Альфред Ван Вогт - Двойники
Он заметил, что Деррел пристально смотрит на него, и сказал:
— Вы знаете, о чем я думаю. Может быть, в ваших силах воодушевить меня так же легко, как остальных. Но помните, что все должно быть основано на логике. Вы должны убедить меня, что, если я пойду к капитану, в ваших интересах будет высадить меня где-нибудь недалеко от позиций Планетарианцев и что…
Вдруг слова застыли у него во рту, и раздался такой звук, как будто воздух выходит из его легких. Он ощутил сильное давление, и затем какая-то сила приподняла его, а внизу, под ногами, он увидел плывущие в воздухе кровати. Потом он стал падать. Инстинктивно он вытянул перед собой руки и рухнул вниз, на койку. Он лежал там, ошарашенный и недоумевающий, но целый, невредимый и в безопасности.
В безопасности от чего? Он с трудом встал на ноги и, покачиваясь, наблюдал, как поднимаются остальные, кто со стонами, кто вскрикивая от боли. В комнате послышался громкий, взволнованный голос:
— Говорит пульт управления! Деррел, произошло что-то совершенно непонятное. Минуту назад мы были в трех миллионах миль от Венеры. А сейчас мы ясно видим ее перед собой на расстоянии не больше двух миль. Что случилось?
Гарсен увидел, что Деррел лежит на спине на полу, с открытыми глазами, и напряженно хмурится. Гарсен хотел помочь ему подняться, но Деррел отмахнулся от него.
— Подождите! — резко проговорил он. — Дозорный на борту этого корабля только что доложил о происшедшем Наблюдателю на Венере, и тот ему сейчас объясняет, в чем дело. Я стараюсь перехватить это сообщение.
Голос его изменился, стал монотонно механическим:
— …семнадцатая пространственно-временная манипуляция… происходит где-то в будущем, за несколько лет до нашего времени. Ваш корабль, случайно или по чьей-то воле, оказался в боковом потоке возникшего при этом временного возмущения. Пока неясен источник мощных сил, вызвавших все эти явления. Это пока все, да, с Венеры на помощь вам посланы боевые корабли.
Деррел наконец поднялся и спокойно произнес:
— Что касается нашего с вами разговора, Гарсен, я не смогу вам доказать, что я что-то сделаю для вас. Исторические данные гласят, что я прожил отпущенное мне время до конца. Значит, на моем существовании в прошлом никак не отразилась угрожающая Вселенной опасность. Вам придется действовать на свой страх и риск и надеяться, что попозже у нас появится возможность помочь вам. Никаких других гарантий я дать не могу.
По меньшей мере это было сказано начистоту. Хотя такой авантюрист даже правду может использовать как средство для достижения своей цели, как способ усыпить подозрение. Но несмотря ни на что, неоспоримо одно — рисковать придется ему самому. Гарсен сказал:
— Дайте мне пять минут, чтобы все обдумать. Я вижу, вы уверены, что я пойду, правда?
Деррел кивнул:
— Вы начинаете свыкаться с этой мыслью.
В эту минуту у Гарсена не было никакого предчувствия по поводу тех фантастических, даже с его теперешней точки зрения, событий, которые вскоре должны были произойти. Он подумал холодно и отстранен-но: “Значит, все-таки он пойдет! Хорошо, через пять минут”.
Глава 12
Он остановился перед иллюминатором в стене. Огромная уже Венера быстро увеличивалась в размерах, как воздушный шар, который надувают. Но в отличие от воздушного шара, она росла безостановочно и не лопаясь.
Молчание нарушил один из трех красивых Ганелианцев:
— Эта красота еще раз доказывает, что война — самое бездарное, бессмысленное создание человека. А самое плохое — это то, что где-то в будущем есть люди, которые знают, кто победил в этой войне, и они ничего не делают, черт побери!
Гарсен хотел сказать, что он думает по этому поводу, так как эти мысли перекликались с его собственными, но решил не отвлекаться от того, что должен был через минуту сделать.
И кроме того, Мэрфи охарактеризовал Ганелианцев как слабаков в эмоциональном плане, внимание которых было целиком сконцентрировано на красоте, и обсуждать с ними что-либо другое просто бесполезно. Правда, и он сам несколько раз открыто проявлял свои эмоции.
Мэрфи сказал нетерпеливо:
— Мы все это уже обсуждали и пришли к выводу, что люди будущего или совсем не существуют — что означало бы, что Вселенную погубил энергетический барьер Славных — или, если они существуют, — это просто самые старые экземпляры Славных или Планетарианцев, которые могут жить миллион лет и благополучно дожили до недалекого будущего. Если они существуют, значит Вселенная не погибла, а поэтому, с какой стати им вмешиваться?
И, наконец, мы согласились, что какими бы ни были люди будущего, сообщение, которое попало к профессору Гарсену, не могло быть отправлено ими. Если они в состоянии передавать информацию таким образом, почему они выбрали Гарсена? Почему не послали это сообщение непосредственно Планетарианцам? А почему бы не предупредить о грозящей опасности самих Славных?
Гарсен спросил:
— Деррел, как вы планируете свое нападение?
Ответ прозвучал холодно:
— Этого я не собираюсь вам говорить. Есть одна причина на близком расстоянии щупальца Наблюдателя могут читать мысли людей, которые об этом даже и не узнают. Я хочу, чтобы вы сосредоточенно думали, что ваша цель вполне безобидна, даже и не вспоминайте о нападении в этой связи. Подождите, не отвечайте ничего. Я попытаюсь мысленно связаться с капитаном Лурадином.
Гарсен хотел что-то сказать, но передумал.
Деррел закрыл глаза, тело его напряглось, и он произнес, обращаясь как к Гарсену, так и к остальным:
— Многие механизмы здесь приводятся в движение энергией мысли. — Голос его внезапно изменился: — Капитан Лурадин!
Воцарилось напряженное молчание, затем раздался резкий, громкий голос капитана:
— Да!
Деррел продолжал:
— Нам нужно передать вам важное сообщение. Профессор Гарсен один из тех, кто был доставлен на борт без сознания.
— Я знаю, кого вы имеете в виду, — перебил его капитан. — Слушаю ваше сообщение.
Мэрфи шепнул на ухо Гарсену:
— Да, он до сих пор весь кипит из-за нашего мятежа и из-за того, как это отразилось на его престиже.
Деррел заговорил снова:
— Профессор Гарсен только что пришел в сознание, и он знает, почему наш корабль перенесся на расстояние в тридцать миллионов миль за тридцать секунд. Он считает необходимым увидеться с вами и немедленно передать вам личное сообщение для Планетарианцев.
Капитан холодно рассмеялся:
— Было бы невероятно глупо с нашей стороны, если бы мы позволили кому-нибудь из вас прийти сюда, пока не прибудут военные корабли.
— Его сообщение, — настаивал Деррел, — неотложно. Он идет к вам.
— Он будет расстрелян на месте.
— Представляю себе, что с вами сделают Планетарианцы, если он будет убит. Это не имеет никакого отношения к нам и нашим с вами, так сказать, разногласиям. Он идет к вам, потому что должен передать вам важную информацию. И это все.
Прежде чем Гарсен успел как-нибудь отреагировать, Мэрфи проговорил медленно и четко:
— Я возражаю. Должен признать, что раньше я с этим планом соглашался, но в данных обстоятельствах я не считаю его осуществление возможным.
Деррел в ярости повернулся к нему. Голос его дрожал от гнева:
— Это удар в спину всем нам. Перед нами человек, который должен решиться с риском для жизни пойти на опасное дело, а вы его расхолаживаете. Вы говорите, что вы из бурного времени, наступившего после тринадцати тысячелетий Вечного мира. Это было после меня, и я ничего об этом времени не знаю, но одно мне совершенно ясно — мирная жизнь размягчила вас. К тому же вы еще и калека, и как человек, который не будет принимать участие в схватке, воздержитесь, пожалуйста, от дальнейших советов настоящим мужчинам!
Гарсен в ужасе замер. Он ожидал, что сейчас произойдет что-то страшное, так убийственно жестоки были слова Деррела, но Мэрфи просто пожал плечами, слегка улыбнулся Гарсену и ровным голосом произнес:
— Я больше в этом разговоре не участвую. Удачи, друг!
Деррел, в голосе которого еще звучала сталь, сказал Гарсену:
— Я хочу обратить ваше внимание на один момент. То, что мы захватили этот корабль, — это исторический факт, и единственный план, который у нас есть, связан с вами. Значит, вы пошли на встречу с капитаном.
Гарсен, который всегда верил в силу логики, уже понял это и окончательно решился.
В коридоре никого не было, и нервы Гарсена напряглись до предела. Он остановился и вытер выступивший на лбу пот. И все-таки даже в эту минуту он не предчувствовал тех невероятных событий, которые должны были произойти. Он думал только, что корабль этот — огромных размеров и что конца его пути не видно. Одна из дверей в коридоре привлекла его внимание, он толкнул ее, и она подалась. Это было громадное складское помещение, где он увидел бесконечное количество ящиков; тут были, наверное, тонны груза. Он пошел дальше по коридору. Мысли его путались, но одна из них все время пыталась пробраться к его затуманенному сознанию, и наконец ей это удалось: “Если Норме удалось скрыть от доктора Лелла то, что она написала мне письмо, значит, я тоже могу это сделать, значит, это в принципе возможно”.
