Геннадий Ищенко - Приговор
— Ладно, что-нибудь придумаем, — недовольно сказал Рогожин. — Тогда у меня еще один вопрос. Мы с вашей помощью оздоравливаем население, но всем известно, что это не все, что вы можете дать.
— Хотите сказать об омоложении? — спросил Олег. — Если да, то никакого омоложения не будет, жена об этом ясно сказала. И изменение нашего положения в этом ничего не меняет. Оборудование брали для себя и с его помощью можно обработать очень немногих. Этот прибор не аптечка, а дорогая вещь, поэтому мы их много не купим, а сами еще сделаем очень нескоро. А омолаживать этих немногих… Мало нам зависти за границей, вы хотите такого же здесь? После обработки аптечкой, если вести здоровый образ жизни, можно без болезней прожить до ста лет. Вот вы этот образ жизни и пропагандируйте. Это все вопросы?
— Есть еще один, — ответил Дмитрий Олегович. — Вы нам даете много новых знаний, но почти всем запрещаете делиться, а нам очень трудно противостоять давлению. Недовольны не только на Западе, но и на Востоке. Если на нас начнут давить еще и китайцы…
— Во-первых, я вам ничего не запрещаю, — сказал Олег, — Если хотите, можете хоть все отдать. Я вам только рекомендую, что нужно оставить для себя. Если прислушаетесь, лет через десять будете первыми в мире, если поддадитесь давлению и все отдадите, опять будете плестись в хвосте. И никто вашу доброту не оценит, большинство сочтет ее глупостью. Нам бы в такой ситуации не дали вообще ничего. Во-вторых, не так уж мало мы даем, причем все получают знания безвозмездно. Китайцы — народ умный, вряд ли они рискнут пойти на разрыв связей, а если пойдут, им же будет хуже. Наша страна во многом уникальна. При желании не так уж сложно обойтись без займов и внешней торговли. В обычных условиях это невыгодно и приведет к отставанию от соседей, но у вас очень необычные условия. Достаточно применить в производстве только треть полученных знаний, и вы оставите всех далеко позади! Нужно только навести порядок, а потом бить по рукам тех, кто будет его нарушать. А если рук будет мало, нужно бить по головам или на фиг их отрывать. Китайцы это делают, наплевав на мнение других, а мы чем хуже? В чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры!
— Не то у нас положение, чтобы отрывать головы, — мрачно сказал Рогожин. — Как бы нам их самим не оторвали!
— Как хотите, — безразлично сказал Олег. — Можете поднять лапки и отдать даже сверхпроводимость с антигравитацией. Только тогда я не гарантирую того, что вам для защиты хватит нашей станции. Не сейчас, а лет через двадцать. У вас сейчас есть поддержка народа и контроль над армией, поэтому появилась возможность почистить тот гадючник, который в России называют элитой. Нужна только решимость и немного храбрости.
— Подталкиваете к государственному перевороту? — прищурился Дмитрий Олегович.
— Какой же это переворот, если вы все останетесь у власти? — ответил Олег. — Я бы это назвал реформой управления. Конечно, проводить ее придется с отступлением от Конституции, но от этого убожества, которое навязали либералы, давно пора отказаться. А через Думу вам ничего провести не дадут, такие попытки уже были. В конце концов, можно спросить у народа, его мнение превыше придуманных кем-то законов. Только защищаясь, войну не выиграешь, а она против России ведется давно. В открытую теперь не нападут, но есть много других возможностей. Нас не оставили в покое, просто сменили тактику.
— Вам легко советовать! — сердито сказал Рогожин. — Попробовали бы что-нибудь сделать сами!
— Муж и так уже многое сделал, — возразила Вера, — а ваше правительство очень часто демонстрирует такую беспомощность, что удивляешься, зачем оно вообще нужно! Забрали у народа все, что считалось общим, и отдали каким-то хапугам! Я тогда была девчонкой, но прекрасно помню, что нам говорили! Государственное управление неэффективное, поэтому нужно все отдать собственникам, которые быстро наведут порядок. Ну и что с того, что вас грабят, все делается для вашей же пользы. Первоначальное накопление капитала никогда не бывает легким, зато потом… Если не они сами, то уж их дети превратят Россию в процветающее государство, и мы все будем в шоколаде! Сколько прошло времени? Уже скоро всем будут заправлять не дети, а внуки, а порядка как не было, так и нет! Не пора ли все вернуть тому, у кого забрали? Капиталистическая элита у нас получилась еще хуже той, которая была при социализме. Те хоть жили скромнее, по крайней мере, до развала! Я вас призываю не строить социализм, а навести порядок с вашим капитализмом! Он ведь может быть и государственным, хотя у вас и в государственных корпорациях черт-те что творится. Я женщина мягкая, но даже мне понятно, что без драконовских мер уже не обойтись.
— Придется раскулачивать всех друзей президента, — засмеялся Олег. — На это точно никто не пойдет, скорее, раскулачат нас с тобой, да еще настучат по голове за такие советы.
— Это еще один повод ничего не отдавать насовсем, — сердито сказала Вера. — Управление станцией, кстати, осталось за нами. Она, конечно, действует автономно, но перевести на другую орбиту или изменить режим можем только мы! Так что придется правящей верхушке с нами считаться, хотят они этого или нет!
— Ну и название вы для нас выбрали, — сказал ошарашенный ее отпором Рогожин.
— Получили то, что заслужили! — отрезала она. — Мы вам очень многое дали, причем ничего не получив взамен. Да, корпорация развернула производство накопителей, и скоро у нас будет много денег, но мы их собрались тратить на возрождение и заселение Марса. А все, что получается заработать на Родере, тоже тратится или на Марс или на оздоровление народа. Я вообще не понимаю, зачем человеку много денег. Ему нужна комфортная и приятная жизнь, а не миллиарды на счетах, которые с неба не падают, и которые он в принципе не может заработать честно.
— Ну почему же не может? — возразил Дмитрий Олегович. — Если большой капитал…
— Эти капиталы добываются многими поколениями хозяев или грабежом! — сказала Вера. — У нас было второе. А я имела в виду возможность заработать с нуля. Откуда у нас могли взяться капиталы в советское время? Говорили о теневой экономике, но по нынешним понятиям это ерунда. Не хотите нас слушать? Мы, конечно, не хлопнем дверью и не уйдем, хотя имеем такую возможность, но выводы сделаем. Боюсь, что они вам не понравятся.
— Не получилась у меня сегодня поездка, — признал Рогожин. — Вашу позицию я донесу до, как вы выразились, правящей верхушки. С вами считаются, и никто не собирается бить по голове или по другим частям тела, хотя бы из-за вашей полезности. Вам благодарны за сотрудничество и надеются на его продолжение. Мы многое делаем для того, чтобы навести порядок, но это очень нелегко в такой стране, как наша. Наш президент…
— Не нужно перед нами оправдываться, — перебил его Олег. — Просто передайте запись разговора. Мы готовы делиться техникой, но пока будем давать ее только на время. И никакого омоложения никому не будет, мы вообще уберем свой прибор с Земли. Зря Вера о нем сказала.
Рогожин уехал, и они остались вдвоем.
— Ну что ты такая грустная? — сказал муж. — Выше нос, мы с тобой в этом мире самые крутые! Я же тебе говорил, что так будет, относись к этому проще.
— Я не из-за Рогожина грустная, — ответила Вера, — он только добавил. Раньше у нас не было больших возможностей и крутизны, но мы жили друг для друга и ни от кого не зависели. И я не ломала свою голову о смысле жизни или путях развития цивилизаций…
— Тебе ее и сейчас незачем ломать, — засмеялся Олег. — Давно известно, что смысл жизни в ней самой, а цивилизации найдут свой путь и без твоих раздумий. Глупо искать ответы на вопросы, которые возникнут через сотни лет. И полной независимости не бывает.
— Смотря от кого зависеть, — возразила она. — Сейчас на тех людей, которые держат власть в России, будут давить все. Никто не любит тех, кто сильно выделяется, тем более если это русские. И не нужно мне приводить в пример американцев. Они изначально были сильнее всех, потому что почти не пострадали в войне, да и мир подгребали под себя постепенно. К тому же для Запада они свои. А тут второстепенное государство, да еще такого непредсказуемого народа, как русские, пытается всех выстроить. К англо-саксонскому доминированию привыкли, захотят ли привыкать к русскому? Я бы не боялась, если бы у нас было благополучное государство с нормальной экономикой и сильной властью, но ничего этого нет. Ты спокоен, а у меня дурное предчувствие. Знаешь что? Нужно поменять нашу охрану. Возьмем наемников, обработаем «Удавкой» и вооружим нормальным оружием. Я поговорю об этом с командором. Если другу Родера дали боевую станцию, дадут и ручное оружие. А нам с тобой нужно повсюду носить «Слухач». Я бы хотела знать не только то, что сказал Рогожин, но и то, что он подумал.
