса.
— Место! — повторил тембианец.
Ничего не отвечая, я склонил голову и влился в вереницу других — огья, рапторианцев, вольтронов, крепаков, рехегуа, да’ари, сложивших крылья, ангелов, кускркскумиикру в своих жидких скафандрах-аквариумах, энергетических анеа, также не сумевших что-то противопоставить оружию тембианцев, бесформенных наоту, юрких каккерлаков, людей и кур’лыков. Только гурита среди них не было, и, если я прав, Сидус их больше никогда не увидит, а те несколько, что были на нем, вернули свои истинные тела.
Дальше я шел, не поднимая головы, и между делом отметил, что Гиперион принял такую тончайшую форму, что его было не отличить от стандартных, причем не самых дорогих, вариантов экипировки Сидуса.
Чуть ускорив шаг, я догнал своих и пристроился рядом, однако на мои попытки заговорить никто не ответил. Лекса, Оран’Джахат и хитамы шли, безвольно свесив руки и не реагируя ни на что.
Внутри Арена оказалась совсем не такой, как я ее помнил. Вместо гигантского холла я увидел бесконечное пространство, окруженное трибунами, ну, или тем, что тембианцы под этим подразумевали. Все места были стоячие, и стоять пришлось всем, даже да’ари, больше привычным к тому, чтобы висеть под потолком.
