Норман Спинрад - Братство убийц. Звездная крепость
— Солариане! — вновь ожил динамик. — Вы следовать пункт приземления точно должны. Тысяча стволов лазерных пушек на вас нацелены есть. Любое отклонение разрешенного пути ваше уничтожение полное повлечет.
— Он забавно строит фразы, — усмехнулся Линго, — но все же мысль свою излагает достаточно ясно. Сложно не понять.
Корабль солариан вслед за ведущим его кораблем Дуглаари начал спуск по широкой спирали, вклиниваясь в атмосферу планеты. На высоте десять тысяч метров оба корабля вынырнули из облачного покрова, и, наконец, впервые в истории Человечества глаза людей увидели поверхность планеты Дуглаари.
Неизвестно, какой ожидал ее увидеть каждый из них, но вид у всех был разочарованным. Впрочем, многие обитаемые планеты с такой высоты выглядят примерно одинаково.
Палмер различил берег моря. Цвет воды казался обычным, ничем не отличающимся от водной глади родной планеты. Сейчас корабль дуглариан спускался к большому городу, расположенному на обширной прибрежной равнине. С первого взгляда в облике города, в его очертаниях было что-то весьма странное, но что именно, сразу не определишь. Пожалуй, он казался чересчур геометричен. Когда они приблизились, Палмер ясно смог увидеть, что город состоит из концентрически расположенных, будто проведенных циркулем окружностей, строений с широкими проспектами или авеню, радиальными лучами расходившимися из геометрического центра города на идеально точном расстоянии друг от друга. Все вместе создавало впечатление градусной сетки буссоли компаса, наброшенной сверху на город.
Центральный круг имел радиус полторы — две мили. Ведущий людей корабль направился именно туда. Плавно снижаясь, он приземлился почти в самом центре круга, в нескольких сотнях ярдов от какого-то строения, по форме напоминающего огромный перевернутый стеклянный ящик. И столь же уродливый.
Линго посадил свой корабль рядом. Настал знаменательный момент — люди наконец достигли поверхности планеты Дуглаари (как она значилась на всех звездных картах Конфедерации).
С земли столица Империи внушала еще меньше восторгов, чем ее вид сверху. В архитектуре зданий и ансамблей не было ничего, что могло бы поразить воображение. Скорее наоборот, своей строгой геометричностью она отталкивала и утомляла взор. Корабль солариан стоял на большом взлетном поле астропорта, окруженного по периферии высокой металлической стеной.
В центре поля возвышалось высокое стеклянное сооружение строгой прямоугольной формы. В стороне виднелось еще несколько подобных зданий, размером поменьше. Между этими стеклянными “ящиками” пытались оживить пейзаж несколько строений в виде больших серебристых сфер, опирающихся на колонны, выполненные то ли из более темного металла, то ли из камня.
Остальная часть огромного, уходящего за линию горизонта города представляла собой бесконечное повторение зданий, возвышающихся во внутреннем круге. Большие прямоугольники из стекла и стали, высокие и низкие, узкие и широкие, чередующиеся с серебристыми сферами и шарами, опирающимися на “паучьи лапки”. И так тянулись миля за милей, бесконечной унылой чередой, насколько хватало глаз, отличные друг от друга лишь размерами и похожие своей безобразностью. Тусклый дневной свет, с трудом пробивающийся сквозь густой слой серых облаков, не добавлял живости в этот однообразный архитектурный пейзаж, делая общую картину еще более унылой и безрадостной.
Все вместе производило довольно неприятное впечатление и было похоже на реализованную в стекле и металле мечту какого-то архитектурного маньяка, полностью лишенного всяческого воображения.
— Добро пожаловать на веселый Дугл, самую жизнерадостную столицу Галактики! — с изрядной долей сарказма в голосе воскликнула Робин при виде этой серости и уныния. — Уф! Этого само по себе достаточно, чтобы оправдать войну с народом, имеющим подобное представление о красоте и эстетическом вкусе.
В каком-то смысле ее замечание несло нечто больше, чем обычная шутка или констатация факта.
— А вот и комиссия по торжественной встрече, — сказал Макс.
В ближайшем к ним здании широко распахнулись двери, и оттуда на бетон посадочной полосы стали медленно выползать приземистые машины, по внешнему виду очень напоминающие танки. Выехав на взлетное поле, они молниеносно развернулись в цепь и довольно быстро покатили к кораблю. Окружив его со всех сторон, тяжелые машины замерли на месте, нацелив на корабль жерла лазерных пушек.
У одной из этих бронированных махин откинулся люк, и оттуда высыпало около полудюжины дуглариан, рысцой устремившихся к кораблю. Расстояние не позволяло подробно рассмотреть черты их лиц, но не могло скрыть длинных стволов энергетических ружей, которыми они были вооружены. Оружия не имелось лишь у бегущего впереди этой команды, являвшегося, вероятно, их командиром.
— Рауль, Джей, надо встретить наших гостеприимных хозяев, — сказал Линго, направляясь к выходу из рубки.
Пока они спускались к переходной камере, дуглариане успели доставить к кораблю нечто вроде передвижного трапа и подняться к входному люку. Проход был открыт, и впервые за триста лет военных действий противники смогли воочию увидеть друг друга.
На первый взгляд казалось, что дугларианин целиком состоит только из шеи и ног. Это было двуногое существо, прямоходящее, без хвоста, с головой и двумя руками. На этом его физическое сходство с человеком ограничивалось.
У этих созданий были длинные ноги, с мощной, хорошо развитой мускулатурой, покрытые, как и все остальное тело, тонкой короткой шерстью темно-коричневого цвета. Туловище непропорционально короткое, круглой формы, без всякого признака талии, по форме очень напоминающее надувной шар для игры на пляже. Из самой широкой его части тянулись две длинные мускулистые руки, заканчивающиеся шестипалыми ладонями, каждая с двумя противостоящими большими пальцами. Длинную гибкую шею венчала большая треугольная голова с огромными кожистыми ушами по бокам, весьма напоминающими уши летучей мыши. Единственным местом у этого существа, не имевшем волосяного покрова, являлось лицо, обтянутое темной и плотной на вид кожей, состоящее из двух больших красных глаз с почти черной радужкой по краям большого приплюснутого носа, едва выступающего над уровнем щек. Рот же, как ни странно, напоминал очертания человеческих губ. Ростом дуглариане не отличались от обычного человека. Первый, стоящий на трапе дугларианин был одет в нечто вроде короткой, коричневого цвета, туники без рукавов. На ногах поблескивали короткие черные сапоги.
Преодолев минутное замешательство, связанное с обоюдным удивлением при виде друг друга, находящийся впереди дугларианин вошел в переходную камеру, почти оттолкнув при этом тройку встречающих его людей, и освободив таким образом проход для десяти своих сородичей, как две капли воды похожих на ворвавшегося первым, за исключением цвета их туник, имевших одинаковый грязно-серый цвет, и в руках они держали термические ружья.
— Кто у вас командир? — грозно произнес Линго. Дугларианин в коричневой тунике устремил на него яростный немигающий взгляд красных глаз, полностью лишенных век.
— Я, Хаарар Ралашапки Корис, — на безупречном английском языке произнес он. — Я командир этого эскорта.
При абсолютно точном построении фраз дугларианин полностью игнорировал ударения, что придавало его речи несколько странный оттенок.
— Вы хорошо говорите по-английски, Хаарар Корис, — сделал комплимент Линго.
— Я дипломированный специалист Института Изучения Человека и Человеческой Цивилизации. В мои функции, кроме всего прочего, входит и необходимость изучения немыслимых структур человеческого языка.
Корис четко выговаривал каждый слог, не связывая их друг с другом и не меняя тональности, и Палмер наконец понял, что речь дугларианина напоминает ему телефонный автоответчик.
— Это самое большое помещение на вашем корабле? — спросил Корис.
— Конечно, нет. Странный вопрос.
— Дело в том, что такая каморка слишком мала для нас и мы не можем оставаться здесь длительное время. Вы должны запомнить на будущее, гад, что от вас исходит очень неприятный запах. Длительное пребывание в таком небольшом помещении в компании гада человеческого способно вызвать в моем пищеварительном аппарате нарушения, подобные тому, что вы называете тошнотой. Это было бы нежелательно.
Палмер не замечал, как непроизвольно сжимает и разжимает кулаки, слушая этот разговор. На лицах Ортеги и Линго не проступало никаких эмоций. Они были спокойны и бесстрастны.
— Только сумасшедший, — сухо ответил Линго, — мог не заметить, что эта каморка, как вы изволили выразиться, является ни чем иным, как переходной камерой, предназначенной для выравнивания атмосферного давления внутри и снаружи корабля, особенно при условиях полета в космическом пространстве. Разве на ваших кораблях не предусмотрены подобные помещения?
