Сергей Дмитренко - Через горизонт
Все предыдущие наши встречи были быстротечны и мимолетны и только теперь я смог внимательно присмотреться к своему собеседнику. Он несколько изменился с нашей последней встречи. Теперь передо мной был не изящный средневековый кавалер и не высокомерный аристократ-бизнесмен, а обыкновенный человек, да к тому же еще порядком уставший. И одет он на этот раз был обыкновенно: крепкие ботинки с рубчатой подошвой и высокой шнуровкой, облегающие темные брюки и серого цвета короткую замшевую куртку.
От более пристального разглядывания меня отвлек голос:
— Хочу поговорить, присаживайся рядом, — Флейтист похлопал рукой по ставшей вдруг удобной и плоской поверхности валуна.
Я присел рядом без лишних слов, чувствуя, что эта наша встреча не запланирована и не отрежесирована так, как первые. Лео лег внизу, но не спускал с нас внимательных глаз.
Некоторое время мы оба молчали, потом он заговорил:
— Ты знаешь, Крис, не смотря на просто таки бешеную нехватку времени, хочется немного пофилософствовать, ты не возражаешь? Да и природа к этому располагает, посмотри вокруг — красота-то какая!
Так, начало интересное: времени нет, а мы будем философствовать. Правда, в одном он был прав — место здесь было чудесное. Отсюда, с вершины открывался действительно великолепный вид — недалекие горы величественно поднимались рядом в голубоватой утренней дымке. Снег на их вершинах под лучами восходящего солнца отливал всеми красками. Вверху висела луна, размером примерно втрое превышающая земную, нежная, почти нереальная, а внизу, далеко, почти у самого горизонта, в туманной дымке мягко отсвечивала спокойная гладь озера. И если присмотреться повнимательней, то там, на берегу, еще можно было заметить тонкий бледно-серый султанчик дыма от нашего костра.
— Да, здесь очень красиво и спокойно. — Согласился я. — Думаю, что более прекрасного места для отдыха нет нигде.
— Ты еще мало путешествовал, Крис, и еще мало что видел, хотя не спорю, планета эта действительно хороша.
— Для она меня самая прекрасная, пусть где-то есть и более красивые, — горячо принялся доказывать я. — Не знаю почему, но мне кажется, что она меня слышит и помогает, когда мне тяжело, здесь даже воздух целебный.
— А вот скажи тогда, не хотел бы ты здесь остаться? — внезапно заинтересованно спросил Флейтист.
Я был немного ошарашен.
— У меня и мыслей таких не возникало. Немного побродить по ней с Лео, побездельничать — это да, а вот остаться — нет, такой мысли не было. Может быть, когда-нибудь. — Я внимательно посмотрел на Флейтиста. — Да вы бы и не позволили мне этого, разве не так? Вы ведь и выбрали меня не для того, чтобы я отводил душу в путешествиях. Это так, временно, чтобы, так сказать, войти в курс событий, привыкнуть ко всему этому и немного попрактиковаться.
— Да, ты прав, не для этого, а для очень важного дела и похоже, что приниматься за действительно важные дела тебе придется гораздо быстрее, чем мы рассчитывали.
— А что же это были у меня за дела раньше, неважные? — И я с содроганием вспомнил свое последнее путешествие.
— Да нет, почему, тоже важные, но так сказать имели они местное значение, да и для тебя были "пробой пера", а вот теперь время настало для действительно важных и серьезных дел.
Я встрепенулся, неужели на этом обрывается моя пасторальная жизнь и я, наконец, погружусь в водоворот неведомых событий, от которых был сейчас так далек. И мне стало немного не по себе. Нет страха, как такового не было, просто опасение, что не справлюсь, что не готов к чему-то, чего пока не встречал и чего пока не знаю.
— Какое дело? Я готов. Когда и куда надо отправляться?
Флейтист взглянул на меня искоса, даже не взглянул, а так, зыркнул, потом опять устремил взгляд на далекие вершины гор и сказал, немного даже с сожаленьем:
— Да не гарцуй ты, а вот послушай внимательно, что я тебе скажу. Представь себе, что есть в этом мире две равные противоположные, по-своему разумные силы. Не знаю даже как их тебе обозначить, они не есть в полном понимании этих значений «добро» и «зло», они даже не представляют что это такое, в их понимании просто нет таких категорий. Действие этих сил противоположно и направлено друг на друга, каждая борется с другой уже столько лет, что в человеческом языке нет даже приблизительного понятия, чтобы выразить этот срок. Вообще-то даже само слово "борьба" сюда мало подходит, настолько сложно их взаимодействие. Ну да ладно, слушай дальше: одна уравновешивает другую, борьба их бесконечна, так как ни одна сторона не может победить другую в принципе. Но иногда в некоторых ограниченных областях космоса равновесие их по разным причинам очень резко нарушается в одну из сторон, правда, в дальнейшем все само опять компенсируется и приходит в равновесие, но какой ценой!? Иногда эта цена совершенно не оправдана и столь огромна, что исчезают целые миры, на огромных пространствах гибнет самое ценное, что есть в мире — гибнет разум. — Он на некоторое время задумался, помрачнел и продолжил. — Иногда, к сожалению, приходится быть безжалостным. И наша с тобой задача, причем в большей степени твоя, чем моя, я только тебе в этом помощник, сир Олфин, как раз и состоит в том, чтобы не допускать такого резкого перекоса ни в одну из сторон. — Он секунду помолчал, потом продолжил. — А еще лучше разобраться в этом гораздо раньше и не допустить его вообще, так сказать, обойтись малой кровью. Правда, к большому сожалению, это не всегда получается. — Он опять помолчал, а затем продолжил. — И теперь дело за тобой, парень, — он хмуро усмехнулся и хлопнул меня по плечу. — Хоть и не готов ты еще, но времени у нас совсем нет, поэтому всю оставшуюся науку ты будешь постигать по ходу, а потому твое приятное времяпрепровождение придется прервать, извини, но я забираю тебя с собой.
И все вокруг сдвинулось, стало расползаться и исчезать ...
— Подожди, а как же Лео и Хеос, я без них...
— Все в порядке, они теперь неотделимая часть тебя. И если я говорю, что забираю тебя, то они идут тоже. Они — это теперь тоже ты, и все свои долгие дороги вы пройдете вместе. У твоих друзей задача, наверное, еще более трудная, чем у тебя. — Голос его по-прежнему четко звучал у меня в голове, хотя самого Флейтиста не было видно. Не было и планеты, по которой мы с Лео путешествовали целых два дня, не было видно и самого Лео, хотя и его присутствие, и теплое дыхание Хеоса я ощущал ясно, не было вообще ничего. Кроме клубящейся во всех направлениях серой бесформенной массы. Было интересно и немного жутко. Этот переход совершенно не походил на наши с Лео межпространственные прыжки, я даже не мог представить себе, как ни старался, конечную точку нашего перемещения.
Легко прочитав мои мысли, откуда-то из клубящегося ничто тут же откликнулся Флейтист:
— Это не пространственный прыжок, Крис, а вернее, не только пространственный, но и временной. Ты пока еще так не умеешь, но обязательно научишься, я знаю это совершенно точно, хотя во всем космосе это умеют делать только Мастера, а нас всего двое, да теперь еще и ты. Времени у нас нет совсем, поэтому мы тактически отступаем назад, в прошлое, чтобы хоть немного успеть тебя подготовить.
И хотя я и был поражен грандиозностью совершаемого, спросил я совсем не об этом:
— Извини, может я и не к месту, но одна мысль никак не дает мне покоя.
— Какая же?
— Что это за трудная задача такая у Лео, о которой ты начал говорить, но так и не закончил?
Я почувствовал в ответ легкую усмешку:
— А ты подумай.
Я честно подумал, но так ничего и не придумал: что же это за задача такая, еще более трудная и ответственная, чем моя. Пришлось сознаться:
— Не знаю.
Флейтист открыто рассмеялся:
— А ты подумай, кто будет хранить самого Хранителя?
Да, с этими ребятами явно не соскучишься.
Прибыли мы даже не знаю куда. Тоже планета, тоже мир, но вот где и, самое главное, когда — на эти два вопроса самостоятельно я ответить не мог, а спрашивать Мастера не хотелось. Вот и молчал, оглядываясь вокруг. То, что видел, было совершенно обыкновенным кислородным миром на ранней стадии своего развития — огромные равнинные пространства, занятые мелкими многочисленными водоемами, небольшие гряды холмов. Это все было рядом с нами, но где-то в отдаление, отсюда не видимые, были и горы. Об этом нам сообщила внезапная дрожь почвы, всколыхнувшая всю воду во многочисленных озерцах и озерах.
Тишину нарушил Флейтист:
— Вот и хорошо, планета — то, что надо, нам подходит.
— Для чего? — Опять не выдержал я. — Для чего подходит?
— А для твоего образования. Знаешь, кого я из тебя буду делать? — Он засмеялся, показав в улыбке белоснежные зубы. — Настоящего Мастера, заметь, не мастера, а Мастера с большой буквы. Не обижайся, Крис, твои достижения бесспорны, но большая часть твоих возможностей еще в латентном состоянии, и надо их быстренько разбудить — это раз.
