Дэвид Файнток - Надежда смертника
Я заставил себя успокоиться, восстановить защитную оболочку и вернуться к действительности. После этого снова встал и решительно направился в сторону голосов.
Темнота сменилась полумраком.
Замерцал свет.
– Вырубай свет, скотина! – хрипло выкрикнул кто-то. Свет моментально погас, но я успел разглядеть другой коридор, на несколько метров выше моего. – Хошь, чтоб нас засекли?
– Остынь, Фро!
– Парки прямо над нами. Чако и другие вниз больше не вернутся!
– А ну тихо! – приказал другой голос. Я вскарабкался по стене на уровень станции и, напрягая глаза, старался вглядеться, что там дальше за едва заметными очертаниями фигур, сгрудившихся на месте. В одном конце коридора было заметно светлее.
– Где эти проклятые колеса?
– Будут, когда Халбер решит. Сиди и сторожи станцу.
Каким-то образом я заставил себя двигаться вперед. Что угодно, лишь бы избавиться от жуткого мрака.
На меня налетела невидимая фигура и с проклятием отпихнула в сторону. Я на ощупь пошел в сторону света и обнаружил, что стою у основания лестницы. Наверху огонь отбрасывал танцующие тени на стены лестницы.
– Осторожней, паренек! – Кто-то локтем отпихнул меня в сторону.
Я вцепился в перила. Нужно подняться по этой лестнице, чего бы мне это ни стоило. Ни за что на свете больше не вернусь в темноту туннеля.
Кто-то схватил меня за руку. Я пронзительно взвизгнул. Державший немедленно развернул меня к себе лицом.
Это оказалась женщина из племени сабов в яркой разноцветной одежде.
– Чё ты тут делаешь? Халбер велел, чтоб у лестницы никакой ребятни!
– Да… просто… – Вывернувшись, я бросился вверх по лестнице, прорвался сквозь толпу людей, столпившихся у выхода, и выбежал в ночную прохладу. Почти у самого выхода горел костер. Я ткнулся ногой во что-то мягкое. Человек из племени сабов лежал с горлом, перерезанным от уха до уха.
На другой стороне улицы послышались крики, полные мучительной боли. Я выглянул в ночь, но не сумел ничего разглядеть. Тем не менее нужно было двигаться. Я осторожно пошел по тротуару. У полуразрушенного здания, прислонившись к стене, сидел окровавленный саб. Столько крови мне еще в жизни не доводилось видеть.
– Господи Иисусе! – В хриплом голосе я не сразу узнал свой собственный.
Рука саба лежала на коленях поверх отрубленной головы.
Я попятился, отвернулся, и меня тут же вытошнило.
На другой стороне улицы раздавались вопли, крики и свист.
Я отчаянно боролся с желанием броситься кому-то на помощь, понимая, что нужно как можно скорее бежать отсюда. И рванул в ночь.
Справа от меня виднелись какие-то дома, позади осталась лестница. На другой стороне вдоль всей дороги тянулась стена высотой мне по грудь. Вдали линией тянулся густой кустарник.
– Щё один! Хватай его! – Из темноты появились руки. Я свернул к стене. Два моих преследователя были одеты в лохмотья, один из них угрожающе размахивал ржавым куском металла, заостренным наподобие копья.
Я перемахнул через стену прямо в кустарник. Колючки цеплялись за одежду, но я все-таки выбрался.
Через какое-то время я остановился, чтобы сориентироваться, и посмотрел на стену. Никого.
В этот момент где-то совсем близко послышался жуткий стон, от которого у меня волосы встали дыбом.
Чуть в стороне от меня раздался слабый голос:
– Помогите. Ради Христа…
Я зажал уши руками, чтобы не слышать. С другой стороны слышалось учащенное после бега дыхание.
– Проклятые сабы везде! Напали и на Пятой, и на Колумб-кольце!
Я рухнул на землю и свернулся в клубок, надеясь, что темная одежда не выдаст меня в ночи.
– Тут через улицу мы пришили всех. Парочка сбежала под землю.
– Утром нажремся печенки. Пошли.
Голоса стихли.
– Господи, как больно… – Стон. – Помогите…
Я с трудом встал на ноги и торопливо пошел по траве. Когда голоса стало не слышно, я замедлил шаг и огляделся.
Я оказался на поляне, окруженной кустарником и низкими деревьями. За ними с юга и востока высились башни. Их яркие огни затмевали тусклые звезды. С севера светились редкие огоньки. Я долго неподвижно стоял на месте.
Что же делать?
До Джареда мне не добраться. По крайней мере сейчас. Утром я сумею вернуться в неботель «Шератон» и позвонить маме А пока нужно как-то пережить эту сумасшедшую ночь, а значит, отыскать какое-нибудь пристанище. Стоны, которые я слышал, меня не касаются.
Тем не менее ноги сами сначала медленно, а потом все быстрее повели меня назад к тому месту, откуда раздавались стоны. У стены я остановился и прислушался.
Снова стон. Я направился в ту сторону.
Тела, лежащие в траве. Кровь. Я сморщился и начал вглядываться, не шевелится ли кто Среди лежащих тел я заметил мальчика, немного старше меня. Мертв, конечно. У него не было левой руки. Дальше двое мужчин, упавшие друг на друга. Руки все еще сжимали ножи. Еще один труп, из вспоротого живота вывалились кишки. Зажав рукой рот, я пошел дальше.
Чьи-то пальцы коснулись моей ноги. Я с трудом удержался от крика и теперь старался не грохнуться от ужаса в обморок.
– Паренек, помоги мне, бога ради, – заговорил полумертвый человек.
Я облизал губы, опустился на колени рядом с ним.
– Что мне делать? Вы сильно ранены.
Смешок, перешедший в мучительный стон.
– Это я знаю.
– Есть тут поблизости больница?
– О господи, да ты не саб! – Он заскреб пальцами по траве, словно пытался отползти подальше. – Не добивай меня!
– Что вы. Я пришел вам помочь. Что я могу сделать?
– Чё толку? Все равно Чако помрет. Все-таки пришил кучку парков. Скажи Халберу, они собираются к стене у Сто второй.
– Боюсь, я не понял.
– Господи, ты говоришь как… – Его скрутила боль. Он стиснул мою руку. – Как верхний. Нет смысла что-то объяснять.
– Сэр, я на самом деле верхний. – Я огляделся. – Есть здесь кто-нибудь, кто может оказать вам помощь?
– Больше нету.
Долгое молчание.
– Всех сабов, которых я сюда привел, перебили. Халбер должен прислать подкрепление. О-о-о, как больно… С отчаянной силой он стиснул мне руку. Я едва вытерпел.
– Ты вправду верхний? – Он с трудом отдышался, прежде чем продолжить:
– Чё делал в Парке?
– Сам… не знаю. – Я осторожно подыскивал слова, чтобы объяснить попроще. – Шел увидеться с Халбером.
– И из всех ночей выбрал такую… – Рука разжалась. Я думал, он умер, но через время он еле слышно прошептал:
– Увидишь Халбера, скажи за меня про парков.
Послышался приглушенный звук шагов по траве Я инстинктивно упал на лежащего саба. Когда шаги стихли, я поднялся со следами крови на рубашке.
– Сэр, я не смогу ему сказать. Я…
– Должен! Чако не сможет.
– Сэр… Чако… я не участвую в вашей войне. Может быть, я сумею привести сюда ваших друзей и…
Кашель, закончившийся протяжным стоном:
– О боже-боже-боже…
– Пожалуйста, не умирайте!
Он задышал медленнее. Долгое молчание.
– Лучше поторопись, верхний. Скажи Халберу. Я уже не могу.
– Меня убьют, если… я не могу… что мне ему сказать?
– Скажи… Чако разведал в Парке… как он велел, – голос звучал все слабее. – Больше всего парков… живут вокруг дна старого озера.
Молчание.
– Сэр, это все? Тишина.
– Сэр? Чако?
– Холодно, – то ли вздох, то ли рыдание. – Господи! Значит, ухожу.
Я не нашелся, что сказать.
– Слышь, верхний… Халбер внизу, понял?.. Скажи, когда… Сабы атаковали на Пятьдесят девятой… аааа!
Тяжело дыша, он скорчился в конвульсиях. По лбу покатились крупные капли пота. Голос зазвучал с отчаянной спешкой:
– Мы достали только некоторых. Больше парков сбегли к деревам к северу. Я слыхал, толковали про заварушку у входа на Семьдесят девятой в рань.
– Чако, ваши слова… я не понима…
– Повтори ему мои слова! Запомни и скажи! Халбер поймет. Парки скучились у Стодевятой стены! Стодевятой стены. Сто… О боже, не могу… Сто… Господи Иисусе!
Это был крик мольбы, на который никто не откликнулся во мраке ночи.
Я поднял окровавленную руку Чако и прижал к своей щеке. Сам не знаю почему, я перецеловал ему пальцы, орошая их слезами.
– Я скажу ему.
– Верхний, прежде чем уйдешь…
– Да, Чако? – я старался сдержать дрожь в голосе.
– Не оставляй меня просто так… Парки найдут и вырежут печень прямо на живом.
– У меня не хватит сил тащить тебя…
– Прибей меня, верхний.
Потрясенный, я беззвучно открыл и закрыл рот.
– Прикончи меня.
– Нет!!
– Видел, чё… парки сотворили с другими? Сжалься, ради бога, верхний. Прошу.
– Я перелезу через стену, добегу до лестницы и приведу ваших друзей. Они унесут…
– В заварушку ни один саб не выйдет из укрытия, кроме как драться. Тебе нужно.
– Я не могу. Никак не могу.
– Слышь, паренек… до чего ж больно… Сам я могу только удержаться от крика… Кишки мои вывалились в грязь… Иначе я б сам себя пришил. Помоги мне.
