Александр Воробьев - Огненный след
Так и произошло, очередной сгусток ударил в обмотку, что генерировала удерживающую термоядерную реакцию магнитную бутылку. И на сей раз реактор вовремя загасить не удалось. Реакторный отсек затопило бурлящее море огня, в течение доли секунды испарившее четыре еще работающих реактора, и после этого взрыв стал по настоящему большим. Огненный шар занял почти всю внутренность внешней оболочки, без малого два километра в диаметре. В этом огне исчезли внутренние конструкции еще держащие целостность станции, а потом расширяющееся облако взрыва несильно толкнуло оболочку изнутри. И этого хватило. Остатки сферы вспухли и разломились на несколько частей, самая большая из которых, почти треть бывшей наружной оболочки, стала неторопливо падать на планету.
Общий канал взорвался гулом, в котором ощутимо слышались проклятия и горечь. Только что походя была уничтожена с таким трудом построенная защитная сеть Иллиона. И теперь между аспайрами и планетой остался лишь флот. На уничтожение боевой станции аспайры потратили двадцать одну минуту. Два года непосильного труда целой планеты были уничтожены за двадцать одну минуту!
Стюарт, подумав, предложил по внутренней сети пари:
— Двухнедельное жалование на то, что они сейчас выйдут на орбиту!
Впрочем, голос его все же слегка подрагивал, выдавая истинное состояние. Бэйн был испуган. Остальной экипаж, включая новичка, промолчал: в намерениях аспайров никто не сомневался.
Перед тем, как возобновить полет к планете, «пушки» аспайров нанесли удар по орбитальным заводам, что как обычно находились на чуть более низкой орбите, чем уничтоженная боевая станция. Несколько быстрых залпов фактически разнесли небронированные цилиндры фон Неймана в клочья. Промышленность Иллиона закончила свое существование в череде неярких вспышек и множестве крупных обломков, метеорами сгоревших в атмосфере. Кустарные мастерские на поверхности планеты сколько-нибудь значительного потенциала не имели.
— Стю, нас заметят до или после их выхода на орбиту?
Ответ последовал незамедлительно, видимо, не только Дениса волновал этот вопрос:
— Если они сохранят прежнее ускорение, то мы выйдем из-за горизонта почти сразу после их прибытия. — Бэйн немного подумал и уточнил: — Это если они выйдут на трехсоткилометровую орбиту. Но она наиболее вероятна.
— Думаешь, будут бомбить?
Стюарт нервно хихикнул:
— А зачем они, по-твоему, прилетели? В гости? Если уж думают, что защитников на орбите больше нет, то бомбардировка поверхности напрашивается сама собой.
Денис выключил связь и выругался в голос. Последнее время он заметил в себе тенденцию задавать глупые вопросы. Складывалось ощущение, что нервное напряжение стало превышать его выносливость. Слишком сильно все закрутилось, слишком многое навалилось. Денис немного увеличил подачу кислорода и сделал несколько глубоких вдохов, прочищая голову. Он теперь не просто офицер ВКС, он командир пусть маленького, но все же корабля. И три человеческие жизни зависят теперь от ясности его мышления. А значит, нужно соответствовать!
Он снова включил внутренний канал связи и бодрым, энергичным голосом постарался поддержать Стюарта:
— Сунутся на орбиту, тут им и кранты придут! На такой дистанции наше оружие не хуже чем у них!
Бэйн не ответил. Возможно, он считал иначе.
Такшипы медленно тащились через атмосферу, оставляя за собой длинные дымные шлейфы от горящих таранных щитов. Температура АТЩ непрерывно росла, балансируя у критического предела. Денис уже несколько раз порывался связаться с комдивом и доложить о ситуации, прося разрешения выйти на более высокую орбиту, где сопротивление воздуха будет меньше. И каждый раз пресекал этот позыв. Если они сейчас увеличат высоту, то чересчур рано выйдут из-за горизонта, и тогда аспайры не попадутся в расставленные силки. А ради этой ловушки вполне можно пожертвовать одним — двумя тактическими кораблями, чьи таранные щиты не выдержат прорыва через атмосферу.
И это случилось. Во втором дивизионе с «Фон Брауна» у одного из такшипов прогорел небольшой участок таранного щита. Незаметный глазу дефект металла, меньше квадратного сантиметра, но последствия были ужасающие. Орбитальная скорость привела к тому, что воздушный поток даже на такой высоте стал прочнее бетонной стены. Металлокерамику атмосферного щита разорвало как гнилую тряпку, и безжалостный удар пришелся на относительно слабую теплозащиту корпуса. Неопытный пилот, успевший заметить заалевшие индикаторы, допустил лишь одну, ставшую роковой ошибку. Пытаясь спасти корабль, он рванул джойстик на себя, стремясь увести такшип ввысь, и тем подставил под удар более слабую проекцию корпуса. Брюхо удар выдержало, но рывок был слишком силен, и один из маневровых двигателей на конце крыла его не пережил. Гондолу оторвало, и лишенный балансировки такшип, закрутило вокруг оси. А в атмосфере, на скорости более восьми километров в секунду это гарантированная, мгновенная смерть. Никто из экипажа не успел ничего почувствовать, а обломки разлетевшегося такшипа, раскаляясь, понеслись к поверхности.
«Огненный росчерк поделит небо
На своих и чужих…» —
Джон Фиджи, военный космонавт времен Астероидных войн знал о чем писал. Он и сам погиб так, огненным следом перечеркнув небосвод Земли. Денис осекся, поняв, что только что произнес эти строки на общем канале. Но стихи продолжили:
— «Мы не вернёмся, но нас запомнят
Те, кто останутся жить».
Денис не узнал голоса того, кто подхватил строки старинной поэмы, посвященной павшим военным космонавтам. Кто бы он ни был, это мог быть любой из них.
Вместе этого Денис щелчком отключил датчики контроля таранного щита. Чему быть, того не миновать, и если прогорит таранный щит, то основная теплозащита продержится слишком мало, чтобы пилот или он сам успели хоть что-то предпринять для спасения корабля. Еще он ничего не сказал об инциденте своему экипажу, им незачем было это знать. Ведь при наличии адреналина, в бою от такой информации люди становятся злее. А вот при ожидании боя, при таком известии гарантированы апатия и чувство обреченности.
Флот аспайров тем временем уже гасил скорость, выходя на низкую орбиту, около трехсот километров, как и предсказывал Стюарт. А им еще оставалось…
— Тридцать секунд до выхода из-за горизонта!
Бэйн откровенно нервничал, ведь сейчас ему приходилось, пожалуй, тяжелее всех. Остальные в той или иной мере были заняты работой, а навигатор, давно уже просчитавший все возможные траектории выхода из атмосферы, маялся бездельем. Денис запоздало подумал, что нужно было загрузить его ненужными расчетами, чем угодно, лишь бы не дать времени на размышления. Тому, кто занят, нет времени бояться.
Край планетарного диска сделался полупрозрачным, компьютер старался максимально визуализировать поступающие по боевой сети данные. И там, за краем виделись хищные, угрожающие очертания чужих кораблей, что так опрометчиво опускались на низкую орбиту. Они еще не знали о том, что через несколько минут из-за горизонта, буквально на расстоянии пистолетного выстрела, вырвется Второй ударный флот в полном составе.
На тактической карте, Денис видел, как синхронно стартовали с нескольких замаскированных аэродромов аэрокосмические истребители планетарной обороны. Им навстречу, отделяясь от большого корабля в центре строя, рванули мелкие аппараты аспайров. Судя по данным радарных станций на поверхности, размерами они примерно соответствовали истребителям людей.
— Радарные станции на планете сейчас накроют! Дивизион, приготовиться к включению радаров!
Денис дублировал команду, обращаясь к Зарембе:
— Приготовиться к включению радара!
— Готовность подтверждаю.
Заремба, как всегда, когда дело не касалось женщин или еды, оставался спокойным до омерзения. Это порой нервировало, но положа руку на сердце, в боевой обстановке бойца надежнее Мгоно Денис не знал.
До выхода из-за края планеты оставались считанные мгновения. Денис лихорадочно вглядывался в данные, поступающие с планеты. Он понимал, что совсем скоро радары в горах Иллиона будут уничтожены с орбиты, и картинка на экране значительно потеряет в деталях. Аэрокосмические истребители все еще были слишком далеко, лишь набирая высоту, а из вражеского ордера, окруженные целым роем истребителей прикрытия, к планете опускались два похожих на гипертрофированные капли воды корабля. Десантные транспорты? Маловероятно, скорее орбитальные бомбардировщики!
— Мы в зоне видимости их радаров! — Стюарт почти орал, но Денис не стал, как обычно, подкалывать старого товарища, он и сам был взбудоражен вне всякой меры.
