Норман Спинрад - Братство убийц. Звездная крепость
Палмер почувствовал озноб, несмотря на жаркий, сухой воздух снаружи. Ему пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от быстрой подпрыгивающей походки длинноногих дуглариан.
Робин и Фран оглядывали окружающую их действительность с одинаковым выражением брезгливого отвращения на лицах. Макс, как это часто бывало, шел с отсутствующим выражением на лице, мысленно оставшись на борту корабля рядом с Линдой. Линго и Ортега тоже мысленно витали где-то в облаках и не обращали особенного внимания на местные достопримечательности.
Группа приближалась к Залу Мудрости. Еще несколько минут, и они окажутся перед этим зданием, которое, в определенном смысле, являлось Капитолием Империи дуглариан. Центральный вход представлял собой обычную квадратную дверь, утопленную в стену из гладкого металлопластика.
— Входите, гады, — приказал Корис.
За входной дверью столь важного государственного здания люди ожидали увидеть огромный внутренний холл и были весьма поражены, оказавшись в маленькой замкнутой комнатке, стены которой были выложены странным полупрозрачным материалом.
В стене напротив центрального входа, через который они вошли, располагались десять дверей, каждая с лампочкой наверху. Рядом с каждой стоял аппарат, похожий на тот, с помощью которого в компьютер вводится кодированная информация.
Корис сразу подошел к одному из таких аппаратов и начал манипулировать кнопками и рычажками, усеявшими всю переднюю панель аппарата и очень напоминавшими клавиатуру пишущей машинки.
— Я закодировал наше появление в Совете Мудрости, — сказал Корис. — Теперь следует ждать инструкций.
Через несколько минут зажглись сигнальные лампочки двух дверей, а их створки медленно заскользили вверх, открывая взору два тоннеля с гладкими стенами и высоким потолком. Поверхность каждого из них составляла беззвучно скользившая, широкая лента. Из кодирующего устройства раздался высокий, режущий ухо звук, после которого прозвучала очередь щелкающих и клацающих звуков, сопровождаемых появлением текста на маленьком экране, вмонтированном в панель аппарата. Корис впился в него глазами.
— Вы, гады, должны воспользоваться правым тоннелем, — сказал он. — Солдаты Империи пойдут в левый. Мы вас сейчас покинем, гады. Вы были закодированы на входной канал Совета Мудрости. Не рассчитывайте на то, чтобы не подчиниться инструкции по той лишь простой причине, что остались без наблюдения. Всякая необходимость в охране отпадает, как только вы закодированы. Теперь любое уклонение от приказа повлечет за собой ваше немедленное уничтожение. Идите.
Группа солариан во главе с Линго, не говоря ни слова, гуськом двинулась к правому тоннелю. Люди поочередно исчезали в проеме двери, увлекаемые транспортной лентой куда-то вглубь, во внутреннее помещение Совета Мудрости. Палмер вошел последним. Шагнув на движущуюся ленту, он бросил взгляд назад, успев заметить, как дверь при входе в тоннель скользнула вниз, отрезав им возможное отступление.
Каждые двадцать — двадцать пять ярдов лента выносила их на пересечение нескольких коридоров. Но необходимости ломать себе голову над вопросом, куда двигаться дальше, не было. При их приближении откуда-то сверху падали щиты, перекрывающие все входы и выходы, кроме одного. Палмер почувствовал себя молекулой воды, несущейся по трубам запутанного водопровода. Кем бы ни был тот, кто руководил их продвижением вперед, этот путь регулировался простым закрытием и открытием соответствующих клапанов. Вероятно, впервые с момента своего создания эта “канализационная система” несла в себе человеческие существа, наделенные чувствами и эмоциями, что, впрочем, здесь не имело значения, так как свободы выбора у них не существовало.
Иногда, несмотря на скорость, с которой закрывались на перекрестках входы в другие коридоры, Палмеру удавалось кое-что разглядеть. Танталовы пытки для личности, обладающей естественной любознательностью.
Один коридор вел в большой зал, заполненный какими-то механизмами, вокруг которых суетились несколько десятков дуглариан, выполняя только им понятную работу. Другой позволял увидеть часть помещения, напомнившего Палмеру торговый зал магазина. В других отсеках находились панели компьютеров, полки со съестными припасами, еще какие-то предметы, предназначение которых оставалось для Палмера загадкой.
Наконец движущаяся лента вынесла их в комнату, очень похожую на зал ожидания или тюремную камеру: помещение было совершенно пустым, если не считать длинной плоской скамьи, тянувшейся вдоль стены. Высоко под потолком располагался забранный решеткой громкоговоритель. И все.
Лента остановила свой бег, и за ними опустился щит, полностью перекрыв людям возможный выход из комнаты.
И сразу ожил громкоговоритель. Пленники Дуглаари явственно услышали щелчок.
— Гады! Вы останетесь здесь до того момента, пока Кор не пожелает допросить вас. Не пытайтесь покинуть помещение!
Вновь послышался щелчок выключателя, и голос умолк. Экипаж корабля оказался запертым где-то глубоко внутри комплекса, носящего название Совет Мудрости. Палмер присел на холодную жесткую скамью.
— У меня такое ощущение, что мы находимся не в обычном здании, а попали во внутренности огромной машины, — пробормотал он.
Линго улыбнулся и присел рядом с ним.
— Вы даже не догадываетесь, насколько близки к истине, Джей, — сказал он. — Это здание и есть машина. Вернее — компьютер.
— Все здание? Компьютер? А я — то думал, что мы оказались в зале перед Советом старейшин каких-нибудь мудрецов. А как же дворец Кора? Совет Мудрости?
— Это все и есть дворец Кора, помещение Совета Мудрости, и сам Совет — один гигантский компьютер, — сказал, подходя к ним, Ортега.
— Как целое здание может быть одновременно компьютером и?..
Линго невесело рассмеялся.
— Не только одно здание, Джей. Весь город. В каком-то смысле — вся Империя Дуглаари.
— Что?
— Конфедерация многого не знает об Империи, — произнес Линго, поднимаясь со скамьи. Он медленно стал вышагивать вдоль гладкой стены. — Многого, чего, впрочем, лучше бы никогда и не знать. Мак Дей сумел решить несколько задач, помогавших приоткрыть тайну поведения дуглариан. Видите ли, Джей, в самом начале войны мы буквально по косточкам разбирали каждое сражение, пытаясь понять причину постоянных неудач. Мало того, нам удалось захватить несколько “собак” живыми… Некоторые вещи, которые мы узнали благодаря этому… в общем, они нам дали лишний повод побыстрей изолировать Сол от Конфедерации. Поскольку, если бы Конфедерация узнала когда-нибудь о них… — Линго пожал плечами и продолжал с горечью. — Ваши соотечественники, Джей, уже испытывают изрядную долю пессимизма, чувствуя, что постепенно проигрывают эту длительную войну. Но только сейчас, после трех столетий отчаянной борьбы. А что было бы, узнай они всю правду в самом начале войны? У них не осталось бы никакого желания сопротивляться.
Линго остановился и взглянул на Палмера, и тот впервые увидел в зеленых глазах соларианина страдание, вызванное грузом большой ответственности, взятой на плечи его народа, желающим защитить другое человеческое сообщество.
— Джей имеет право знать всю правду, Дирк, — вдруг произнесла Робин. — Его жизнь сейчас в опасности, как, впрочем, и наша.
— Ты права, Робин, — вздохнув, ответил Линго. — По крайней мере, мы обязаны это сделать для него. Джей, что вы знаете об истории Империи? Дуглариане — существа с безупречной железной логикой. Вы никогда не задавались вопросом — почему? Откуда у них появилась такая способность?
— Не знаю… может быть, это продукт эволюции мозга? — неуверенно произнес Палмер. Но, взглянув на Линго, сразу понял, что не угадал.
— Нет, — сказал Линго. — Естественное развитие биологического вида не предполагает строгой логичности. За исключением того случая, когда кто-то начинает управлять эволюцией. Что и произошло с дугларианами около тысячи лет тому назад. Мы не знаем этой истории подробно. Все, что нам известно, реконструировано по обрывочным и далеко не полным сведениям, полученным от нескольких захваченных в плен дуглариан. Поэтому наши знания весьма фрагментарны. Судя по всему, когда-то у дуглариан правил великий вождь, тысячу или даже больше лет тому назад. Этот дугларианин объявил себя Кором. Это не имя собственное, а титул, приблизительно адекватный императору или диктатору. Этот первый Кор был гением. Но, к несчастью, и абсолютно сумасшедшим типом, по крайней мере, с точки зрения наших представлений о нормальности. — Линго вновь принялся расхаживать по комнате.
— Человеку довольно сложно понять, что у них там произошло. Уже тогда дуглариане по своему психическому складу весьма отличались от нас. У них значительно меньше выражались индивидуальные качества, зато в большей мере — стремление к некоей коллективной общности, к единому коллективному разуму типа сообщества муравьев или пчел. Понимаете, что я имею в виду? Нам кажется, для того, чтобы по-настоящему разобраться в механизме мышления дугларианина, надо постараться представить себе не просто обычного представителя Дуглаари, а индивида, например, охваченного паранойей. Первый Кор знал, естественно, что когда-нибудь ему придется умереть. Но в своем безумии он не хотел смириться с этим. И со всей решительностью и целеустремленностью помешанного он предпринял попытку стать правителем Империи навечно, даже после смерти Для чего и создал этот, так называемый Совет Мудрости.
