Джек Макдевит - Жар-птица
Три дня спустя мы смирились с реальностью.
– Пора возвращаться, – сказал Алекс.
Мы забрали девочек и Мелиссу с «Маккэндлса» на «Белль-Мари». Мелисса была вне себя от злости и пыталась обвинять в случившемся всех подряд: нас, себя – за то, что не отговорила мать от поступка, который теперь считала самоубийственным, – Дот, не ставшую возвращаться, когда такая возможность была. А еще, вероятно, естественный ход событий, в результате которого все подверглись опасности. Она пыталась отвлечься, заботясь о девочках, но становилось только хуже, и в конце концов этим занялась Шара.
Искин отправил «Маккэндлс» домой.
Мы снабдили новых пассажирок едой и напитками. Мелисса наконец слегка оправилась и с помощью Белль пыталась общаться с девочками. План был таков: Мелисса что-нибудь говорит, а Белль выводит текст на экран, вместе с французским переводом и соответствующими картинками. Начали, конечно, с самого простого. «Привет. Как дела? Меня зовут Мелисса. Хотите еще сока? У нас есть игра, которая может вам понравиться».
Мелисса просила девочек писать свои ответы, чтобы Белль было легче.
– Мы рады, что вы с нами, – сказала Мелисса. – Как вас зовут?
– Меня – Саболь, – ответила старшая. – А мою сестру – Кори.
– Красивые имена, – заметила Мелисса.
Кори расплакалась.
– Все в порядке, Кори, – успокоила ее Мелисса. – Ты в безопасности.
Девочка утерла глаза.
– Где мой папа, Мелисса?
Мелисса посмотрела на меня. Я покачала головой. Мне не хотелось ничего говорить, поскольку я не доверяла собственному голосу.
– Он остался там же, где и был, – очень медленно проговорила я. – На корабле. Но с ним все в порядке.
– Хочу к нему. Можешь забрать меня обратно? Пожалуйста!
Сердце мое забилось сильнее.
– Что ей сказать? – спросила я у Мелиссы.
– Правду, – вмешался Алекс. – Ложь ничего не даст.
– Мы не можем с ним связаться, – сказала Мелисса, отчетливо выговаривая каждый слог.
– Хочу обратно, – разрыдалась Кори.
– Мы не можем вернуться, Кори. Корабль, на котором вы были, улетел в другую сторону.
Саболь тоже едва сдерживала слезы.
– Зачем вы забрали нас у него?
– Мы пытались помочь.
– Тогда почему вы не можете отправить нас назад?
– Саболь, мы бы вернулись и забрали вашего отца, если бы могли найти корабль. Но мы не знаем, где он.
– Лучше бы вы нас не трогали. – Кори опрокинула стакан, и по ее щекам потекли слезы.
– Мы ваши друзья, Кори.
– Уходи, Мелисса. Заберите меня к папе.
Если бы они считали, что отец погиб, может, им было бы легче. Но их мучила мысль о разлуке, сознание того, что отец где-то там, но они не могут к нему попасть. Мелисса, окончательно овладевшая собой, делала все, что могла. Она разговаривала с ними, училась языку, заверяла, что никогда их не бросит, что с нами они в безопасности и рано или поздно их отца тоже спасут.
– Но это будет не скоро, – сказала она. Возможно, общение с девочками помогало ей пережить потерю матери. – Попробуем объяснить им суть временно́й аномалии, – поделилась она со мной своей идеей. – Пусть знают, что с ним все хорошо, даже если они никогда его больше не увидят.
Каждый вечер у нас на столе появлялось шоколадное мороженое. Шара помогла Мелиссе сшить девочкам пару ночных рубашек. У нас не было для них смены одежды, поэтому, когда девочки ложились спать, Мелисса прогоняла одежду через очиститель: к утру та была свежей.
Наконец у нас появилась возможность поговорить без лишних эмоций.
– Как долго вы пробыли на «Неустрашимом»? – спросила Шара.
Обе ответили одновременно. Кори не знала названия корабля. Саболь пришлось немного подумать.
– Недели три, наверное. Всем было очень страшно, потому что капитан не знал, где мы.
– Вы поняли, что заблудились?
– Конечно. И все перепугались. – Саболь была красивой девочкой, с непринужденной улыбкой, умным взглядом и длинными волосами янтарного цвета. На глазах ее выступили слезы. – А теперь они опять потерялись.
Мелисса посмотрела на меня – как объяснить все двенадцатилетнему ребенку?
– Мы их найдем, – сказала она.
– Мы ведь больше не потеряемся, да, Мелисса? – спросила сидевшая рядом с сестрой Кори.
– Нет. Все будет хорошо. Кори. Мы летим домой. – Она помолчала. – Откуда вы?
– Квепала.
– Это что, город?
– Город? – Девочка озадаченно посмотрела на Мелиссу. – Это наша страна.
– Красивая страна?
– Да. К нам часто приезжают, чтобы увидеть океан.
– Ваш отец ученый?
– Он полицейский.
Алекс с интересом прислушивался к разговорам. Иногда девочки просили подробнее рассказать о том, что с ними случилось. Он отвечал, что корабли иногда пропадают.
– Не такие, как наш, – добавил он. – Но с некоторыми это случается.
Позже, когда девочки уже спали, он признался, что ему не очень хочется пускаться в объяснения.
– Постараемся по возможности не касаться этой темы, – сказал он нам. – Предоставим все врачам.
Мелисса всецело соглашалась с ним. Но когда девочки задавали вопросы или нуждались в поддержке, оба тут же забывали о собственном решении.
– С вашим папой все хорошо, – говорил Алекс. – Какое-то время вы не сможете его увидеть, но с ним все в порядке.
Даже сейчас, по прошествии стольких лет, я поражаюсь, как хорошо они справлялись с этим – особенно Мелисса. Не знаю, что бы мы делали без нее. Когда мы вошли в родную систему, она уже свободно говорила с девочками на их языке.
Саболь неплохо держалась, не считая периодических приступов депрессии. Кори то и дело плакала. Мелисса всегда была рядом, и они вместе переживали утрату. Мы разрешали им посидеть на мостике и «поуправлять» кораблем. Белль придумывала для них игры. Мы вместе смотрели шоу. Но как только речь заходила о возвращении на Окраину, на глазах у девочек тут же выступали слезы.
– Все хорошо, – говорила им Мелисса. – Вы останетесь с нами и всегда будете среди друзей.
В предпоследнюю ночь – мы уже приближались к дому, и девочки спали – Мелисса сказала, что им, наверное, было бы лучше на «Неустрашимом» и что Дот отдала свою жизнь, совершив поступок, которого совершать не следовало.
Конечно, примириться с потерей Дот было нелегко. Когда мы наконец прибыли в родную систему и находились примерно в дне пути от Скайдека, Мелисса послала сообщение своим деду и бабке, постаравшись объяснить, что случилось. В заключение она сказала, что они могут гордиться своей дочерью: та пожертвовала всем ради спасения двух девочек, оказавшихся в ловушке на заблудившемся корабле.
Мы послали им видеоролик с Саболь и Кори, которые улыбались в объектив, махая руками. Естественно, трансляция не была прямой – сигнал достиг бы Скайдека лишь через несколько минут.
Но нам все же ответили. Мы вывели сообщение на экран. Родители Дот смотрели в упор на Мелиссу и девочек.
«Мелисса, мы и не думали, – говорил отец, – что такое может случиться. Дот ни словом не обмолвилась о том, что собирается рисковать жизнью. Она лишь сказала, что отправляется с вами на поиски пропавшего корабля, сомневаясь при этом, что он действительно там окажется. Кто-то должен нести ответственность. Так и передайте господину Бенедикту. Я этим займусь».
– Если бы мы могли забрать всех… – сказала я Алексу.
Алексу не хотелось говорить на эту тему. Но скрыть происшествие было невозможно, и мы знали, что нас уже ждут представители прессы. Вызовы начали поступать, когда мы были в двенадцати часах пути от Скайдека. Все журналисты планеты просили у нас интервью. Ведущие ток-шоу хотели видеть у себя Алекса и Мелиссу. Люди, о которых мы никогда не слышали, интересовались: правда ли, что мы спасли двух девочек, родившихся семь тысяч лет назад? Политики, стремясь отметиться, поздравляли Алекса за его вклад в науку, гуманизм и прочее.
Когда мы причалили к Скайдеку, почти все участники экспедиции успели дать не по одному интервью. Но больше всего журналистам хотелось поговорить с девочками. Мы спорили о том, стоит ли выставлять их напоказ перед публикой, но скрыть их от прессы у нас просто не было возможности. Что, впрочем, создало проблемы: никто из репортеров не говорил на этом языке, и Мелиссе пришлось прийти на помощь.
Когда мы вышли из переходного туннеля, нас встретила ревущая толпа. Был и оркестр, приветствовавший нас патриотическими песнями. Прибыл управляющий делами президента, чтобы пожать нам руки. Появилась группа врачей, чтобы забрать Кори и Саболь – к тому времени самых известных детей в Конфедерации, – но мы отказались их отдавать. Нам заявили, будто мы дали свое согласие, хотя никаких запросов мы не получали.
Мы отвечали на вопросы под радостные возгласы толпы, и нас буквально на руках внесли в президентский челнок, где мы дали еще несколько интервью во время полета к Андиквару.
