Олег Балабанов - Галактеры
— Понятно, — задумчиво протянул Сергей, затем встрепенулся, — а еще людей не встречали?
— Не-а! Только здесь. И первые были мертвы. Хотя следы деятельности в одном месте, на площади Ленина были, но никого не встретили. Да вообще мало народу выжило.
— А кто выжил, теперь делят. Делят, черт знает, что! — вставила слово Вика.
— Вот именно Вика, сейчас надо думать, что делать дальше: раз пришельцы начали высаживаться, а мы…, - горестно махнул рукой Романов, — вот эти бы шесть человек, нас четверо. Уже десять — можно было создать ка-кой-никакой отряд, выставить охранение, посты наблюдения и собирать информацию о пришельцах. Может, кто из правительства и уцелел под землей? К примеру, на случай ядерной войны же строили бункеры? Значит долж-ны обязательно выжить. Вот данные бы и пригодились, пока то, да се. Не знаю, может быть это никому уже и не нужно, но ведь не сидеть же просто так и ждать то ли весны, то ли прихода инопланетян?!
Все это время в мозгу свербила одна мысль. Что-то он должен сделать или делать, что-то упустил важное в своей жизни, какое-то свое предназначение. Истинное предназначение в этом мире…
Постепенно, по мере повествования Куликова сперва смутная предпосылка, догадка, а вскоре и окончатель-ное решение всплыло, а затем окончательно утвердилось у Сергея. За все это время выживания, начавшейся борьбы между выжившими и вообще всех, казалось бы, важнейших задач по выживанию они упустили главное, что предшествовало всему этому, главное, что они должны делать — а именно не дать цивилизации погибнуть, замерзнуть окончательно. Судя по бездействию структур правительства их уже не существует и Земля стоит перед выбором: какой — это уже их решение… И именно в эти мгновенья он, Горшенин, понял, что и чем и какая миссия предначертана ему — он приложит все свои силы, всю праведную злость и стремления, чтобы вернуть человеку его законные права на планету, право на жизнь. Он организует и начнет движение против пришельцев. Вот его призвание!
— Да! Так и нужно действовать! — вдруг выкрикнул он так неожиданно, что все невольно отшатнулись от не-го, но поняв их реакцию, успокоил, — все нормально, все нормально. Просто я сейчас принял, а, не важно. Нет, важно, я принял решение и… в общем, нам нужно разработать первоначальный план действий! — Для начала нужно знать хотя бы, где еще сели корабли? Чтобы выжить нужно много знать, все знать о их повадках, навыках, технологиях, да вообще обо всем! Через какое-то время они начнут выползать из кораблей, вот тогда нам точно будет тяжко. Раз они смогли сотворить с миром такое, значит, у них есть и оружие местного значения, наподобие наших автоматов. Предполагаю, что игра будет в одни ворота — особым оружием или полем, они начнут выиски-вать выживших, и не удивлюсь, не менее изощренным способом уничтожать нас. Мы будем бороться! Бороться до конца! Чтобы наши потомки смогли свободной грудью дышать и не бояться, не вздрагивать при каждом шо-рохе, с оглядкой озираясь и прячась под землю! Вы со мной?! — уже требовательно спросил Куликова и Романова Сергей, ожидая конкретного ответа. Вику в расчет он не брал.
Вообще-то выбора у тех не было — или замерзнуть, прячась от наступающей новой зари и новых перспектив угрозы от высаживающегося десанта или попытаться продолжить только-только начинавшуюся борьбу с ними под руководством вот этого мужчины, уже однозначно признанного лидером вот прямо сейчас организовываю-щегося движения.
«А может это и есть мой путь? Да, именно так!» — подумал Игорь.
— Я с тобой! — вслух просто сказал он.
— Нужно забраться наверх какой-нибудь многоэтажки и отследить, где еще сели, если сели корабли при-шельцев, — произнес Олег, тем самым говоря — да, я с тобой!
— А что, это мысль! — воскликнула Вика, — я через прицел СВДС могу оглядеть более чем на пару километров вдаль!
— Ну, ты смотри, ее СВДС, — передразнил ее Сергей, — хорошо-хорошо, твоя так твоя — стрелять умеешь, не отрицаю, но у нас есть восьмикратный морской бинокль.
— Вот и смотри в свой бинокль, а я буду через прицел! — воинственно ответила она.
Сергей только поднял руки вверх в притворном испуге, отчего все рассмеялись.
— Да, у нас была с Викой мысль забраться наверх и глянуть на город. Мы, правда, хотели найти какие-нибудь признаки человеческой активности… Теперь нужно опасаться не только себе подобных и… и наши задачи изменились, — почему-то тихо сказал Сергей, в эти мгновенья отрешаясь от прошлой жизни и уже внимательно и настороженно оглядывая за неуловимый миг изменившийся мир. — Может, это как-то сплотит остатки всех нас…
Утром все четверо направились к соседнему двадцатиэтажному дому. С несколькими перекурами, все же запыхавшись, поднялись на верхний этаж.
— Олег, давай ломай замок, — приказал Сергей, уступая тому место на железной лестнице, ведущей уже непо-средственно под потолок верхнего этажа.
Навесной замок быстро поддался под вторым, более тонким ломиком — у первого, массивного, диаметр был большой и он не проходил в дужку замка. Легкий поворот и тихонько звянькнув на морозе дужка лопнула.
Вскоре поднялись на крышу. Здесь господствовал сильный ветер. Обзор был прекрасный. Облаков сегодня почти не было, но они не собирались глазеть в небо.
— Все, смотрим и ищем какие-либо признаки активности всего! Вообще всего, — произнес Сергей, поднимая бинокль на уровень глаз.
С высоты птичьего полета замерший замороженный город предстал перед ними во всей своей холодной кра-соте. Красоте царства белых тонов и от того пугающей своей однотипностью цветовой гаммы, заполонивший доселе яркий многолюдный город, теперь в немом ужасе взиравшем на самое себя. На тишину, почти материаль-но уплотнявшуюся и усиливающую ощущение беды, неотвратимого рока, судьбы. Снег постепенно скрывал вна-чале видимые следы действия низких температур, округляя горки машин, замершие трупы его жителей, целые катки замерзшей слоями воды из прорванных магистральных систем отопления. Этот вид заснеженного, подер-нутого снежной пеленой города, с каждым днем все больше погружавшегося в белый саванн навевал уныние и безысходность. Руки, да и сами мысли четверых людей, наблюдающих постепенную, уже близкую финальную агонию города опускались, вязли в аморфной субстанции меланхолии и желании просто забиться в самый даль-ний угол, откуда не будет видно всех деталей постигшей человечества катастрофы.
Но… что это такое? Вдали, на том берегу Оби на фоне общего белого фона выделялся черный, нет, темный и как бы парящий круг земли. Да-да, парящий. В оптике бинокля Сергей отчетливо увидел поднимавшийся пар, те его сгустки, которые взгляд успевал схватить перед тем, как порыв очередного ветра разрывал туманное, такое не вяжущееся с этим местом состояние молекул воды и не уносил его прочь.
— Вот это да! — произнес он. Затем обернулся и протянул бинокль Игорю, — на, глянь-ка, не в том ли месте сел тот корабль?
— Да, это там, — подтвердил тот, — до сих пор парит! Он что, продолжает греть воздух? Сколько же энергии нужно для этого?
— Может быть не воздух, а землю? Только для чего? Вернее, для кого? — произнесла прильнувшая к оптиче-скому прицелу винтовки стоявшая невдалеке Вика.
— К чему ты клонишь, Вик? — спросил Сергей.
Она не ответила.
«Нечего и спрашивать — никто не знает ответа», — сам себе ответил он.
Но был неправ. Ответ был, он буквально на глазах формировался, материализовался в окуляре, затем дернул-ся и выскочил из объектива СВДС. Молодая женщина рефлекторно повела ствол в предполагаемом направлении, но не нашла цель. Тогда оторвала взгляд от оптики винтовки и подняла взгляд поверх и обомлела:
— Боже, вы только посмотрите на это!!!
По голосу жены он понял — Вика увидела что-то такое, явно испугавшее ее. Поэтому бросил рассматривать до сих пор курившееся место посадки корабля пришельцев и глянул на нее, затем перевел взгляд туда, куда уста-вилась она, то есть вверх и в свою очередь замер, не в силах передать страшную в своем величии и мощи развер-тывавшегося события. Через секунду он смог вымолвить только самое древнее на земле слово-защиту, неосоз-нанную попытку отгородиться от страшного и непонятного:
— Мамочка!
Непроизвольно попятился назад, споткнулся обо что-то под ногами, упал, в падении рефлекторно выставив левую руку назад.
Глава 2.
На развернутой схематичной карте этой планеты горели разбросанные вспыхивающие капли-взблески. Этих нанесенных на карту координат было семь на всю планету.
…Шип-корабль на миг осветился свечением разряженных верхних слоев атмосферы. Контакт с атомами стратосферы прекратился, затем возобновился и стал постоянен. Удлинявшийся хвост говорил о вхождении в атмосферу…
