Андрей Ливадный - Восход Ганимеда
— Пойдем… — сказала она, крепко сжав руку Семена в своей ладони, словно ей было жизненно необходимо ощущать рядом с собой его присутствие…
Собственно, так оно и было. Не произнося никаких слов, не обмениваясь мыслями и мнениями, в эти роковые секунды их души сближались с невероятной стремительностью, будто густой, ядовито-желтый туман сначала растворил их в себе, а потом смешал воедино и разделил обратно…
…Впереди внезапно проявилось пятно белого света. Еще через пару шагов свет обрел четкие контуры, превратившись в укрепленный над входом в купол фонарь, который направленным лучом освещал вскрытую кем-то панель управления, через которую можно было отдавать команды автоматике шлюза.
Лада огляделась вокруг, но ветер, несущий мимо длинные полосы густого тумана, не позволял что-либо разглядеть вне освещенного фонарем круга. Вокруг по-прежнему царили плотные сумерки.
Пока она озиралась, пытаясь обнаружить неведомую им опасность, Семен склонился над вскрытой панелью. Отпустив руку Лады, он полез внутрь обнаженных электронных схем. Спустя секунду оттуда ударил сноп искр, резко щелкнул сработавший электромагнит, и массивный внешний люк купола начал открываться, уползая в сторону.
* * *Внутри купола оказалось почти так же темно, как и снаружи. Где-то высоко под потолком скупо светила одинокая аварийная лампочка, да еще статичные, недобрые огни на многочисленных пультах управления и приборных досках разгоняли полумрак, наполняя помещение смутными, неясно очерченными тенями…
«Как в Новый год в темной комнате от разноцветных гирлянд на елке…» — внезапно подумал Семен. Воспоминание детства, такое же смутное, как и тени вокруг, вынырнуло из глубин подсознания помимо его воли, поразив воображение кажущейся неуместностью…
А что тут было правильным и уместным?
Внезапно в тишине купола раздался посторонний, ударивший по натянутым как струна нервам звук — то был хриплый, едва слышный стон:
— Help… me.
Семен почувствовал, как напряглась Лада, но он знал английский и потому придержал ее руку, когда она попыталась вскинуть оружие.
— Подожди…
Его самого было впору спасать от того запредельного, нечеловеческого напряжения, что сжимало разум стальным обручем страха, но он все же нашел в себе достаточно мужества, чтобы самому пойти вперед, в расцвеченный контрольными огнями сумрак, туда, откуда до его слуха донесся этот едва слышный хрип.
Из-за центрального пульта управления действительно торчала чья-то нога в мягком скафандровом сапоге.
Семен присел и осторожно заглянул за выступающую консоль.
— Лада, иди сюда, скорее! — секунду спустя позвал он.
Людей оказалось двое. Тот, кто лежал внизу, очевидно, тащил навалившееся сверху тело на себе, покуда мог ползти. На полу под ними натекла липкая лужа уже начавшей подсыхать крови.
Стон повторился, но он уже не нес в себе никакой связной мольбы.
— Давай вытащим их… Осторожнее…
Вдвоем им удалось приподнять бессознательное тело и перенести его в установленное неподалеку операторское кресло.
Лада принялась осматривать его, но скафандр незнакомца оказался так щедро заляпан смешавшейся с пылью кровью, что она никак не могла понять — куда того ранило.
Семен, ни слова не говоря, метнулся назад.
Второй человек, что лежал на полу, похоже, пришел в себя за те секунды, что потребовались им для переноса первого тела.
Прыгающий в его ослабевших руках ствол автоматического пистолета не оставлял в этом никаких сомнений.
— Не подходи… — едва слышно прохрипел он на английском.
— Спокойно! — В этот миг Семен удивился сам себе. Он никогда не считал, что способен смотреть в черный зрачок ствола и при этом еще и соображать, быстро и ясно, будто из души испарился гнездившийся там всего минуту назад страх, а в кровь кто-то подбросил добрую порцию стимулятора… — Спокойно… — повторил он, стараясь как можно внятнее произносить английские слова. — Вы только что просили о помощи! — напомнил он.
Этот человек тоже был в скафандре. Забрало его шлема оказалось разбито, и из-под нависающего над бровями обода на Семена смотрели горящие глаза. Губы человека растрескались, словно у того был жар.
— Мне плохо… — внезапно простонал он, бессильно уронив руку с оружием. — Боже, как мне плохо!.. — Он вдруг повалился на бок и забился в конвульсиях. — Проклятый газ… Я отравился… — судорожно выдавил он в промежутке между душившими его спазмами…
Не рассуждая больше, Семен шагнул за пульт, подхватил грузное, бьющееся в конвульсиях тело и поволок его к центру отсека, под тусклый свет единственной лампы.
— Помогите… — опять теряя сознание, прохрипел человек, судорожно выгибаясь, когда очередной спазм пытался освободить его желудок от давно отсутствующего там содержимого.
— Что с ним? — резко спросила Лада, на секунду оторвавшись от своего жуткого занятия. В ее застывшей на весу руке оказался зажат окровавленный тампон, которым она обрабатывала обнаруженную наконец рану на плече пострадавшего.
— Погоди… — отмахнулся от ее вопроса Семен, озираясь по сторонам в поисках какого-то конкретного предмета. — Я знаю, что делать! — заверил он, кинувшись в дальний угол операторского отсека.
Отравление непереработанными газами продолжавших таять ледников было одной из постоянных угроз, что висели над жителями колонии словно дамоклов меч… Семен действительно знал, что нужно делать. Здесь, у самых процессорных станций такая опасность была наиболее реальной, а потому каждое помещение обязательно должно было снабжаться специальными аптечками первой помощи при отравлениях.
Он не ошибся в своей уверенности. Продолговатый серебристый цилиндр с преувеличенно большим красным крестом на выпуклой поверхности оказался закреплен на стене около ручного огнетушителя. Вырвав его из захватов, Семен бегом вернулся к стонущему на полу солдату.
Бесцеремонно перевернув того на живот, он надавил коленом на спину пострадавшего, задрал его голову, другой рукой сорвав замки покалеченного гермошлема, и, отшвырнув помятый шлем в сторону, плотно прижал тупой конец цилиндрической аптечки к обнажившейся шее задыхающегося от конвульсивных спазмов бойца.
Раздалось несколько характерных щелчков, потом на аппарате первой помощи заморгали огоньки, и вновь раздались щелчки, но уже более приглушенные и мягкие, — это в оголенную шею впивались наконечники иньекторов.
Через несколько минут тело безвольно обмякло, и на всех оголенных участках кожи вдруг начали обильно проступать крупные бисеринки пота.
Семен осторожно отпустил голову, перевернул потерявшего сознание человека на спину и, убедившись, что тот дышит, обернулся к Ладе.
— Что у тебя? Давай помогу! — не узнавая собственного осипшего голоса, произнес он и тут же осекся — Лада беззвучно плакала, машинально комкая в пальцах испачканный кровью бинт.
По ее лицу катились слезы, а губы беспомощно кривились оттого, что она пыталась задавить подкатившие к горлу рыдания…
— Он умер… — наконец сумела выдавить она и резко отвернулась, не в силах больше смотреть на распростертый в кресле труп.
Семен молча подошел сзади и обнял ее за плечи. На единственном работающем экране продолжала клубиться враждебная, ядовитая мгла…
* * *— Спроси, как его зовут?
Лада стояла в стороне от кресла, куда Семен усадил пришедшего в сознание незнакомца. С того момента, как они проникли в купол, прошло около пятнадцати минут.
Боец в разодранном скафандре, к которому присохла уличная грязь и чья-то кровь, сидел абсолютно безвольно, словно одетый в экипировку манекен, и лишь глаза и губы жили на его мертвенно-бледном лице.
Глаза настороженно следили за Семеном, который обернулся, чтобы перевести вопрос Лады, а губы спасенного мелко дрожали, выдавая дикий, пожирающий того изнутри страх…
— Как тебя зовут? — Семен не имел никакого опыта общения с ранеными, насмерть перепуганными людьми и справедливо нервничал.
— Хогинс… Марк Хогинс… — еле выдавил оползший в кресле боец — Компьютерный техник взвода… — спустя некоторый промежуток времени добавил он и скосил глаза на Ладу. Дыхание спасенного все еще не пришло в норму — он дышал часто и прерывисто, словно никак не мог насытиться чистым воздухом помещения…
— Что здесь случилось? — Семен старался говорить штампованными, заученными английскими фразами, чтобы его собеседник наверняка понял их смысл.
— Вы… русские?.. — внезапно напрягшись, спросил Марк.
— Да, — односложно ответил Семен, сопроводив ответ выразительным взглядом. — Это проблема? — все же уточнил он после некоторого колебания. Его покоробила сама постановка такого вопроса в дикой, неуместной ситуации, когда всей колонии грозила гибель, но Хогинс, похоже, не понимал этого… Его ожившие глаза лихорадочно метались между лицами своих спасителей, словно он пытался прочесть в них ответ на какой-то свой вопрос.
