Андрей Бондаренко - Королева бабочек
– Вот, пока будешь следовать на север – и размышляй. Мол, зачем и почему. Это и есть – главное занятие истинного варга. То бишь, упрямо идти на север и размышлять о смысле жизни…
Перед прощанием Ведун, порывшись в карманах старенькой свиты, протянул собеседнику квадратный тёмно-жёлтый жетон.
– Тяжёлый. Спасибо, – поблагодарил Игорь. – Наверное, сделан из жёлтого железа? Буковки выбиты какие-то – вычурные и незнакомые насквозь…. Откуда он у тебя?
– Альмина подарила. Давно, много-много лет тому назад. Перед расставанием.
– Может, пусть эта штука при тебе и останется? Негоже – передаривать дарёное. Говорят, мол, плохая примета.
– Гоже, негоже, – тщательно выбивая о ладонь курительную трубку, проворчал старик. – Умные все стали. Приметы выучили назубок. Ерунда полная. Это я, Гарик, про приметы…
– То есть, не надо им верить?
– Надо. Но только – потом.
– Это как?
– Обыкновенно. Первым делом, надо верить собственному глупому сердцу. Вторым – любимой и любящей тебя женщине. Третьим – старинным и многократно-проверенным друзьям. И только потом – различным народным приметам, легендам, мифам и преданиям…. Ещё – несколько слов – о жёлтом жетоне, подаренном Королевой Альминой. Это – чудодейственный амулет. Человек, обладающий этим куском жёлтого железа, становится неуязвимым для Демонов. Они, морды нездешние, трусливо обходят такого жителя Ровены стороной…. Ну, и для чего такая полезная вещь нужна слепому и немощному старику? А для странствующего молодого мужчины, находящегося в самом рассвете сил, она (он, раз амулет?), непременно пригодится…. Кто из нас двоих – на данный момент – является варгом, странником и пилигримом? Ты, Гарик, понятное дело. Так что, друг, забирай жетон себе. Владей. Пользуйся…. О чём ты задумался?
– А почему, Ведун, ты решил встретиться со мной здесь, а не в Веснянке? – спросил Игорь. – В деревне нынче не спокойно?
– Есть такое дело. Вогул, после возвращения Ореха, стал сам не свой. Ходит – мрачнее грозовой июльской тучи. Сердится на всех подряд, кричит. Думы тяжкие думает. Терзается. Я этого, конечно, не вижу. Но – ощущаю…. В чём тут загадка? То есть, разгадка?
– Значит, толстощёкий жрец дошагал до Веснянки? Молодец, конечно. Уважаю…. И что он вам рассказал?
– Очень мало, – печально улыбнулся старик. – Младший жрец – оборванный и жалкий – появился в деревне перед закатом. Поведал, сбиваясь через каждое второе слово, о смерти Голубы и о чёрных крысах, любящих жевать людские уши. А потом Вогул, взяв за руку, отвёл младшего жреца к себе домой. Утром же он объявил, что Орех, не выдержав тягот пути, умер. Вот, так-то…. После этого Верховный жрец и замкнулся в себе. Видимо, что-то почувствовал. Не иначе…
– Наверное, собственную смерть. Причём, скорую и безвременную, – хищно улыбнувшись, предположил Игорь.
– Не надо, мальчик, так улыбаться. Тебе это не идёт.
– Хорошо, не буду.
– От таких улыбок – до каменного сердца – всего один крошечный шаг. Будь осторожнее.
– Обещаю. Спасибо за совет…. Будем прощаться?
– А ты ничего – случаем – не забыл?
– Забыл. Исправлюсь.
Игорь достал из-за пазухи маленькую берестяную коробочку и, вложив её в старческую морщинистую ладонь, пояснил:
– Здесь – прах Голубы.
– Понял. Передам матери покойной девицы.
– Я сам был должен сделать это. Но…
– Не продолжай, не надо, – понимающе улыбнулся Ведун. – Думай только о Родэне, о северных вятичах и о Живом Божке. Не стоит отвлекаться…. Прощай, Гарик. Дороги варга заждались тебя…. Э-э-э. Надень-ка – для начала – коричневую хламиду…
Игорь, неуклонно придерживаясь северного направления, без устали шагал по славянским дремучим лесам. Задумчивые дубовые рощи сменялись шикарными сосновыми борами. На смену борам приходили густые осиновые и рябиновые перелески, щедро разбавленные кустами орешника.
«Отличный на Ровене фундук!», – оповестил внутренний голос. – «На нашей Земле такого крупного уже не найти. Видимо, выродился – под влиянием-воздействием неблагополучной планетарной экологии…. Кстати, и рябины – по мере продвижения на север – встречается всё больше и больше. Похолодало. Того и гляди – весёлые снежинки закружат над сонными и притихшими лесами…. Может, братец, споём?».
Продираясь через матёрый бурелом, Игорь негромко напевал:
– Я грущу, хмелея от печали. А природа – капает дождём. Вас сюда, друзья мои, не звали. Хмурым и тоскливым сентябрём…, – хмыкнув, поправился: – Впрочем, октябрь месяц уже пожаловал в гости. Поторапливаться надо. Да и неуютно здесь. Демоны, рожи злобные, так и шастают…
Это было чистой правдой, всякого хищного зверья – вокруг – хватало. Два раза его путь пересекла, многообещающе скалясь и мерзко подвывая, стая чёрных волков. Бурые медведи угрожающе порыкивали из орешника. Один раз навстречу Игорю – из молоденького березняка – выскочил самый натуральный кентавр. Вернее, ровенский натуральный кентавр: мускулистое конское туловище, а на короткой и толстой шее красовалась – вместо человеческой – тигриная клыкастая голова.
– Ры-р-р! – угрожающе рявкнул кентавр.
– Пшёл вон, пока цел, – демонстрируя заветный золотой жетон, вежливо посоветовал Игорь. – Здесь тебе ничего не обломится. Извини, земеля. Поищи пропитание в другом месте…
Печально повздыхав, монстр развернулся на девяносто градусов и, громко цокая копытами, погнался за шустрым зайчишкой, на свою беду оказавшимся рядом.
«Дурдом какой-то, право слово», – прокомментировал невозмутимый внутренний голос. – «До сих пор с этими Демонами ничего толком не понятно. Откуда они, суки, берутся? Может, братец, Живой Божок – при встрече – прояснит этот важный момент? Неплохо было бы…».
Ранним утром, на пятый день – с момента начала этого похода – из низких серых туч повалил густой снег. Неправдоподобно крупные и мохнатые снежинки не опускались, а, именно, падали на землю одна за другой, словно бы были достаточно тяжёлыми. Прошло минуты три-четыре, а плечи, голова и грудь Игоря были плотно облеплены толстым белым ковром. Падающий снег был сухим, но, одновременно с этим, и каким-то очень, уж, липким. Костёр, отчаянно дымя, испуганно зашипел, грозя потухнуть в любой момент…
«Дождались-таки обещанных снегов», – загрустил слегка простуженный внутренний голос. – «Борх, понятное дело, сглазил. Всё твердил про невиданный урожай рябины, вот, и на каркал. Доставай-ка, братец, снегоступы. И пару осиновых палок не забудь вырубить…. Почему именно осиновых? Потому, что по барабану…. Кстати, сегодня морозец придавил. Минус семь-восемь градусов, однако. Не забудь «заправиться» – от души – китовым салом. Вятичи утверждают, что оно идеально и эффективно помогает – переносить зимние холода…».
Через полчаса снегопад неожиданно прекратился. Даже ласковое светло-зелёное солнышко выглянуло из-за серых косматых туч.
Он, повесив на плечи походный короб и активно работая осиновыми палками, отошёл от погасшего костра примерно на полкилометра и нерешительно остановился.
– Белые медведи, – язвительно усмехнулся Игорь. – Чего, собственно, и следовало ожидать. Мол, там, где выпадает такой нехилый снег, обязательно должны шнырять голодные белые мишки. Как же иначе? Железобетонная логика, мать её…
Действительно, метрах в ста двадцати от него неуверенно топтались по свежевыпавшему снегу два молодых белых медведя – тощих, худых и испуганных. Впрочем, вели себя животные на удивление мирно – лишь удивлённо вертели по сторонам массивными головами и испуганно повизгивали.
«Какие-то они…м-м-м, ошарашенные. Может, только что «переместились» на Ровену?», – предположил внутренний голос, любящий иногда немного пофантазировать. – «А, что такого? Борх неоднократно говорил, что, мол, новые Демоны «прибывают» на планету именно во время резких изменений погоды. Сперва начался аномально-сильный снегопад, потом он резко прекратился. Вот, мишки и нарисовались – не пойми и откуда…».
Завидев одинокого путника, белые медведи заметно оживились и, приветливо порыкивая, двинулись навстречу.
– Но-но! – вытянув вперёд правую руку, в ладони которой был зажат «охранный» золотой жетон, предостерёг Игорь. – Проходите мимо, бродяги. Недосуг мне возиться с вами. Сами обживайтесь. Чай, не маленькие…. Ну, кому сказано? Уступили дорогу, пока я не рассердился!
Мишки, будто бы получив по хорошей затрещине, испуганно вздрогнули, развернулись и, постоянно оглядываясь и обиженно урча, ушли по узкому распадку, ведущему на запад.
Ещё через полторы минуты негромкий хриплый голос вкрадчиво поинтересовался:
– А ты, ухарь, кто такой?
– Я – варг, – плавно оборачиваясь, ответил Игорь. – Разве не видно?
К нему медленно, недоверчиво щурясь, приближались два рослых мужика, одетых в мешковатые лисьи тулупы рыжим мехом наружу. В руках у каждого имелось по массивному короткому копью, а из-за широких спин высовывались чёрные дуги солидных луков.
