Дэвид Файнток - Надежда патриарха
– Думаю, мы его возьмем. Сейчас прочесываются улицы. Он звонил своей кузине из пригорода Барселоны. Ведется наблюдение…
Я покачал головой. Сбежал тот, кто больше всего был мне нужен. Возможно, я после всего этого введу военное положение.
– А что мы скажем журналистам? – спросил Бранстэд.
– Правду. Нас атаковали, и у нас трое погибших.
– А о Лиге экологического действия?
– Что они взяты под стражу. Разместите изображение Букера в голографических сетях. Десять тысяч юнибаксов награды за него. Двадцать.
Поздно вечером был еще один звонок. Епископ Сэйтор был ошеломлен. Он выразил мне свое сочувствие, сказал, что молится за нас. Казалось, он говорил искренне.
Наконец я заснул в объятиях Арлины.
Наутро у резиденции собрались репортеры, их голографокамеры были направлены на ворота. К неудовольствию генерала Доннера, я приказал впустить их, разрешил сфотографировать двор, сделал короткое заявление.
Я ждал результатов допроса на детекторе лжи с применением наркотиков.
В полдень мне позвонили.
– Сэр, это Эдгар Толливер. – Мой давний сослуживец, позже ставший капитаном, теперь был на пенсии и жил в Филадельфии.
– Эдгар! Как хорошо, что ты позвонил. У нас тут, хм-м, плохой день.
– Представляю, – сухо отозвался он. – У меня тут сын Тамарова.
– Слава богу. Почему у тебя?
– Мы с его отцом были друзьями. Майкл сказал, что он сбежал из твоей резиденции и от твоей опеки. Доставить его обратно? Я завтра вечером отбываю в Лунаполис. Отдохнуть.
– А он не возражает?
– Не горит желанием. Ему немного не хватает… э-э… учтивости. Хочешь с ним поговорить?
– Если только он сам согласен. – В любом случае я не испытывал особого желания с ним общаться, но я был в долгу перед Алексом и должен был сделать все что мог.
– Ты, конечно, успокоишь его и начнешь баловать, когда он вернется?
– Толливер!
– Да я просто спросил. – Было слышно, что он усмехнулся. Ему всегда нравилось цеплять меня, и в течение многих лет я ему это позволял. – Майкл в затруднительном положении, сэр. Он вроде бы хочет, чтобы я уговорил его вернуться назад, но он устал от вас… о-о, от вашей прославленной доброты.
– Не беспокойся.
– Отчего же, господин Генсек, это не составит мне никакого труда. – Он вдруг заговорил серьезно:
– Примите мои соболезнования в связи с этим нападением, сэр. Могу я что-нибудь для вас сделать?
– Нет, но большое спасибо.
– Мои наилучшие пожелания миссис Сифорт.
– Будь осторожным, Эдгар! – И мы отключились.
С Бранстэдом и Доннером мы собрались на еще одно короткое совещание.
– Кузина Сара вовлекла в это дело еще двоих ребят, но они у нас на крючке. Скоро мы их возьмем.
– Господи, – спросил Джеренс, – что их подвигло решиться на убийства? Все эти нападения…
Доннер скривился:
– Я не уверен, но это, может быть, политические фанатики или что у них что-то вроде культа. Смерть не имеет значения, говорят они, если из-за варварского отношения к природе уже погибло так много людей.
Сатана коварен и действует очень хитрыми способами. Джеренс заметил:
– Карен Варне и этот Букер все еще на свободе. Господин Генеральный секретарь, – он похлопал по графику моих встреч, – вам надо находиться под усиленной охраной. По крайней мере, до тех пор, пока мы их не схватим.
– Зачем, если моя собственная охрана…
– Должно быть, Карен предполагала вас похитить, иначе бы она просто вас убила. Она все еще может…
– Откуда вы знаете?
– Она же говорила, что собирается отправиться с вами на прогулку, так?
– Но куда?
– Для меня это такая же загадка, как и для вас, – пожал он плечами.
– Но зачем, черт побери? – Я про себя прочитал короткую покаянную молитву.
– Лига экологистов отчаялась изменить вашу политику, как им это нужно. А они хотят куда более радикальных изменений.
То есть чтобы вообще остановить работу промышленности?
– Очевидно.
Я поежился. Лунатики. Как и все прибабахнутые «зеленые», они… Нет… Я перевел свои мысли на другое. Не надо мне забываться.
– Возьмите под охрану Арлину и Филипа, – велел я. – Мне же для спокойствия вовсе не нужна толпа солдат со всех сторон.
Бранстэд с генералом обменялись взглядами.
– Теперь ваша поездка с выступлениями под угрозой, и мы полагаем…
– Мы?
– Мы с Доннером это обсудили. Сэр, у вас слишком много деловых поездок. Пока мы не поймаем этих ублюдков, оставайтесь здесь или в Ротонде. Когда вы мечетесь туда-сюда по свету, охрану вам обеспечить невозможно.
– Я не буду узником! – Я хлопнул рукой по столу.
– Сэр, это совсем ненадолго…
– Нет! У меня намечены встречи. В графике доктора Дженили мое лечение значится через четыре дня. Разве я могу это отменить? Все мое будущее зависит от этого.
– Оголтелые террористы болтаются где-то…
– Меня это не касается! – рявкнул я. В кабинет заглянула Арлина:
– Ори потише, дорогой.
Я махнул рукой, чтобы она зашла.
– Эти парни хотят запереть меня в резиденции. Отменить все поездки. Ты когда-нибудь слышала такую чушь?
– Это кое-что напомнило мне, Доннер, – сказала она. – Мне нужно разрешение на ношение лазерного пистолета для Фити.
Генерал нахмурился:
– Я похлопочу, но сложившаяся практика… – Только несколько человек на всей Земле имели право носить лазерные пистолеты. Разрешение было, конечно, у меня, и у Арлины тоже.
– Он хорошо стреляет, я сам его учил. И у него есть здравый смысл.
– Очень хорошо. Я этим займусь. Но если вы будете находиться под хорошей охраной… – Доннер посмотрел на меня с надеждой.
– Да вы хоть знаете моего Ника? – саркастическим тоном промолвила Арлина. – Он ни за что не согласится, какая бы опасность ему ни угрожала. – Она задумалась. – С другой стороны, я могла бы привести в негодность его кресло.
– С другой стороны, я мог бы ползать. – Я не хотел понимать ее юмора.
Да, из-за моего упрямства будут подвергаться риску люди, совершающие поездки вместе со мной. И мне придется хорошо постараться, чтобы заставить Арлину и Фити остаться дома, если я покину резиденцию.
– Послушайте, а что, если… – Я пытался поймать мелькнувшую мысль. – Джеренс, что, если я буду передвигаться тайно? Зачем объявлять во всеуслышание, что я полечу в Лунаполис на встречу с Дженили?
– Репортеры следят за вашим реактивным самолетом, за официальным вертолетом.
– Поднимите меня наверх в военном шаттле. Пришвартуемся в терминале Флота на околоземной станции, а дальше переправите меня на частном корабле.
– Возможна утечка информации.
– Бранстэд, ты прирожденный интриган. Помнишь, как ты проносил наркоту на «Викторию»? Я на тебя надеюсь.
– Вы побольше, чем коробочка…
– Будем считать эту поездку испытательной. Если все получится – очень хорошо. Потом попробуем что-нибудь еще. А вы в это время ловите Карен и сержанта Букера. Я хочу каждый час видеть их портреты в голографических новостях. Займитесь этим.
Был полдень. Я решил сделать перерыв после нескольких важных звонков и сидел на веранде. В дверном проеме показался Тадеуш Ансельм, держа руки в карманах:
– Можно к вам присоединиться?
– Если тебе надо. – Тон мой был, мягко говоря, не очень доброжелательным. Я сделал над собой усилие:
– Садись. Располагайся поудобнее.
Немного смущаясь, он расположился в низком кресле.
Мне вспомнилось, как он в разговоре со мной сетовал на свое одиночество. Я начал неуклюже искать тему для разговора:
– Что там происходит между тобой и Майклом, парень?
– Не знаю, сэр. Может быть, дело в наших упражнениях.
– Ты на него не слишком давишь?
– Я и не могу, у меня нет на это права. Я отдаю распоряжения Бевину, а Майкл может делать то же самое или нет – по его выбору. Он никогда не жаловался.
– В чем же тогда дело?
Несколько мгновений он выглядел озадаченным:
– Полагаю, я не отношусь к людям, которые внушают симпатию.
– У тебя были друзья в Девоне?
– Немного. Кадет Сантини, но она…
– Была убита. Прости. – Я откашлялся. – Когда ты не пьешь, то кажешься мне вполне привлекательным.
– Спасибо. – Он задумался. – Дэнил кричал прошлой ночью.
– Во время… этих беспорядков?
– После.
– Понятное дело. – Надо было мне найти мальчугана, успокоить его. Ему всего четырнадцать. – Присмотри за ним, Тэд.
– Слушаюсь, сэр. – Это будет хорошая практика на случай, если он в будущем сделается первым гардемарином.
Зазвонил мобильник. Сенатор Узуку никак не мог успокоиться из-за нашего пакета экологических законов. Я неохотно вернулся к работе.
Вечером, сидя один в своем кабинете, я позволил себе сделать вывод, что добился кое-какого прогресса. Надавив, сколько было можно, я заставил семерых сенаторов выйти из числа оппозиционеров – не так уж и много, но начало положено. Я был уверен, что смогу провести это законодательство через Ассамблею, но если Сенат его провалит – всему делу крышка.
