Василий Головачёв - Древо исчезающих времен
Они опустились у холма, в склон которого были врезаны двери Центра защиты.
— Последний вопрос, — заторопился Павел, видя, что Полуянов собирается идти по своим делам. — Для чего нужны эти коррекции?
— Ствол все время плывет то в прошлое, то в будущее, — на ходу принялся объяснять инженер, пока они шли по коридору. — Все это из-за несовмещения масштабов Земли сегодняшнего дня и Земли прошлых веков. Вселенная эволюционирует, изменяются все ее параметры, в том числе и физические константы: времени, гравитационная, солнечная, постоянная Хаббла и другие, поэтому и масштабы предметов и явлений в различные моменты истории неодинаковы. По мере развития хроноскважины — «ствола абсолютно свободного времени» в прошлое происходит накопление временных потенциалов, так называемых «производных энтропии», и сброс масштабов — хроносдвиг. Чтобы сбросы были минимальными, мы и прибегаем к коррекции, в нашем времени — внешней, достаточно эффективной: Ствол, как видите, остается неизменным. В других эпохах коррекцией занимаются конкистадоры, там дела, вероятно, обстоят много хуже. Ну вот, пришли. Заходите, если понадоблюсь.
Павел снял скафандр в специальном боксе и направился в зал контроля, где его должен был ждать Марич.
В зале едва слышно играла музыка, раздавались негромкие голоса операторов связи, наблюдателей, специалистов разных отделов Академии наук. Златкова в зале не оказалось.
Павел пожал холодную и сухую руку хроноинженера. Марич выглядел уравновешенно-угрюмым, у него были красные глаза, словно он всю ночь читал.
— Ну что? — спросил он рассеянно. — Есть новости?
Инспектор не ответил. В обычной для него обстановке, в космосе, он действовал методом отождествления себя с виновником аварии или катастрофы, проходя этап предварительных размышлений в темпе погони, основываясь больше на интуиции, точно угадывая доминантные стороны характеров людей. Но в тех случаях были живы свидетели катастрофы, а то и сам виновник. Случай с лабораторией времени отличался от остальных тем, что из сотрудников лаборатории уцелел только Игорь Марич, не сохранилось ни записи эксперимента, ни упоминаний о его задачах и масштабах, ни каких-либо документов, могущих пролить свет на тайну катастрофы.
Проанализировав полученные сведения, Павел отметил два необычных факта: первый — трижды за историю существования лаборатории во время бурения хроноскважины энергопотребление ускорителя резко увеличивалось и тут же исчезало совсем, второй — полгода назад, в самый разгар штурма миллиардного рубежа, хроноускоритель вдруг заработал сам, ночью. Виновников спонтанного включения не нашли.
— Хотелось бы уточнить следующее, — произнес Павел. — У погибших сотрудников лаборатории остались друзья, которые, возможно, что-то могут рассказать об их поведении, настроении, передать последние разговоры перед катастрофой. Кроме того, интересны их высказывания о новых явлениях, друг о друге. А еще меня интересует техника защиты от хронопены. Можете дать консультацию?
Марич оценивающе посмотрел на Павла.
— Зачем это вам?
Павел вежливо улыбнулся, ему казалось, что все понятно и без слов. Инженер отвел глаза.
— Приходите сюда завтра к десяти, я вас проконсультирую.
В тоне его проскользнули насмешливые нотки, но Павел не придал этому значения.
«Итак, в экспериментах лаборатории много странного, — подумал он, глядя на белую колонну Ствола в центральном виоме. — Пока что я имею два таких факта, не оцененных по достоинству предшественниками. Надо будет изучить их подробнее и поискать факты в архивах Академии, где хранятся копии всех научных отчетов лаборатории. Куда же запропастился Златков? Он тоже мог бы сообщить мне обо всех необычных событиях в лаборатории. Прячется он от меня, что ли?»
До конца дня Павел побывал в архиве Академии наук, но больше ничего странного в отчетах лаборатории времени не обнаружил.
— Самое страшное из всего, что только можно было представить, — сказал ему, посмеиваясь, работник архива, — то, что время обратимо, что мы можем путешествовать в прошлое, если бурение хроноскважины можно назвать путешествием. Вы согласны?
Павел был согласен, хотя думал о другом. В Управлении он встретился с Ромашиным.
— Наши специалисты в техсекторе уже занимаются скафандрами, — сказал начальник отдела. — Зайдите, поинтересуйтесь. Решение, кстати, уже найдено.
— Комплексы противоядерной защиты?
— Противоядерные коконы в условиях «вспененного времени» не годятся, а капсулы высшей биологической защиты слишком громоздки, в здание лаборатории в них не пройти. По заданиям пятидневной давности техсектор создает спецкостюм, через пару дней он будет готов, я узнавал.
— Прекрасно, зайду обязательно.
В кабине номер двести семь Павел переоделся в вечерний костюм, а когда собрался уходить, позвонил Марич:
— Какие у вас виды на вечер?
— Никаких, — честно признался Павел.
— Тогда жду в Центре у прибористов… Хочу предложить небольшую прогулку к Стволу. Не возражаете?
Павел поразмышлял немного, со вздохом в душе прощаясь с отдыхом, — на лице ничего не отразилось, привычка скрывать настроение и негативные чувства взяла свое — и отверг слабый протест расслабленного тела.
— Ждите.
Спустя полчаса он отыскал в недрах лаборатории Полуянова Марича, одетого в обычный пленочный скафандр, но с какой-то ажурной антенной, обнимавшей шлем. Инженер-хрономеханик протянул увесистый пакет второго скафандра.
— Надевайте на всякий случай, от линии защиты ускорителя он защищает неплохо, особенно если надеть вот эту штуку. — Марич коснулся антенны над своей головой.
В двенадцатом часу ночи вылезли из-под земли на склон холма. Ствол был освещен со всех сторон прожекторами и сиял так, что долго смотреть на него было невозможно.
Спустившись в низину с ручьем, перешли его вброд, с полкилометра шли ровным полем. Павел посматривал на шагавшего молча инженера, но вопросов не задавал. В голову лезли разные вздорные мысли, мозг лениво сопротивлялся им, пока Павел наконец не заставил себя сосредоточиться на цели ночной прогулки.
Их трижды окликали по радио дежурные наблюдатели, пока не вмешался сам Павел. Тогда их оставили в покое.
До куба лаборатории оставалось около полукилометра, когда они подошли к яме с уходящими вглубь ступеньками.
— Здесь я вышел… когда очнулся после… того, что произошло. — Марич говорил глухо, сквозь зубы. В голосе его отчетливо прозвучали рыдание и ненависть.
— Это вход в… — осторожно начал Павел.
— В бункер независимой аппаратуры. И не вход, а запасной аварийный выход. Я уже пробовал войти туда с конкистадором, да и не я один, но мы кое-что не учли. Попробуем еще раз вместе?
Павел на мгновение растерялся, он не был готов к несанкционированному штурму лаборатории, но колебался недолго, чутко ощущая напряжение партнера.
— Идем. Что у вас есть, кроме фонаря?
— «Универсал» и батарея спецснаряжения, как и положено разведчику. У вас в поясе такая же. Я пойду первым, прикрывайте тылы и следите за каждым моим жестом. Вполне возможно, что придется драпать без оглядки. Хронопена — очень скверная штука, и если она прорвется в тоннель…
Марич, не обращая внимания на высветившуюся в воздухе очередь алых букв: «Вход запрещен! Опасно для жизни!», включил фонарь и полез вниз.
Павел кинул взгляд на сияющую гору Ствола, скрепя сердце шагнул на ступеньку из черного базилита и услышал чей-то шепот:
— Вам что, жить надоело?
— Кто это сказал? — негромко, но резко спросил Павел. — Что за шутки?
Эфир притих, потом из шелестящего фона выплыл голос дежурного по зоне:
— Что вы имеете в виду, инспектор?
Павел хмыкнул, представляя, как ухмыляется сейчас неведомый шутник.
— Все в порядке, проверка связи.
Шепот больше не возобновлялся.
Метров сорок они преодолели без труда: здесь уже поработали роботы, подрасчистили завалы и выровняли пол, но потом ход сузился из-за вспучившихся стен, потолок прогнулся так, что местами приходилось чуть ли не вставать на четвереньки. И наконец дорогу преградила металлическая на вид стенка с листком обычного пласт-папира: «Впереди опасная зона! Кто пойдет дальше — тот кретин!»
Марич рассмеялся, сорвал листок, скомкал и выбросил. Оглянулся. Лицо у него было какое-то заостренное, веселое и злое одновременно.
— Дальше действительно опасная зона, опасная прежде всего неизвестными хроноэффектами. До сих пор удивляюсь, как я ее преодолел, когда выбирался из бункера. Кстати, до него всего метров триста. Но я недаром взял «универсал». — Марич снял с пояса пистолет. — Я выяснил у знакомых физиков, что хронопена боится энергоразряда. Сейчас проверим их гипотезы практически.
![Василий Головачев - Спящий джинн [Демон]](/uploads/posts/books/51620/51620.jpg)
![Василий Головачев - Спящий джинн [Демон]](/uploads/posts/books/57028/57028.jpg)
