Лоис Буджолд - Цетаганда
Зато теперь ему предстоит занять место в первом ряду, и у него будет почти императорский обзор всего происходящего. Финальное шествие вниз по алее, ведущей к центру чаши, было организовано в лоскутном обратном порядке: восемь планетарных консортов и Прислужница в их девяти шарах, затем семь — сосчитайте-ка, ребята — семь хаут-губернаторов, и затем сам Император со своей почетной охраной. Бенин легко влился на прежнее место гем-генерала Нару. Майлз ковылял в свите Джияджи, чувствуя себя крайне неловко. Должно быть, он представлял собой изумительное зрелище: хрупкий, низкорослый, мрачный и с такой физиономией, будто прошлой ночью проиграл драку в баре космопорта. Цетагандийский орден «За заслуги» явил великолепное зрелище на фоне черного мундира его Дома, не заметить его было совершенно невозможно.
Майлз решил, что Джияджа использует его, чтобы послать своим хаут-губернаторам некий сигнал, причем жутко недружелюбный. Поскольку Джияджа явно не планировал разглашения подробностей о событиях последних двух недель, Майлз мог лишь придти к заключению, что это относится к вещам из разряда «если сможешь — угадай» и имеет целью действовать на нервы не столько фактами, сколько неопределенностью — высшей степени деликатная разновидность террора
«Ага. Пусть они призадумаются». Ну, не они — он прошел мимо барраярской делегации, располагавшейся близко к переднему краю толпы галактических представителей. Форобьев в шоке смотрел на него. Маз казалась удивленной, но довольной; она показала Майлзу на шею и сказала что-то своему жениху. Форриди имел дико подозрительный вид. Айвен был… спокоен.
«Спасибо тебе, братишка, за твой голос доверия».
Майлз и сам на мгновение уставился, когда заметил Лорда Иэнаро в последнем ряду гем-лордов. Иэнаро был одет в пурпурно-белый костюм гем-пажа Небесного Сада десятого разряда, шестой степени — низший чин. Низший из высших, поправился Майлз. «Похоже, он все-таки заполучил ту работу ассистентом парфюмера». Итак, хаут Флетчир Джияджа взял под контроль еще одно свободное орудие. Гладко.
Они все заняли отведенные им места возле центра чаши. Процессия из молодых гем-девушек возложила со всех сторон силового шара в центре цветы, как последний дар. Запел хор. Майлз поймал себя на том, что пытается подсчитать стоимость одних лишь трудозатрат, применявшихся в течение целого месяца церемоний, если оплатить время всех вовлеченных в процесс по неким минимальным ставкам заработный платы. Сумма выходила… небесная. Он все сильнее осознавал, что напрасно не позавтракал, и кофе выпил маловато. «Я не упаду в обморок. Я не буду чесать нос или и задницу. Я не стану…»
Белый шар выплыл вперед и остановился перед Императором. Рядом с ним шагало знакомое, невысокое ба, которое несло разделенный на секции поднос. Из шара донесся голос Райан, произносивший церемониальные слова; ба возложило поднос к ногам Джияджи. Майлз, стоя слева от Джияджи, заглянул вниз в секции, и кисло улыбнулся. Великий Ключ, Великая Печать и все остальные регалии Лизбет были возвращены к истокам своего происхождения. Ба и шар отступили. Майлз с легкой скукой ждал, когда Джияджа вызовет свою новую императрицу откуда-то из толпы парящих хаут-шаров.
Император подозвал жестом Райан и ее ба, чтобы они снова приблизились к нему. Вновь последовали официальные формулировки, закрученные так, что Майлзу потребовалась долгая минута, чтобы вникнуть в их значение. Ба поклонилось и забрало поднос обратно от имени своей госпожи. Скука Майлза испарилась от взрывного шока, приглушенного сильнейшим потрясением. Впервые, ему захотелось, чтобы он был еще ниже ростом, или обладал талантом Айвена казаться невидимкой, или был способен волшебным образом куда-нибудь телепортироваться, куда угодно, лишь бы прочь отсюда. Волнение любопытства, и даже изумления, пробежало сквозь аудиторию хаутов и гемов. Члены созвездия Дегтиаров казались вполне довольными. Члены других созвездий… вежливо наблюдали.
Хаут Райан Дегтиар взяла предметы Звездных Яслей уже как новая Императрица Цетаганды, четвертая Мать-Императрица, избранная Флетчиром Джияджей, но теперь первая по старшинству в силу своей ответственности за геном. Ее первым генетическим долгом будет состряпать собственного сына — императорского принца. Боже. Счастлива ли она там, в своем пузыре?
Ее новый… не муж — партнер, император — возможно, никогда не прикоснется к ней. Или они могут стать любовниками. В конце концов, Джияджа может пожелать подчеркнуть свое обладание ею. Хотя, если быть честным, Райан должна была бы знать о том, что это готовится, еще до церемонии, но тогда по ней нельзя было сказать, что она возражала. Майлз сглотнул, чувствуя, что ему нехорошо и что он жутко устал. Мало сахара в крови, вне всякого сомнения…
«Удачи вам, миледи. Удачи… прощайте». А контроль Джияджи становился обширней, мягко, как туман… Император поднял руку, и ожидавшие этого сигнала императорские инженеры торжественно пришли в движение возле своей силовой установки. Внутри большого центрального силового шара возникло темно-оранжевое свечение, потом оно стало красным, потом желтым, потом бело-голубым. Предметы внутри купола наклонялись, падали, затем опять мутнели, их очертания разлагались на молекулярную плазму. Императорским инженерам вместе с Имперской безопасностью, бесспорно, выдалась напряженная ночка, и пришлось попотеть, когда они готовили погребальный костер Императрицы Лизбет с особой тщательностью. Если этот пузырь сейчас лопнет, тепловой эффект будет напоминать результат взрыва небольшой водородной бомбы.
Это действительно длилось не очень долго, возможно, минут десять на все. В сером, пасмурном куполе над их головами возникло круглое отверстие, открывшее голубое небо. Эффект был чрезвычайно странным, словно окно в другое измерение. На много меньшее по размеру отверстие раскрылось на вершине силовой полусферы. Белый огонь бил в небеса, пока опустошалась полусфера. Майлз рассчитывал, что воздушное пространство над центром столицы закрыли для всего движения, хотя пар рассеивался легким облачком дыма довольно быстро.
Затем купол вновь закрылся, легкий искусственный ветерок погнал прочь искусственные облака, свет засиял ярче и веселее. Полусфера растворилась в никуда, оставив после себя лишь пустой круг не пострадавшей травы. Не осталось даже пепла.
Ожидавший слуга-ба подал Императору цветную накидку. Джияджа скинул верхние белые покровы своего одеяния, и надел новый предмет одежды. Император поднял палец, и его почетная охрана вновь окружила его, и императорская процессия развернулась, чтобы покинуть чашу. Когда последняя из значимых фигур покинула границы чаши, скорбящие издали коллективный вздох, и тишина и жесткий узор были разрушены сонмом голосов и толкотней движения.
На вершине долины большой гравикар ожидал Императора, чтобы отвезти его… в общем, туда, куда отправляются цетагандийские императоры, когда вечеринка окончена. Выпьет ли Джияджа какого-нибудь добротного крепкого напитка и скинет ли туфли? Вероятно, нет. Ба-помощник поправило Императорское облачение и село за панель управления.
Майлз обнаружил, что остался стоять возле кара, уже приподнявшегося над землей. Джияджа посмотрел на него и удостоил микроскопическим поклоном.
— Прощайте, лорд Форкосиган.
— Пока мы не встретимся вновь, — низко поклонился Майлз.
— Уверен, что не скоро, — сухо пробормотал Джияджа и улетел, сопровождаемый вереницей силовых шаров, излучавших теперь все цвета радуги. Ни один не задержался, чтобы оглянуться…
Гем-генерал Бенин, стоявшей у локтя Майлза, почти позволил себе какую-то эмоцию… Смех?
— Идемте, лорд Форкосиган. Я провожу вас назад к вашей делегации. Поскольку я лично дал слово вашему послу, что верну вас, то должен лично же, как вы, барраярцы, говорите, выкупить его. Забавный оборот речи. Вы вкладываете в него понятие души в неком религиозном смысле или как заклад в какой-то лотерее?
— М-м… больше в медицинском смысле. Как во временном дарении жизненно важного органа. — Сердца и обещания, все вернулось сегодня.
— А-а.
Они подошли к Форобьеву и его группе, оглядывающихся по сторонам, тогда как галактические посланники погружались в гравикары для поездки на последнюю фантастическую трапезу. За последний час белый шелк обивки кресел в карах был заменен разнообразием цветных шелков, подтверждая окончание официального траура. Без всякого видимого сигнала один гравикар сразу приблизился к Бенину. Ждать своей очереди им не придется.
— Если мы уедем сейчас, — заметил Майлз Айвену, — то уже через час можем быть на орбите.
— Но… На банкете могут быть гем-леди, — возразил Айвен. — Знаешь, женщины любят поесть…
Майлз умирал от голода.
