Андрей Ливадный - Процион
Лаумер откашлялся.
– Есть несколько причин, по которым нам не следует конфликтовать, – произнес он. – Человекоподобные машины, как и все окружающие нас в данный момент системы или конструкции были разработаны людьми. Это происходило несколько веков назад в иной звездной системе, и нет смысла искать на Проционе виновников происходящего: те промышленные группы, равно как и отдельные представители мира науки, идолом которых являлись слава, деньги, неуемные амбиции – все они остались в прошлом, за десятки световых лет отсюда. Мы даже не знаем, что произошло за этот период на Земле или внутрисистемных колониях. Курс, проложенный для "Европы" не являлся секретом, но спустя столетия на орбитах Проциона так и не появился ни один корабль. Возможно мы – я имею ввиду всех разумных обитателей планеты, включая анклавы андроидов, остались единственными представителями разума в обозримом пространстве. Более того – у нас есть сумма уникальных технологий, способная довести преобразование Проциона до логического завершения первоначального проекта. Поэтому тривиальная месть при обсуждении проблемы показалась нам неуместной… хотя, если ты или тебе подобные станете упорствовать, настаивая на своем мнимом превосходстве, я, наверное, не стану мешать Онжилаю. Хочу заметить лишь одно – порочную практику подчинения мыслящих машин ввели отнюдь не мы, и тем более за нее не могут нести ответственностью люди, родившиеся здесь, на Проционе.
Мыслящие существа, на мой взгляд, отличаются от неразумных, механических, либо биологических форм, прежде всего способностью вести диалог, искать компромисс. Согласен, иногда это трудный процесс. Но уверен, у нас есть и общие интересы и реальные точки соприкосновения, нужно лишь сбросить шелуху надуманного превосходства и посмотреть друг на друга как равные. Собственно это все, что мы хотели высказать.
Нагаев выслушал Френка молча, в немом потрясении.
За истекшие четверть часа не оправдался ни один аналитический прогноз.
Ничтожно-малый промежуток времени, в котором спрессовалось столько новизны, сколько не дадут века статичного существования.
Он испытал чувства, не заимствуя их мотивы из многочисленных баз данных.
Увидел настоящих людей, над которыми не властны созданные ими системы…
Заглянул в насмешливые холодные глаза смерти и почувствовал протянутую руку, удержавшую его на краю пропасти.
Осознал, что не все потеряно… и в мире, который он считал приговоренным, есть возможность начать все сначала, не повторяя ошибок, что завели его сознание в тупик предсказуемой безысходности, бессмысленности существования.
Он вновь покосился на сверток, вспомнил свои мысли, позволил обиде захлестнуть разум, отвел взгляд и внезапно встретился глазами с Ковальским.
Ян смотрел на него без ненависти.
Он сидел, одной рукой обнимая Мари, которая склонила голову ему на плечо, и что-то тихо шептала на ухо.
Иная жизнь. Наверное, она никогда не будет доступна его пониманию, – Нагаев помнил, сколько бед им пришлось пережить по его вине, и вот они вернулись, как когда-то обещал Ян, спокойно, без единого выстрела прошли системы охраны, для того… чтобы предложить ему прощение.
Этого не могла предсказать логика. Но у каждого поступка есть мотив, значит в своих мыслях, побуждениях они действительно намного сильнее.
Нагаев вдруг отчетливо осознал – с ним или без него они будут жить, любить друг друга, у них родятся дети, которые станут будущим Проциона…
– Почему, Ян?..
Слова, невольно вырвавшиеся из уст машины, так и не сумевшей уподобиться человеку, заставили Ковальского прищуриться.
– Ненависть убивает, полковник. Она бессмысленна. Кому станет лучше, если мы перебьем всех дройдов? Или наоборот? – Ян говорил спокойно, без патетики. – Так вышло, что мы живем в одном мире. Просто я однажды подумал: все взаимосвязано. Не будь первого поколения реплицированных вами людей, я бы никогда не появился на свет, не встретил бы Мари. Время лечит душевные раны… Если чувствуешь, что можешь простить, почему не сделать этого?
* * *Отряд сервомеханизмов, который видел Нагаев, давно вошел в пределы черты города.
Они пришли не для того чтобы разрушать или овладевать ресурсами.
За плечами сервомеханизмов лежал долгий путь через вулканические пустыни, где высились застывшие медленно ветшающие промышленные комплексы.
Каждый объект требовалось исследовать, восстановить систему, наладить производство первичных механизмов самоподдержания.
Движение отряда было медленным, но с каждым новым объектом они действовали увереннее, быстрее, воссоздавая едва не утраченную сумму технологий, способную привить в мертвом мире хрупкую, капризную жизнь.
Двигавшийся во главе отряда андроид остановился на перекрестке улиц.
Впереди высились завалы из опрокинутых, снесенных пронесшимся по улицам потоком воды машин, мусора, мебели.
Все это следовало убрать, восстановить, заново отремонтировать поврежденные этажи зданий.
Отряд разделился на небольшие группы, каждая из которых тут же занялась делом.
Андроид остался один. Некоторое время он контролировал действия подопечных, затем его отвлек включившийся канал связи.
– Дрейк, это ты?
– Ян? Рад тебя слышать. Где вы находитесь?
– В новом здании колониальной администрации. В кабинете Нагаева.
– Как он?
– Плохо. Френк, к сожалению, оказался прав. Тупиковая система.
– Он разрушен?
– Мы его не трогали. Он сам бросился в окно. Поднимайся, есть о чем поговорить.
– Хорошо, Ян, я буду минут через десять. Не начинайте совещание без меня, ладно?
– Договорились. Будь осторожен. По прогнозу вот-вот разразиться ливень.
– Я понял.
Дрейк отыскал взглядом здание колониальной администрации.
Низкие свинцово-серые облака клубились над ним, грозя в любую минуту разразиться новым ливнем.
Он на миг задержал эту картину мрачного буйства стихий.
У машины есть свое особое, неповторимое понятие красоты.
И еще – своя нечеткая логика, которую среди людей принято обозначать словом "фантазия".
Он научился любить этот мир, а значит, мог представить, что на смену мрачным краскам слепой стихии рано или поздно придет иная красота: ему вдруг привиделось бирюзовое небо в разводах перистых облаков, яркий диск солнца над шпилевидными вершинами небоскребов и теплые столбы света, наискось падающие меж высотных зданий…
Дрейк не верил в утопии, но знал, наступит день, и он проведет за руку детей Мари и Яна, чтобы показать им новый город, в котором каждый из них увидит свою неповторимую, сокровенную красоту.
Красоту, за которую они едва не отдали свои жизни, пройдя трудными тропами взросления разума, познав все – от слепой ненависти, до любви.
…Первые капли дождя заставили его оторвать взор от неба.
Он снова увидел город таким, каков он был сейчас – пустой, заброшенный, полный страхов, нерешенных проблем, ощутил близкий пульс затаившейся за стенами зданий жизни…
Яростный порыв ветра едва не сбил его с ног.
Дрейк усмехнулся. Никто не говорил ему, что будет легко. Но разве не в борьбе заключен смысл жизни?
На его глазах под этими ураганными порывами ветра зарождалась новая форма цивилизации, где человек и искусственный интеллект впервые выступали как равные.
Примечания
1
ИскИн – Искусственный Интеллект (жаргонное).
2
АПС – Автоматический пистолет системы "Стайгер".
3
Тюбинг – элемент сборного крепления подземных сооружений (туннелей, шахтных стволов, горных выработок). Изготавливается из железобетона, стали или иных материалов в виде кольца.
4
Файл сканирования – полная запись данных со всех датчиков внешнего контроля.
5
ТТХ – Тактико-технические характеристики.
6
Скан-сопровождение – метод контроля за объектом посредством сканеров.
7
Мысленные воспоминания Диброва освещают события романа "Форма Жизни"
